Почему-то про кричалку он ничего не упомянул. Пополнившаяся компания шишков двинулась дальше в путь навстречу приключениям.

Неприятности начались, не успели друзья пройти и ста шагов. Естественно, источником неприятностей служил Микиша. Едва тронулись в путь, он начал ныть и капризничать. Идя сзади, он ныл, что друзья норовят убежать от него, бросить одного в лесу на съедение белкам и дятлам.

Тогда шишки поставили Микишу во главу колонны, впереди идущим. Тема нытья тут же сменилась: солнце светит в глаза, он, того и гляди, ослепнет, ветки бьют в лицо и так далее. Наконец, Микишу разместили посредине строя, между Кешей и Тошей. Пройдя немного, нытик стал жаловаться, что ему оттоптали все ноги, и он не может идти дальше. Хотя на ноги Кеше он наступал сам, при этом специально, норовя ещё и подножку подставить. Настал момент, когда друзья стали всё чаще и чаще бросать хмурые взгляды на несносного Микишу, при этом во взглядах явно просматривалось желание немедленно надавать тому тумаков и выгнать из дружной компании.

Один добряк Гоша терпеливо сносил Микишино нытьё и заступался за нового члена команды. Он говорил, что Микиша обязательно исправится, это только врождённый плохой характер болотного шишка не даёт ему стать хорошим и добрым, но со временем тот будет достоин новых друзей. Остальные шишки грустно кивали в ответ, понимая, что Гошу переубедить будет очень трудно. Ведь тот, хотя и болотный, был для друзей всегда примером доброты, смелости и преданности своему делу и друзьям.

Наступал вечер, и наши путешественники стали присматривать подходящую полянку для ночлега. Найдя её, все дружно повалились на травку и просто лежали и отдыхали. Дорога с Микишей, хотя и не была трудной сама по себе, всех изрядно измотала, поскольку приходилось постоянно останавливаться, меняться местами, а главное, слушать не прекращающееся ни на минуту нытьё противного болотного шишка.

Сигизмунд отозвал Гошу в сторону, чтобы никто не слышал разговора.

– Понимаешь, дружище! – начал он, – Микиша, к сожалению, настоящий болотный шишок. Ему нравится быть таким, каким мы его видим, и исправляться он не собирается. Ты не сравнивай себя и его, ведь ты с самого рождения был добряком и всегда старался жить для других, помогать и ничего не просить взамен. За это мы тебя и полюбили. А Микиша – эгоист, он думает только о себе и поступает так, как ему удобно или хочется, не считаясь с другими. Если мы его не прогоним, хлебнём с ним горя ещё.

– А я всё-таки считаю, что нет неисправимых, – опять не согласился Гоша.

Сигизмунд, тяжело вздохнув, направился обратно к друзьям, за ним поплёлся расстроенный Гоша. Подойдя к месту стоянки, друзья увидели, что чаёк уже заварен. Все сели в круг, Алёша достал свой горшочек с мёдом и поставил его посредине.

Увидев мёд, Микиша моментально засунул в горшочек руку по самый локоть, а вытащив её, стал жадно облизывать.

– Ты бы ложечку взял, – укоризненно произнёс Тоша.

– Ничего, мне и так хорошо! – радостно ответил Микиша. – А ложки у меня всё равно нет!

– Я дам тебе, – откликнулся Гоша, – у меня есть запасная.

– Мне не надо! – возразил Микиша, вновь запуская руку в горшочек.

Друзья всё-таки настояли, и Микише пришлось взять ложку, но при этом скорость поедания мёда у него ничуть не уменьшилась. Остальные друзья, попив чайку и немного закусив медком, стали собираться спать. Алёша, несмотря на возмущение Микиши, забрал горшочек, в котором оставалась едва половина мёда, и убрал в корзиночку.

– Идти ещё долго, а мёда хочется каждый день, – сказал он, после чего все улеглись спать.

Утром друзья проснулись от возмущённого крика Алёши:

– Куда мой мёд весь подевался? Ведь оставалась горшка половина, я точно помню! Какой-то вор тут ночью появился!

Шишки раньше никогда не слышали крика Алёши, поэтому быстро вскочили с ног, и каждый бросился проверять свою поклажу. Хоть мёд и травки брал каждый из друзей, они считались общими, и каждый из друзей по очереди вечером доставал свои запасы и угощал остальных. Ели и пили друзья понемногу, поэтому рассчитывали, что запасов должно хватить на всё путешествие.

– И у меня немного мёда не хватает! – воскликнул Кеша.

– И у меня, – сказал Гоша.

Друзья огляделись, как вдруг из густой травы послышался храп. Подойдя ближе, шишки увидели мирно спящего Микишу, все руки и лицо которого были измазаны мёдом. Даже на кончике носа висела засохшая капля. Вокруг вились мухи, почуявшие добычу.

Сигизмунд растолкал воришку и грозно спросил:

– Ты зачем мёд без разрешения взял? У нас так не принято!

– Конечно, ведь вы всё время им питаетесь, а я уже не видел мёда года три. Мне даже пчёлы не дают его на праздник Мёда, все норовят обидеть сироту! – привычно заныл болотный пакостник.

– Ладно, поднимайся, пора дальше идти! – сказал Сигизмунд.

– А что, вы бить меня не будете? – почему-то обиженно спросил Микиша.

– Да нет, у нас это не принято.

Друзья построились, в этот раз Микишу опять поставили последним, при этом Сигизмунд так посмотрел на него, что тот даже не подумал что-то возразить. Под команду Сигизмунда:

– Раз! Раз! Раз-два-три! – шишки двинулись дальше.

Шишки продолжали путь молча. Даже вечно ноющий Микиша молчал, понимая, что если он продолжит так себя вести, последствия могут оказаться для него самые плачевные. К середине дня друзья услышали шум воды, и, подойдя ближе, увидели ручеёк, весело бегущий по дну небольшого оврага. Ручеёк, хотя и был небольшим, тёк быстро и весело, образуя различные водовороты и стремнины. Шишки, стоя на высоком берегу, смотрели на воду и рассуждали, как им преодолеть неожиданное препятствие.

– Переплыть не получится, – сказал Кеша, – течение сильное, водовороты, быстро унесёт в реку, а оттуда – в море-океан.

– Это точно, – согласились остальные.

– Надо поискать какое-нибудь дерево или сук, лежащие поперёк ручья, по ним и перейдём. Ручей неширокий, такое дерево обязательно найдётся. Пойдём вниз по течению, будем смотреть, – подытожил Сигизмунд.

– А почему не вверх? – возразил Гоша.

– Какая разница? – удивился Тоша.

В этот момент друзья услышали вскрик Алёши и увидели, что тот свалился с берега в ручей.

Ручеёк радостно подхватил новую игрушку, и помчал его к реке.

– Он близко подошёл и поскользнулся! – сказал Микиша.

– Да какая разница, – воскликнул Сигизмунд, – надо друга спасать!

Друзья бросились по берегу вслед за уплывающим Алёшей, на ходу выкрикивая советы:

– Попробуй плыть!

– К берегу, к берегу греби!

Несчастный поэт сначала пытался поплыть, но на течении это не получалось. Он быстро выбился из сил и отдался воле воды. Друзья тоже стали уставать. Положение становилось всё хуже. Если в ближайшее время не удастся придумать, как спасти Алёшу, то можно опоздать. Как назло, ручеёк вытек из леса и побежал через большую поляну, огибая её петлёй, по берегам не было ни единого деревца. Сигизмунд, увидев это, скомандовал:

– Бегом к лесу, там его подождём, – и друзья со всех ног бросились к тому месту, где ручей возвращался в лес, преодолев поляну. Забежав в лес, они наконец-то увидели то, что искали. Большая ива так наклонилась над ручьём, что большой сук рос параллельно воде на небольшой высоте, достигая середины ручья, а некоторые ветки свешивались прямо до воды.

– Зайдем на сук и попробуем его поймать, когда будет проплывать мимо. Только бы его к другому берегу не отнесло, – предложил Тоша.

Друзья взгромоздились на сук и стали ждать, когда ручей принесёт незадачливого путешественника. Договорились, что Гоша свесится до воды, а Кеша с Тошей и Сигизмунд будут держать его за ноги. Когда Гоша схватит Алёшу, их дружно поднимут. Наконец, вдалеке друзья увидели плывущего Алёшу. Бедняга просто лежал на воде и даже не пытался барахтаться. На этот раз ручей помог шишкам, Алёша плыл строго на них. Более того, когда шишок доплыл уже до веток, свисающих в воду, его шарф зацепился за одну из них, облегчив остальным спасение друга. Гоша нагнулся к самой воде, добрышики держали его за ноги. Дотянувшись до Алёши, Гоша крепко схватил того за руку и скомандовал: