– Ближе к берегу надо, – бросает кто-то из гребцов.

– Нет, мы мимо Хебюди, там подводные скалы и мель…– отвечает другой.

Тихий злой вздох, и вновь только удары барабана.

– На, поешь.

Бьорк появляется неожиданно, загораживая своей массивной фигурой затянутое серой хмарью солнце.

– Я не голодна…– качаю я в ответ головой, силясь разглядеть его лицо.

Приставляю козырьком ладонь ко лбу, вскидывая подбородок вверх и щурясь. Льняная рубаха Бьорка мокрая от брызг воды и пота. От мощного тела пышет жаром, во всей позе сквозит злая усталость. Я видела, что сразу после завтрака Хотборк заменил одного из гребцов, выбившегося из сил. И отошел от весел, получается, только сейчас.

– Спасибо за мазь, помогает, – добавляю вежливо, чтобы сгладить свой отказ, и киваю за заживающие ступни.

Мазь действительно творила чудеса. Никогда не видела, чтобы ожоги сходили так быстро. Если бы я верила в волшебство, я бы решила, что это оно. Хотборк даже бровью не ведет в ответ на мою благодарность, только снова тычет куском сыра мне прямо в нос.

– Ешь сейчас,– повторяет сурово.

– Да не хочу я!

– Потом поздно будет, – и опять целится едой в мой несчастный носик.

Да что он настырный такой! Я успеваю увернуться и кидаю на своего "хозяина" полный возмущения взгляд. Он на это страдальчески вздыхает и закатывает глаза, всем видом показывая, как ему со мной – дурой тяжело.

– К ночи шторм нас нагонит. Будет рвать, если позже. Итак зеленая,– цедит сквозь зубы "хозяин". И опять чертов сыр прилетает мне прямо в лицо вместе с напутствием,– Сейчас ешь, Хельга.

Я сдаюсь. Не потому, что вняла его доводам, а потому что у меня складывается стойкое впечатление, что иначе в меня этот несчастный сыр насильно затолкают, а такого унижения я не переживу. Показательно откусываю большой кусок, хмуро смотря на моментально криво заулыбавшегося Хотборка и тщательно жую. Про себя отмечаю, что сыр, хоть и твердоват, невероятно вкусный…Второй раз откусываю с уже большим энтузиазмом. В желудке довольно муркает, и это злит. Почему какой-то неотесанный средневековый дядька знает, когда я голодна лучше, чем я сама.

Хотборк в это время садится рядом, случайно или специально вжимаясь в меня влажным от пота плечом, и я с опаской кошусь на воина. Отодвинуться не решаюсь. Возможно, он не замечает даже, такой усталый и задумчивый у него вид. А вот буду ёрзать- точно заметит… Ярл трёт лицо ладонями и глухо интересуется.

– Может ты погоду заговаривать умеешь, а, Хельга? Была бы неплохо. Ульрих может. Как ближе подойдет- начнет, но он мужчина…Может, поможешь ему?

– И что, что мужчина? – не понимаю я.

Бьорк кидает на меня подозрительный взгляд.

– Значит слабее…У вас разве не так же?

– Мужчины слабее женщин? – мне становится так весело, что я издаю хрюкающий смешок. В голове проносятся образы парочки моих непутевых приятелей.

– Да-а-а, часто так же…О-о-очень часто!

– Я про колдовство,– возмущенно рыкает воин, сжав кулаки.

– Насчет этого не знаю,– примирительно пожимаю плечами, сдерживая улыбку. А то у моего собеседника уже желваки заходили…

Бьорк молчит, щурясь и препарируя пытливым взглядом моё лицо.

– Значит, не поможешь? – вкрадчиво повторяет.

-Я не умею…

– А не ты вообще наслала? – совсем тихо спрашивает, поглядывая на двух воинов, сидящих ближе всего к нам,– Нашептывают, что ты…

– Да не умею я! – я наоборот повышаю голос от возмущения,– И мне что? Жить надоело?!

Хотборк криво ухмыляется и смачно сплевывает прямо рядом с моей босой ногой…Свин.

– Ну, раз не надоело…

На этом встаёт и уходит опять на весла, оставляя мне после себя флягу с водой и новую пищу для размышлений.

***

Как и предсказывал Бьорк, шторм настиг нас на закате, несмотря на все старания гребцов убежать от надвигающейся стеной стихии. Сначала полил дождь, косой, сильный, нещадно бьющий по лицу, лупящий по телу. Я свернулась калачиком между бочек и натянула холщовое одеяло на самый нос. Мрак накрыл все вокруг как-то разом, черные волны уже каждую секунду стали захлёстывать палубу. Лодку так сильно шатало, что передвигаться по ней, стоя, оказалось невозможным. Все крались, пытаясь хоть за что-то уцепиться и не выпасть за борт.

– В трюм живо! Давай! – воины торопливо начали отвязывать пленников, ругаясь себе под нос, и, разобравшись с путами, погнали их к небольшому люку, расположенному на корме нашего маленького корабля.

– И ты, ведьма! Давай, лезь! – какой-то дядька нетерпеливо хватает меня за локоть и тащит ко всем остальным пленникам, уже забившимся в крохотный трюм,– А то смоет же! Давай, живей, не до тебя!

Я сажусь на край люка, в растерянности смотря вниз. Прыгать мне просто некуда – люди итак набились туда как селедки. В кромешной почти тьме сверкающие молнии то и дело выхватывают вспышками хмурые злые глаза, обращенные на меня.

– Я …Может я лучше…

Начинаю было возражать, решая остаться наверху, но варрав не даёт мне шансов и, сильно толкнув кулаком в спину, просто сбрасывает вниз.

Я падаю на какого-то скрючившегося мужика, потому что стоять в полный рост здесь невозможно- слишком низко потолок. Пленник возмущенно перекидывает меня на завизжавшую от страха девушку. Та отшатывается от меня как от прокаженной и так сильно вжимается в стену, что мне даже находится свободный пятачок…

– Простите…извините…простите…– невнятно бормочу, потирая ушибленные места и пристраиваясь на грязном полу.

Ответом мне служит сначала гнетущая тишина, а потом бессвязное бормотание всех пленников разом. Они начинают молиться. Нестройно, кто кому, но горячо и с душой. Поджимаю к себе колени, кладу на них подбородок. Стараюсь не думать о том, как сильно нас качает. Вспоминаю " Отче наш" и начинаю бормотать с ними заодно…Я не очень верю в Бога, но звук собственного голоса лучше, чем завывание ветра, шум обрушивающихся на нас волн, полные тревоги выкрики воинов и раскаты грома над самой головой. Всё, что угодно, лучше этого…Я устала бояться умереть. За последние сутки я слишком часто испытывала этот страх. И как же я устала…Мне кажется, я начинаю понимать солдат, кидающихся первыми в атаку…Так хотя бы адреналин перекроет этот липкий противный ужас, поселяющийся в душе, пока ты отсиживаешься где-нибудь в кустах, просто ждешь и на что-то надеешься…

Удары барабана, задающего темп гребцам, смолкают, и вместо них через минуту с палубы начинает доносится какое-то очень странное монотонное пение. Невероятный звук, я ни разу не слышала ничего подобного. Высокий, вибрирующий, завораживающий, отдающийся дрожанием в груди. Все тело будто откликается, оживая, и стремится туда, ближе… Пленники вокруг как один тоже задирают головы к открытому над нашими головами люку и вслушиваются в странную песнь… И виднеющееся в проёме черное зловещее небо озаряется зеленоватым свечением....