-- Откуда ты знаешь?
-- Знаю и все. Идите за мной...
И вновь шуршание травы да мельтешение сосновых веток. Легкая перемена настроения даже отразилась на погоде: хвойные запахи лишились приятной хмели, декоративные облака всего лишь переместились с места на место и тем самым затушевали солнце, и без того слабый ветерок утих, нырнув в ближайшее дупло дерева, а лес -- как следствие -- погрузился в полумрак релаксации. Теперь наконец-то сосны могли расслабить свои ветви и просто отдохнуть от собственного бытия. Века закружились в минуты, и сами эти минуты отразились в незыблемых веках.
-- Люди, люди! -- обратился Зомби к остальным. -- Я вот не пойму... вернее, не помню: а че мы домой на машинах не поехали, как все нормальные люди?
На упитанной физиономии Квашникова попыталась проявиться саркастическая ухмылка:
-- Да потому что кое у кого наглухо не завелась "Лада" -- свет ее! -- "Эллада".
-- А, ну да... Не мог Плаунин нормальную тачку купить!
-- Чего же ты сам не "купить"? У родаков денег навалом, да и отношения у тебя с ними нормальные.
-- У меня причина уважительная.
-- Это какая?
-- Мне лень.
Поверхность пошла слегка под откос, и закон гравитации принялся сам подгонять инертные тела четверых путников.
-- Он даже костюм себе путевый не может купить! -- крикнул вдогонку Лединеев, все никак не налюбуясь на свой праздничный галстук.
-- Помолчите, смертные! Зомби сам знает во что ему одеваться и как ходить. -- Контагин еще больше взъерошил копну волос на голове, столь ярким жестом декларируя: "а нате, выкусите, и плевал я на инакомыслящих!"
-- Зомби, а когда у тебя девушка появится? -- Лединеев разговорился явно не на свои темы. Он даже не подумал, что этот укор с тем же успехом мог быть адресован и ему.
-- Пока не найду ту, ради которой стоит бросить компьютерные игры...
-- Понятно. Муж-жик! Уважаю.
Неутомимое солнце все же распалило облака, прогнало их прочь с царственного пути, и те, свернувшись скромными клубочками, разбрелись по разным горизонтам. Лес снова омылся потоками дневного света... Сколько времени они уже слоняются по тайге? На часах мироздания было примерно десятая часть небосклона, на часах в телефоне меняются скучные и никому ненужные цифры, а ручных часов уже давно никто не носит. Время, кажется, лишилось собственной ориентации и неразборчиво петляло в координатах пространства. Местами почва стала проседать, выпуская на поверхность муторную суспензию, а болотистый запах все настойчивее пробивался сквозь завесу хмели. Косматая трава нахально цеплялась за ноги и, будь у нее вместо листьев пальцы, давно б утянула незадачливых путников в мир подземный. Потом пошли заросли тальника, через которые пробирались реально как "сквозь тернии", да еще и с элементами слэшера. Только вместо мечей простые деревянные пал...
-- Мудрена МАТЬ! -- Квашников, не выдержав испытания судьбы, навернулся в какую-то лужу... затем поднялся, уныло посмотрел на некогда парадные брюки и принялся растирать грязь одной ладони о грязь другой. -- Косинус! Все бедствия в мире из-за тебя! И кто меня теперь таким замуж возьмет?
Он еще долго бурчал, пытаясь сопливым носовым платком привести себя в цивилизованный вид. Шедший впереди Косинов резко остановился, казалось, чтобы посочувствовать. Но нет:
-- Вижу вдали какое-то... здание, что ли? Парни, мы почти пришли! Арам-зам-зам!
-- Поздравляю! Первый морок в пустыне, предвестник святого похмелья... -- Квашников нервно плюнул в мерзкую лужу. -- Ты видел где-нибудь на окраине нашего города "здания"?? Сначала пойдут деревянные халупы, наполовину прогнившие... а уж потом ЗДАНИЯ! Да мы еще даже к дороге не выходили!
Иваноид, как несложно заметить, всегда и везде являлся словесным заводилой и постоянно доминировал в разговорах. Ему чаще всего принадлежала первая реплика, он же имел эксклюзивное право на последнюю и окончательную. Спорить с ним если кто и пытался, то лишь для проформы, просто не потерять лицо. Да и как поспоришь с человеком, у которого кулаки размером с чей-то мозг? Вот и Квашников был того же мнения.
-- Идите за мной! -- Косинов резко рванул с места и зашагал в ему только ведомом направлении.
"Мы уже минут сорок только и делаем, что идем за тобой!" -- вяло подумал Контагин, но высказывать эту мысль вслух не стал -- не было в ней оригинальности, наверное. Вдали пока все крест накрест перечеркивали сосновые ветки, лишь пару минут спустя показалось нечто имеющее очертания и цвет. Явно какая-то постройка, и явно что не маленький пригородный дом. Лединеев несколько раз снимал и одевал очки, пока до него вдруг не дошло, что он занимается самым бессмысленным на свете делом: если невзначай окажется, что он без очков лучше видит, тогда зачем их вообще носить? Любопытный Контагин попытался было опередить всех, да куда там... за размашистыми, как у Гулливера, шагами Косинова угнался бы разве только спринтер.
-- Башня -- не башня... -- пробормотал Квашников, и это была последняя реплика перед тем, как лес внезапно поредел.
И была Поляна.
И было Здание посреди поляны.
И было долгое молчание.
И недоумение...
Ни один пока не отважился рушить тишину, надеясь, что это сделает кто-нибудь другой. В воздухе пахнуло сюрреализмом, а еще не рассеявшаяся хмель, словно катализатор, лишь усилила пришедший эффект. На невзрачной поляне стоял пятиэтажный дом в стиле хрущевок шестидесятых. Да, именно пять этажей. Еще панельные плиты со швами, аляпово замазанными цементом, и плоская крыша. Ноль архитектуры. Чтобы лучше прочувствовать впечатление, необходимо еще раз описать антураж. Итак, спереди -- дремучий лес, сзади -- дремучий лес, слева -- дремучий лес, а справа небольшое болото, плавно сросшееся с тем же дремучим лесом. Посреди находится пятиэтажное здание: от него даже идут провода, провисают в воздухе и быстро обрываются, небрежно завязанные на ветвях дерева. Вот еще одна аномалия, сразу бросающаяся в глаза: на всех окнах были закрытые ставни, вроде как железные. И зачем? Хотя нет... на пятом этаже одно окно вроде открыто. Во всем же остальном -- самый обыкновенный подъезд со скамейкой, самая обыкновенная дверь с кодовым замком, даже песочница рядом. Странно... Нет, "странно" -- неуместно мягкая формулировка. В здании, как и было принято в хрущевках для небольших городов, полностью отсутствовала какая-либо облицовка. Лишь грязно-серый бетон да неряшливые швы меж панелями. Советская помпезность, что еще сказать!
