Дорога от здания прокуратуры через два квартала в сторону открытого пока еще в теории ресторана заняла минут десять, не больше. Если не ощущение тревоги и преследования, он преодолел бы этот путь, даже не заметив ничего вокруг, отрезав внешний мир от себя полностью.

Нет! Заметил бы! Заметил бы, потому что в голове у Максима свербила еще какая-то мысль, от которой он не мог избавиться.

Ему хотелось встретить женщину. В идеале – Ольгу. Или похожую на нее. Зачем? Убейте его, он бы не ответил сейчас на этот вопрос. Если бы его задали полгода назад, он бы точно сказал, что ищет приключений и быстрого секса. А теперь… Может, ему хотелось общения? Почему сейчас? И почему с ней? Ведь она была олицетворением всего, что его раздражало и вызывало сильное возмущение – наглая самоуверенность, стопроцентное ощущение превосходства над окружающими, принадлежность к высшему сословию с прекрасной родословной…

Он очень не любил таких!..

И как только она все это придумала, стерва?! Явно идея не ее! Украла у кого-то… или уговорила какого-то придурка все разработать и подарить ей… Улыбнулась пару раз, в щечку поцеловала, и хоп – на тебе спецмероприятие с одобрения высшего руководства.

Максим пристально вглядывался в лица всем случайным прохожим женского пола. Их было не так много. Подстегиваемые дождем и простыми жизненными заботами, они бежали по своим делам и к своим семьям.

Лебедев не любил юг. Здесь у всех были семьи… Им было, куда идти… По крайней мере, ему так казалось.

Заведение, куда Лебедева направил сторож из прокуратуры, трудно было назвать рестораном в столичном понимании этого слова. Кирпичная коробка с фасадом из самого простого белого пластика и стеклопакета была увенчана простой и незамысловатой вывеской «Шашлыки у Жорика».

Внутри было очень чисто и… пусто. Точнее, пустовато… Нет, в ресторане было все, что предусмотрено самим понятием «общепит», – и столы с массивными стульями, и барная стойка, и холодильники с напитками, простые, как в магазине. И даже огромный железный мангал в правом дальнем углу с большой, кованной из темного металла вытяжкой.

И все-таки у Максима уже на входе возникло чувство тоски, которое дальше лишь усиливалось на протяжении всего его пребывания. Помещение было похоже на что угодно, но только не на ресторан. Белые и голые стены, самый простой керамогранит на полу, отсутствие какого бы то ни было излишества во всем, даже в скатертях и салфетках на столах, говорили о максимальной прагматичности мифического Жорика.

И ощущение это подтверждалось мощным ароматом жареного мяса и свеженарезанного лука, заполнявшим пространство всего ресторана. Безумно вкусный запах сразу заставил рецепторы Максима выдать максимальное количество слюны и настроиться на плотный ужин.

«С другой стороны, зачем ему интерьер, если у него такой вкусный шашлык?!» – подвел итог Лебедев.

Сам Жорик с вывески у входа быстро материализовался в округлого и уверенного в себе армянина лет тридцати пяти. Умудряясь не отрывать ступни от пола, он энергично и ловко орудовал большим куском лаваша, молниеносно освобождая шампуры от аппетитных кусков дымящегося мяса и раскладывая их в пластиковые контейнеры с надписями «Ешь и пей вместе с Жориком!». Казалось, он одновременно не движется и в то же время перемещается, как метеор.

– Степик, забирай заказ! Отвезешь, вернись, закроем ставни – и по домам. – Жорик ловко вытер жирные ладони о перекинутый через плечо кусок белой ткани, именовавшийся несколько часов назад полотенцем.

Флегматичный Степик, худой и поджарый мужчина средних лет с полуприкрытыми веками и зубочисткой в зубах, не говоря ни слова, подхватил шесть коробочек с ароматным содержимым и бесшумно растворился в дверях ресторана. Пара секунд, и «Жигули» пятой модели с такой же завлекательной надписью на борту – «Ешь и пей вместе с Жориком!» – с визгом плохо отрегулированного ремня ГРМ отъехали от здания и исчезли за пеленой дождя.

«Гонщик, бл…! Не разбейся, придурок», – беззлобно ругнулся про себя Максим.

Жорик посмотрел на одинокого Максима, остановившегося в дверях ресторана. Казалось, он с ходу прочитал мысли следователя о Степане. Возможно, этот факт и общий флегматизм шашлычника повлияли на его следующую фразу.

– Заходите, уважаемый, но долго не задерживайтесь! – приветствовал посетителя хозяин.

«Шутник!» – в очередной раз беззлобно подумал Максим.

– Закрываетесь? – не здороваясь, по примеру Жорика, поинтересовался Лебедев.

– Хотелось бы. Тайфун надвигается, слышали?!

– Апшеронск почти не затронет, уйдет по горам в сторону Туапсе. Так что можно не торопиться.

– Ценная информация, – флегматично парировал Жорик, – но я все-таки закроюсь. Послушаюсь МЧС. У меня там дядя работает.

– У вас тут все друг другу родственники, наверное? – слегка усмехнувшись, поинтересовался Лебедев.

– Не все, – Жорику не понравилась усмешка гостя, – но в следственном комитете в Белореченске найдутся. Это рядом, в соседнем районе.

«Блин… ничего не скроешь! – уже раздосадованно констатировал Максим. – Зачем я сюда приперся?!»

– Так что, не накормите?

– Нет! – Жорик быстро открыл холодильник с прозрачной дверцей и достал оттуда початую бутылку без опознавательных знаков. – Но налить – налью. Вы же выпить хотите, правильно?

Максим не стал ничего отвечать, наблюдая, как сильная и большая ладонь Жорика обхватывала слегка вспотевшую бутылку. Несколько секунд – и стограммовый граненый стакан был наполнен до краев.

– Что это? – Максим слегка поморщился от резкого запаха жидкости.

– Тутовка! Целебный напиток! Брат из Арцаха привез. Угощайся, москвич. – Жорик выставил невесть откуда появившуюся тарелку с какими-то кусками мяса в застывшем желто-белом жире. Выглядело мясо не очень опрятно. – И закусывай! А то еще упадешь где-нибудь по дороге…

– А это что? – Сделав большой глоток убийственной жидкости, Максим обратил внимание на закуску.

– Гхаурма, блюдо такое… армянское, – разгребая остатки золы в мангале, сообщил Жорик. – Ешь, тебе понравится.

Максим отломил небольшой кусочек. Не столько потому, что готов был это съесть, сколько потому, что выпитую тутовку (тутовка – прим. автора, выдержанный армянский самогон из плодов шелковицы, крепостью от 40 до 80 градусов) надо было срочно чем-то заесть. Иначе внутренние органы могли сгореть заживо…

Мясо оказалось волшебным. Плотное, сытное, с сильным запахом специй… то, что надо мужчине! Такое Максим ел нечасто. Почти сразу потянулся за вторым куском.

– Ешь, ешь! Жена готовила. – Жорик скинул фартук и полотенце и теперь мыл руки с мылом в раковине в левом углу. – И допивай быстрее! Я тебе сказал, мне идти надо.

– Не торопи! – Максима начинала раздражать наглость и самоуверенность хозяина ресторана, общавшегося с ним как с каким-то местным пацаном. Чуть помедлив, он отпил еще граммов тридцать вонючей настойки и резко поморщился. – Сколько же в ней градусов? Шестьдесят?

– Шестьдесят три. Сам лично замерял. Вещь полезная. Если, конечно, у тебя гастрита нет. А то у следаков у всех или гастрит, или панкреатит…

– Не каркай. Кто только вам разрешает суррогатами торговать! Надо бы к тебе проверку послать, да не до тебя…

Жорик, закончив мыть руки, резко повернулся к Максиму. Выглядел он немного комично – решительный и даже чуточку злой шашлычник стоял, вытянув вперед руки ладонями вверх с немного растопыренными пальцами, с которых стекала вода.

– Э-э-э-э, рюмку выпил, и вон куда тебя понесло уже?! Корочками махать! Ты Жорика не напугаешь, москвич. Давай допивай, и расходимся. Дай бог тебе здоровья!

– Да ты… достал! Давай счет! – Этот Жорик явно действовал Максиму на нервы. Надо было уходить, пока не начался полномасштабный конфликт.

– Какой счет?! Ты моего брата водку пил и моим обедом, который мне жена положила, закусывал. Иди, пока я добрый!

Жорик явно рассерженно выключил основной свет. В погрузившемся в темноту зале светились лишь огни холодильников и наружной рекламы.