Лена никогда не думала, что с ней может случиться что-то необычное. Её жизнь была нормальной и предсказуемой. Лена никогда не ожидала объявившихся из ниоткуда дядюшек с состоянием или режиссера, который вдруг заметит её и пригласит сниматься в фильме. И тут вдруг вот оно – волшебство.
Весь день Лена откровенно саботировала работу. Она использовала любую возможность, чтобы поискать в интернете что-то про обучение японских ниндзя. Ей казалось, что Абдулла обучает ее и девушек чему-то похожему. Хотя декорации и люди во сне были совсем не японскими. Одежды вообще напоминали Индию. Наверняка это Царство Солнца вообще в нашей реальности не существовало. Мало ли, как в этом месте смешались культуры и верования.
Лена прочитала массу интересного про боевые искусства восточных стран, а особенно тщательно она изучила статьи про способы ходьбы крадущихся и про яды. Хотелось удивить Абдуллу своими знаниями.
Также Лена нашла фитнес-центр с групповыми занятиями айкидо. Она хотела выбрать каратэ, но рядом с домом и работой не было ничего подходящего.
Вечером Лена заехала в выбранный фитнес-центр, записалась на занятия, которые проходили три раза в неделю в семь вечера. Еще она планировала много читать и учить, чтобы точно стать самой лучшей среди девушек, учащихся у Абдуллы.
Перспектива убийства какого-то принца Мустафы Лену совсем не пугала, потому что не казалась реальной. И потом, она же могла и не убивать никого, даже если именно ее выберут для проведения этой миссии. Она же умная, разберется на месте, что к чему. В любом случае, Лена воспринимала все происходящее во сне, как игру, как что-то, у чего не будет последствий, а потому можно позволять себе делать и говорить то, чего нельзя в обычной жизни. Это была еще одна причина, по которой сказочные сны так нравились Лене.
И началась совсем другая жизнь. Лена в течение дня, а также по вечерам и каждую свободную минуту в выходные посвящала поиску информации по мотивам обучения Абдуллы. Три раза в неделю, а также по часу вечером перед сном она тренировалась айкидо. Два раза в неделю Лена ходила на восточные танцы в том же финтес-клубе. По возможности она также искала новые рецепты из тех продуктов, которые были в наличии на кухне Айше, училась делать такое же эластичное тесто, как ее сказочная мама, пыталась всеми силами удивить и ее. Времени на общение с Кириллом, со Светкой, с коллегами по работе и даже с мамой не было совсем.
Прошло почти три месяца. За это время Лена редко вспоминала в разговорах с мужем про его измену. Но она общалась со ним намного холоднее, чем раньше, поэтому тот пытался всячески загладить свою вину. Кирилл дарил своей Фатиме подарки, цветы, помогал ей по первой же просьбе. Он встречал ее каждый день на работе, отвозил на занятия, потом довозил до дома. На все вопросы Кирилла его жена отвечала односложно, практически не откровенничая с ним. Учитывая то, что раньше у них были очень близкие отношения, Кирилл очень тяжело переживал то, что его любимая жена так от него отдалилась. Тем более, что ему некого было в этом винить, кроме самого себя.
А Лена же даже не замечала душевных терзаний Кирилла. Она была так сильно увлечена своим прогрессом в волшебном сне, что вообще перестала думать о чем-то другом. Она в принципе была не сильно разговорчивой и открытой. Доверяла она только нескольким людям, и только с этими людьми могла себе позволить рассказать что-то личное. С посторонними же, и даже с приятелями, не входящими в круг доверия, она была достаточно скрытной, в отличие от Светки, которая каждому встречному могла без утайки поведать обо всех своих самых сокровенных тайнах.
Поначалу Лена считала эту болтливость подруги глупостью. Но со временем она поняла, что Света рассказывает все про себя, потому что не видит угрозы в окружающих, не пытается защитить свое личное пространство и не боится, что о ней что-то не то подумают. Возможность говорить, что думаешь – это какая-то труднодостижимая степень свободы. И радовало то, что чужие секреты Светка не выбалтывала, хотя и сложно было в это поверить.
За прошедшие три месяца Лена очень изменилась. Она стала намного более ловкой, гибкой и сильной, чем раньше. Каждый день без увиливания и даже с большим воодушевлением она упражнялась. И каждую ночь во сне – тоже. Она уже почти могла сесть на шпагат, отжималась без проблем, даже могла несколько раз подтянуться. Она научилась вполне сносно управлять своим телом, и уверенно побеждала соперниц во время занятий айкидо в московской реальности. Во своем сне, правда, она пока ни разу не смогла одолеть Айгюль и Зарему, но бегала, упражнялась с деревянным шестом и лазила по деревьям не хуже них. Учитывая то, что Лена начала тренировки совсем недавно, и что заниматься ей приходилось в непривычных длинных одеждах, это был поразительный результат.
Конечно, сильно помогало то, что в детстве Лена пять лет отзанималась художественной гимнастикой, а позже была нередким гостем в фитнес-центрах. Но главным подспорьем было ее невероятное воодушевление и целеустремленность. Никогда и ничто еще не увлекало ее так сильно, как эти занятия.
И радовало то, что она работала над своим телом и над своими умениями вдвое больше Айгюль и Заремы, потому что уже было очевидно, что эти умения и сила, полученные днем, сохранялись и ночью, во сне.
Но кое-что все же менялось при переходе из Москвы в Царство Солнца – её короткая стрижка, татуировка, пирсинг в пупке и маникюр пропадали в восточной сказке. Почему ожог или ранение переносилось из одной реальности в другую, а татуировка – нет, Лена пока не поняла. Она просто изучала свойства своих снов, но вопросов пока было больше, чем ответов.
В один день, когда Лена находилась на занятиях Абдуллы, вдруг в скрытый сад вошел какой-то человек. Это был старец с посохом в руке. Он выглядел, как Дед Мороз в депрессии. Нечесаная борода мочалкой, серая или просто очень грязная мешковатая одежда, вся в мелкую дырочку, кустистые брови, большая сума через плечо, – было похоже, что этот человек давно бродяжничал.
Абдулла, увидев странного гостя, сразу же жестом остановил девушек, которые двигались с шестами, пытаясь повторить упражнения за своим учителем.
Старец выразительно посмотрел на Абдуллу, и тот сразу же сказал:
– На сегодня все. Расходитесь.
Лена разочарованно проводила взглядом Зарему и Айгюль, сразу же посеменивших к двери, ведущей из сада в учебные комнаты, и уставилась на гостя.
Видно было, что Абдулла не ожидал непослушания от своих учениц, он в недоумении взглянул на Лену.
– Что? – спросил он коротко.
– Кто этот мужчина? – ответила вопросом на вопрос Лена.
– Уходи, – сказал Абдулла и отвернулся от нее, давая понять, что считает этот разговор оконченным. Лена разочарованно последовала за Айгюль и Заремой. Она шла до двери очень медленно, надеясь услышать что-то, чтобы удовлетворить свое любопытство, но старец терпеливо дождался, пока Лена покинет сад.
Терпение и молчание – эти умения были очень развиты у всех мужчин Царства Солнца, которое Лена про себя называла Сонным Царством. Лена была расстроена. Она шла домой одна, зная, что Айше будет недовольна ей, но ждать Саида несколько часов из-за глупых предрассудков было выше ее сил. По правилам этих мест девушка не должна была передвигаться одна. Только с сопровождающим. Лена считала, что сама может уже кого-нибудь сопровождать, учитывая то, как она научилась драться.
Уже на следующий день, точнее на следующую ночь, Лена узнала, что это был за старец, и почему урок вчера так неожиданно закончился.
За время, проведенное в Царстве Солнца, Лена подружилась со своим названным отцом. Она поняла, что его грубость и сердитость были скорее напускными, что он очень любил своих дочерей, а еще больше он был предан своему царству, старому султану и правильным порядкам.
Саид иногда по вечерам беседовал с Леной, та специально приходила к нему в сарай, где тот плотничал, мастерил что-то или чинил. Лена задавала ему вопросы, чем сильно удивляла старика. Похоже, что он не привык к смелому любопытству от женщины. Скорее ожидал покорности и смирения. Но несмотря на то, что вопросы Лены вызывали у него недоумение, он тем не менее отвечал на них. Обычно это были длинные монологи, как та первая тирада на дороге, когда Лена впервые с удивлением узнала, что Саид, оказывается, умеет разговаривать.
