В моем животе ныло, но я понимала, что сейчас в мое горло и кусок не полезет. Но все равно было нужно заставить себя сходить и купить воды.

Внезапно зазвонил телефон. Сэм с Эндрю синхронно обернулись, а я невольно вздрогнула, затем раздраженно выдохнув и пропустив сорвавшегося в трейлер Эндрю. Он впопыхах старался отыскать среди всякого хлама мобильный, в то время как раздражающая автоматическая мелодия на звонке продолжала задорно играть. Мы переглянулись с Сэмом и тот, натянуто и наигранно улыбнувшись, чуть приподнял видеокамеру. В глазах его испуг, а лицо неестественно бледное.

Когда телефон был наконец-то найден, я опять вздрогнула, только уже от резкого и громкого голоса Эндрю. Эндрю первым же делом похвалился будущим удачным репортажем перед своей женой. Он с восторгом описал то, что заснял Сэм, и то, как много военных и полицейских скопилось вокруг. Я поежилась, тихо выругавшись, – весь скепсис Эндрю пропал, и его ничуть не тревожило, что он увидел. Не знаю, во мне боролись радость и беспокойство, и пока не было понятно, что побеждает.

Затем Эндрю стал разговаривать о дочери, а это значило, что его разговор затянется. При всей угрюмости и молчаливость, наш дорогой Эндрю был очень хорошим человеком и примерным семьянином, который никогда не упускал возможности спросить у меня, не нашла ли я себе пары. Если честно, я всегда восхищалась его умением совмещать семью, работу и хобби, особенно учитывая то, что все эти пункты были различны и не могли пересечься.

Я поднялась и нехотя стянула с себя теплый плед, закинув его куда-то вглубь трейлера.

– Эндрю, – окликнула я мужчину, и тот обернулся, – я в магазин.

Эндрю коротко кивнул мне в ответ и я, захватив небольшой портфель, висевший на вешалке около входа в трейлер, решительно направилась вперед. Сэм участливо посмотрел на меня и, не произнеся ни одного слова, медленно поплелся рядом. Он понимал, что я все еще переосмысляю произошедшее в больнице.

Однако стоило признать. Несмотря ни на что, несмотря на мое состояние, несмотря на всю кошмарность увиденного, я также вполне понимала, – этот материал произведет фурор. А если Гивори отдаст мне остальные материалы – поднимет гигантскую волну, которая сметет последние сомнения в том, что власть Трех себя изжила.

Я все шла и шла вперед, погруженная в мысли, не смотря по сторонам. Дорожные рабочие в униформе появлялись то тут, то там. Большая машина гудела, а оранжевый проблесковый маячок работал с перебоями. Где-то вопила сирена. Мои ноги от каблуков неимоверно ныли. Голова гудела. Люди вокруг бегали, кричали; взрослые уводили детей. Кипишь и гам не стихал ни на минуту. Громкие голоса смешивались в один единый шум и звенели в ушах. И именно в этот момент я отчетливо поняла, что совершенно выбита из колеи, и не совсем замечаю и осознаю происходящее вокруг. Даже потеряла ощущение времени.

Резко остановилась, осматриваясь. Не знаю, сколько мы шли вперед. Может, минут десять или даже двадцать. Громко пробили часы на высоком здании из красного кирпича. Десять часов. Оживленный перекресток перед нами.

– Ты в порядке? – Сэм впервые за все это время решил заговорить. Он внимательно посмотрел на меня, – выглядишь, скажу прямо, не важно.

– Спасибо за честность, – хмыкнула в ответ, поворачивая к не большому, но длинному зданию, стены которого были сделаны из затемненного стекла. Мимо пронесся велосипедист, чуть ли не сшибая нас. Сэм, громко выругавшись, показал вслед парню средний палец, на что я лишь тяжело вздохнула, качнув головой.

– Они совсем из ума выжили! – зло фыркнул парень, оправляя толстовку, – идем!

Здание, состоящее из цокольного и первого этажа, внутри оказалось чуть меньше, чем казалось снаружи. Везде были разбросаны различные павильончики, начиная с аптеки и заканчивая сувенирной лавкой. Весь цокольный этаж занимал гипермаркет и книжный магазин. В помещении на каждом шагу работали кондиционеры, и я жадно глотала прохладный воздух. На удивление, людей было очень мало, и потому продавцы лениво зевали за прилавками, еще не до конца пробудившиеся от утреннего сна.

Произошедшее в больнице все сильнее отдалялось от меня, начиная казаться выдумкой или лихорадочным бредом. Да, я все еще отчетливо помнила каждую секунду, каждый звук, но все постепенно погружалось будто бы в туман, становилось менее реалистичным. Заурядное течение жизни, здесь, за пределами стен больницы, притупляло мое волнение, и отдельные детали ускользали из моего внимания, но…

Но на секунду я будто попала в мертвую петлю из старых и новых воспоминаний. Дрогнула, тряхнула волосами.       Бессознательно я сжала запястье левой руки, сдвигая надавившие часы. Сэм бросил на меня встревоженный взгляд, но, ничего не сказав, направился к лестнице, что вела на цоколь. Я медленно последовала за ним.

– Давай, приходи в себя, Штеф, – устало протянул Сэм. – Согласен, зрелище не из приятных… Но все же к лучшему, верно? Мы нашли отличный материал, из которого легко сделаем конфетку. Разве не этого мы хотели?

– Да, пожалуй, – я неуверенно кивнула. Посмотрев на продуктовый, почувствовала, как комок подобрался к горлу, – ты сам сходи, купи перекусить, а я в книжный лучше зайду.

– Тебе что взять?

– Минералки, – быстро ответила, – и печенье можно какое-нибудь. Я не особо-то и есть хочу.

Сэм кивнул, убирая руки в карман толстовки, и, развернувшись на пятках, быстро скрылся за прилавками. Полноватая кассирша, лет сорока, неодобрительно на меня посмотрела, но, поймав мой взгляд, отвернулась и начала разглядывать стеллаж с сигаретами.

Я тяжело выдохнула, оборачиваясь назад. Впереди, за панорамными стеклами, виднелись ровные ряды полок с книгами.

А мои мысли продолжали перескакивать одна к другой; мне вспоминались и бессонные ночи, кончавшиеся крепким кофе на заправках, и полуночные сборы, и наша нынешняя долгая поездка, и тряска в трейлере, и разбитая аппаратура. Лабиринты домов, желтая косточка месяца в небе. Тучи, зябкое утро, больница. Перебинтованная рука Гивори, пациенты, полицейские.

Не помня себя, я оказалась среди книжных полок. Бегло осмотрелась, побрела между стеллажами, поглядывая на новые корешки книг.

Подташнивало. Видимо, я слишком перенервничала, да и продолжала накручивать саму себя… Но где-то внутри меня страх закапывался в самое сердце и неприятно щекотал, давая о себе знать. Давно я не испытывала такие панические чувства, да и впервые так реагировала, направившись за сбором материала.

– Вам плохо? – взволнованно спросила продавщица. Я обернулась, сначала не понимая, где та сидит.

– Нет, все в порядке, – я кивнула, подумав о том, что сегодня что-то все пекутся о моем здоровье,– спасибо.

Сразу после этого, я как можно скорее попыталась скрыться за полками от пристального взгляда девушки, и ближайшие минут десять провела в бесцельной ходьбе и рассматривании книг. Доставая очередной томик с полки, прочитывала аннотацию, листала, бегло изучая первые попавшиеся на глаза строки… Я с уверенностью могу сказать, что не запомнила ничего, да и не стремилась запоминать или осмыслять: мои мысли были заняты другим; я уже продумывала текст статьи, визуально составляла наполнение страницы интернет-издания, продумывала, какие формулировки следовало вывести на красные строки. Однако даже в таком дремлющем состоянии я смогла выбрать книг шесть-семь для дальнейшей их покупки. Обычные небольшие книжки в мягкой обложке, которые удобно носить с собой, в силу их компактности и маленького веса. Парочка из уже прочитанных, остальные – для нового ознакомления; никто не мог точно сказать, насколько мы останемся в этом городишке, а потому следовало подумать, чем себя занять кроме рабочей рутины. Наверное, Сэм был прав. Мы ехали сюда за сенсацией, яркими кадрами, информацией – и нам было с чем работать.

Около одного из дальних стеллажей меня нашел Сэм со своими покупками. Ушедшая в себя, я не услышала, как тот подошел, потому вздрогнула, когда над моим ухом раздалось Сэмовское: "Штеф, я прибыл".