Выбор предстоял непростой. Все трое возможных будущих преемников обладали качествами, достойными его внимания, но… как говорится, идеального человека не существует. А ему и не нужен был идеальный. Важно, чтобы он мог убить при необходимости, но хорошо понимал эту самую необходимость.

Пока все указывало на третьего. Но он не торопился делать вывод. Все это напоминало марафон – чем больше он узнавал о каждом из них, тем дальше пробивались его соперники. Их «рейтинги» бешено скакали, и в жизни каждого из них что-то происходило. Поэтому он мог лично понаблюдать за их реакцией, размышлением и способом решения проблемы.

Он ухмыльнулся через маску и зашагал прочь, мысленно собирая факты о цели воедино.

***

К утру была растаскана только половина этой груды. Ей предстояло развезти партиями материал на каждую точку, чтобы ее коллеги могли работать, не отвлекаясь на перевозку кирпичей каждый раз, как они закончатся. Увы, сегодня только половина всех работников сможет выполнять задачу так, как положено из-за ее начальника, который свалит всю вину на лень Беловой.

Лера моргнула, едва не отключившись на ходу. Она работала всю ночь, не смыкая глаз. Площадка быстро заполнилась приходящими строителями, включая начальника, который только и делал, что орал и отдавал приказы. Если бы его не было, это здание было бы построено давным-давно, потому что как раз таки он никак не мог определиться, что строителям делать, пусть даже в соответствии с чертежами. Он выглядел очень довольным собой. Таким Лера его еще никогда не видела. Иван Михайлович подошел ближе и сказал:

– Хорошая работа, только тебе стоило поторопиться. Сегодня из-за тебя многим придется работать больше.

Лера сжала зубы, удерживаясь от того, чтобы не врезать ему по заплывшему от жира лицу. Эта злость мгновенно пробудила ее, хотя тело было все еще залито свинцом.

Брысов обошел ее кругом, словно зная, в какой она бессильной ярости. Скоро он доходится. Тогда ее терпение лопнет. А пока ему стоит держаться подальше.

Босс наконец отпустил ее к крану.

Там, наверху, глаза снова начали слипаться. Лера клюнула носом, но не дала себе заснуть. Она никогда не боялась высоты, здесь она чувствовала себя в своей стихии, потому что далеко от людей. Но сейчас от взгляда на землю у нее закружилась голова, в воображении всплыла квартира, лишь усиливая усталость.

Лера запустила работу крана. Всеми силами она пыталась прогнать этот сон, но никак не получалось. Кран загудел и опустил трос вниз.

Несколько минут все шло хорошо.

Но тут послышалось шипение электричества, Леру тряхнуло. Кабина еще раз сотряслась, в сторону полетели искры. Сердце отстучало чечетку и замерло. Лера несколько секунд ничего не соображала, затем наконец поняла.

Опять это короткое замыкание…

В последний раз это произошло пять месяцев назад, тогда же, когда Лера и попала сюда. Когда же наконец этот кран починят?! Окончательно! Ее особо не прельщала та мысль, что в любую минуту этот многотонный железный слон может снова заискриться и выбросить ее из кабины вниз, навстречу смерти. Сегодня это случилось.

Лера потянулась к кнопке экстренного выключения. Она не видела, откуда вдруг повалил дым, но от него заслезились глаза. Лера закашлялась и наконец нащупала что-то ладонью. Она откинула крышку и вдавила кнопку.

Кран вдруг резко остановился. Гудение прекратилось. Но дым продолжал валить, а искры выпрыгивать. Один из проводов, подключенных к пульту управления, вдруг покрылся оранжевым светом – огнем. Лера подавила желание вылезти из этого чертова места и на миг зажмурила глаза. От дыма те заслезились. Она прикрыла нос и рот рукавом, судорожно вдохнула воздух, уже пропахший дымом, но еще не заволоченный им и задержала дыхание. Лера подняла увесистый баллон огнетушителя, и стоило проводу покрыться пеной, огонь исчез. В кабине ощутимо снизилась температура, по спине поползли мурашки от облегчения и пережитого страха. Лера вылезла из кабины и почувствовала, что вот-вот свалится. Перед глазами все смазалось, от дыма, которым та успела надышаться, разум помутился. Она спустилась по длинной-длинной запасной лестнице крана. Даже вечно воняющий, но прохладный воздух Миткорда показался ей свежим в сравнении с дымной кабиной крана.

Строители отвлекались от работы. Начальник подошел ближе, сверкая черными узкими глазами. Леон стоял неподалеку, поправляя каску. Спустя несколько секунд Лера услышала гневный окрик:

– Что ты наделала?! Кран мне решила спалить?!

Она не успела ответить – ей просто выбора не оставили.

– Ты уволена, – прорычал начальник, раздуваясь от злости.

Лера быстро повернулась лицом к нему. При чем она вообще? Что, ей дело есть до поджогов? «Я же потушила огонь,» – рассеянно подумала та.

– Но… я же не…

– Никаких «но». Это точка. Ты уволена.

Лера посмотрела себе под ноги. Что же произошло? Короткое замыкание, возгорание, а затем Лера потушила огонь, согласно правилам и спустилась вниз. Что она сделала не так?! Может, он думал, что это не было коротким замыканием, и Лера пренебрегала правилами?

– Я же ни при чем!

– Ты крановщик. А значит, ты и ответственна за это.

От такой логики голова могла пойти кругом.

– Радуйся, что кран застрахован, – продолжал начальник. – Тебе не придется за него платить. Но больше твоей ноги здесь не будет!

Лера еще несколько секунд оторопело разглядывала заволоченный дымом изнутри кран, затем наконец сказала:

– И пожалуйста. Раз я здесь больше не работаю, то могу высказать свое мнение – вы самодовольный поганец, каких свет не видывал!

Иван Михайлович даже опешил, но скоро опомнился. В Лере уже просыпался человек, готовый ответить ударом на удар. Брысов ответил:

– Значит, ты сейчас пишешь заявление об увольнении, я отдаю тебе трудовую книжку и пишу в ней, что я уволил тебя, а не ты ушла по своему желанию. Глазки строить будешь у кого-то другого.

Так он и сделал. Лера написала заявление, а затем круто развернулась и быстро зашагала прочь, прижимая трудовую книжку к груди, как свое сокровище. Ей все время казалось, что кто-то преследует ее, и гнетущее чувство вокруг плеч и спины все нарастало, так что Лера перешла на бег, чтобы никто не слышал больше, как дрожит ее голос или как она в спешке утирает навернувшиеся слезы.

Так она убежала достаточно далеко от площадки. Лера почувствовала на своем плече мокрую руку дождя, замедлилась и в конце концов остановилась у стены жилого дома, дрожа от холода и пытаясь спрятать в покрытых каплями ладонях многострадальную трудовую книжку от дождя.

Лера услышала знакомый голос:

– Все в порядке?

Это была всего лишь мимолетная секунда, но ее хватило, чтобы окатить волной облегчения Леру. Перед ней стоял Пашка, черный зонт крыльями простирался у него над головой.

– Я… ме-меня уволили с работы, – запинаясь, объяснила Лера.

– За что?

– Да так… несчастный случай или вроде того.

– Значит, ты не виновата? – выгнул бровь Пашка.

Лера неоднозначно покачала головой. Та гудела, глаза снова начали слипаться. Она и сама уже не понимала, виновата ли, но точно знала одно: ее уволили и обратно вряд ли возьмут.

– Ты осталась без работы и, как я вижу, не спала ночью, – подытожил Пашка.

Она кивнула.

– Хватит стоять под дождем, иди сюда, – вдруг сказал он. Лера шагнула под зонт. – Оставили делать лишнюю работу?

– Как ты угадал?

– Валишься с ног, глаза красные, ведешь себя затравленно. Поверь, со мной такое случалось, – Лера почувствовала, как ей становится лучше от понимания. Но в данном случае зонт был едва ли полезен – ветром капли относило в сторону, и скоро ботинки и нижняя часть штанин обоих были мокрыми.

– Спасибо.

– Не за что, – Пашка тепло улыбнулся, а затем резво обернулся направо, в сторону автобусной остановки, словно боковым зрением увидел кого-то знакомого. – Нам предстоит найти тебе новую работу.