Новым солдатам

                                                родившимся сегодня…

                                                посвящается.

***

На протяжении последних нескольких дней, дождевая пыль, витавшая в воздухе, лишь временами перерастающая в накрапывающий дождь, с кратковременными разрядами тяжелых крупных капель, заслонявших хмурых облаков солнце, наконец-то слились в плотные струи воды и, наконец-то обрушилась затяжным тяжелым ливнем. Серые облака сменили черные мрачные тучи, со степенным величием наползающие с горных вершин. Тоненькие ручейки, уже через несколько минут, отыскав себе путь, превратились в сплошные потоки мутной воды, с бурным течением устремились вниз. Все живое, признавая свою беспомощность и полную власть стихии, спряталось, замолчало, испарилось. Широкие, листья деревьев, старавшиеся оградить землю от обрушившейся тяжести, перестали справляться со своей задачей и, как бы извиняясь за свое бессилие, наполнили окружающее пространство монотонным барабанным гулом. Казалось, что небо и земля слились в одно единое.

Только человек один не признает власть природы, бросает ей вызов, идя наперекор, от чего вызывает ее раздражение и гнев.

Толстые подошвы потяжелевших от налипшей грязи ботинок все чаще и чаще скользили по раскисшей слякоти и сыпучим камням, затрудняя путь. Скрученные корни, мокрые склонившиеся ветки цеплялись за промокшую насквозь одежду. Продирающий до костей сырой холод, принимал все усилия остановить чужаков, вторгшихся в их владения. Но это не могло стать преградой для небольшой группы людей. Медленно, пригнувшись под тяжестью рюкзаков для переноски снаряжения, боеприпасов и продуктов питания, монотонно, поднимавшихся растянувшейся колонной по склону хребта выбирая в неминуемом наползающем сумраке себе маршрут по невидимой тропе, стремясь обходить различные препятствия из завалов и осыпей на пути движения.

Идущий в голове отряда человек поднял руку, с открытой ладонью и отпустил ее в сторону, жестом подал команду – «Стой». Вся группа, включая основное ядро и тыловой дозор, мгновенно выполнили приказ остановиться, присев, направив столы оружия в окружающие, еле видимые и теряющие четкие очертания кустарники и стволы деревьев, расщелины и лощины, организовав круговое охранение на случай возможного внезапного нападение.

Подавший сигнал боец закинул автомат за спину, ладонью смахнул капли с лица заросшей черной окладистой бородой, опустился на одно колено и достал из-под насквозь промокшей плотной брезентовой куртки планшет, тщательно обернутый в прозрачный полиэтиленовый пакет. Несколько минут он внимательно рассматривал карту, сверяясь с компасом, беззвучно шевеля губами и поняв, что к назначенному сроку выйти в указанную точку группа не сможет, принял решение изменить намеченный маршрут, махнув рукой в сторону, указывая направление движения гораздо левее запланированного. Еще через сорок минут пути, уже в поглотившей округу темноте, по горной тропе они вышли на узкую террасу, представляющую сравнительно ровный горизонтальный участок. Образованный природой клочок земли вытянутой ступенью, и окруженный с одной стороны, вертикальной возвышающейся скалой, защищающей от пронизывающего ветра, с другой почти отвесным склоном. Старший группы численностью двенадцать человек, находившийся в основном ядре отряда, подал команду выставить наблюдение и организовать привал с ночлегом. Разводить костер, чтоб хоть как-то просушить одежду и приготовить пищу, он запретил. К тому же из-за нескончаемого ливня это не представлялось возможным.

Лишь в три часа ночи дождь в горах прекратился, предоставил передышку себе и людям. С поста охранения, поступил сигнал о том, что внизу под обрывом расположившегося отряда, на расстоянии приблизительно пятидесяти метрах, распознан шум осыпания камней и треск ломающихся веток деревьев. Несмотря на то, что в это время, в горах, еще можно встретить различных диких животных незамедлительно последовал приказ об усилении внимания и приведении всего личного состава в повышенную боевую готовность.

Едва только рассвет обозначил контуры окружающих материй, «Бородач», в сопровождении двух бойцов, распластавшись и вжавшись в еще влажную землю на краю обрыва, в медленно отступающих сумерках, используя бинокль, рассматривал склон. Внизу, всего в нескольких десятке метров выявлен оборудованный лагерь людей, с выставленным боевым охранением. «Хвала Аллаху! А ведь нам повезло. Только из-за шума дождя и темноты нас ночью не обнаружили. Если б вчера выбрали направление, еще чуть правее, напоролись прямо на лагерь. Охрану организовали серьезную, на флангах замаскированные точки с пулеметами. Вот только они не рассчитали, что выше по склону имеется уступ, и теперь они у нас как на ладони». Оскалил зубы, в улыбке, он сфокусировал бинокль на человеке, выползавшем в это время из низкой палатки, сверху прижатой ветками деревьев и присыпанных жухлой листвой. Через пять минуту, определив примерную численность «соседей», места выставленных постов охранения. Стараясь не издавать шума, «Бородач» отполз от обрыва назад и доложил командиру группы об обнаружении вооруженного отряда.

– Это люди Саламбека Дадашева. Я узнал его. С ним примерно сорок бойцов. Только как он оказался в этом районе, ума не приложу? Ведь по сведениям разведки его отряд должен находиться в Грузии. Но на то, воля Аллаха!

– Зураб, – обратился командир разведгруппы к «Бородачу», – распределяемся группой по склону обрыва. У нас есть преимущество. Это – неожиданность. Они не ждут нападения сверху. Первоначально ликвидируем охранение, их забрасываем гранатами. Оставшихся живых в лагере – уничтожаем из стрелкового оружия. Стараться не дать им никому уйти. Все. Готовность пять минут.

Последовали энергичными жестами команды занять позиции, и приготовится к бою, обозначить цели и сектора ведения огня. Природа замерла в предвкушении скорого появления лучей солнца, наслаждалась тишиной. И вот он первый, одинокий, но дерзкий луч, с трудом отыскавший себе путь среди свинцовых плотных облаков осветил склоны гор. Еще мгновение и все в округе оживет, радуясь новому дню.

– Аллаху Акбар!

Горы содрогнулись от тяжелых взрывов, одновременно отражая эхо в пространстве, перемешавшихся с резкими очередями автоматов…

Вышедшая из Моздока колона, состоящая из шести запыленных автомашин «УРАЛ – броня»1 в сопровождении двух «БТР2», остановилась, и буквально через две минуты вновь продолжила свой путь со скоростью, предписанной приказами оперативной группы войск на Северном Кавказе. Это была очередная, и возможно последняя остановка, на блокпосте по маршруту движения временного отряда УВД по N-ской области, следовавшего к месту дислокации.

– Чечня, – прошептал немолодой майор, с седыми усами и уставшим взглядом.

Он переложил автомат на свои колени и перекрестился.

– Ну, с Богом! Больше остановок на блокпостах быть не должно. Часа через два доберемся до места.

ЧАСТЬ I

На ежедневной утренней планерке личного состава при начальнике Заводского РОВД, с непременным заслушиванием сводок о происшествии за прошедшие сутки, был устроен очередной разнос согласно заведенной годами традициям, к которым Кирилл относился философски и не принимал близко к сердцу, принимая в таких случаях выражение лица скорбной отстраненности. Он давно научился отсеивать в голове, не засуживающую внимания, второстепенную информацию, которой почему-то на возрастающих по времени и количеству, с каждым годом, в геометрической прогрессии оперативках, селекторных совещаниях и летучках уделялось основная доля служебного времени. Делая вид, что старательно конспектирует в ежедневнике план по уменьшению потребления электроэнергии в здании райотдела и недопустимости снижения доставления лиц в вытрезвитель, краем зрения высматривал командира роты ППС3 или кого из его «замов». Необходимо передать ориентировку и попросить, чтоб при вечернем и ночном патрулировании перешерстили все злачные места и по возможности доставить всем известного Гарика «Кривого». Игорь Кривошеев, знаменитая во всех отношениях личность, являлся единственным свидетелем, а возможно и потенциальным подозреваемым по уголовному делу, возбужденному по факту нанесения телесных повреждений двадцати двух летнему гражданину Молдовы, который по глупости и наивности старался приобщить местное население их города к культуре проживания в европейских странах.