Заседание «Центральной межведомственной комиссии», именно так обозвали группу самых важных руководителей государства, участвующих в общей реформе Советского Союза, в этот раз проводили на Старой площади. У генерального секретаря ЦК КПСС здесь был собственный кабинет на четвертом этаже. Приезд в Кремль некоторых участников «комиссии» привлек бы ненужное внимание, тащить же в загородную резиденцию такое количество народа Брежнев посчитал неуместным. Да и сам кабинет недавно отремонтировали, убрали лишнюю, слишком тяжеловесную мебель, сделали светлей и удобней, а главное – обеспечили современной правительственной связью. Один из дорогих подарков попаданцев. Сейчас западные разведки не могли ничего прослушать из советских каналов связи. Зато суперкомпьютеры ГРУ щелкали натовские шифры, как семечки. Кому-то было обидно.

  Брежнев крутанулся на новом «офисном» кресле и довольно хмыкнул. Умеют в будущем ценить человеческий комфорт! Их бы в тридцатые, в провинциальные залы клубов, где и на скамейках сидеть часами приходилось, слушая бесконечные собрания и митинги. Да и сельские туалеты тех пор вспоминались и доныне с содроганием. Нет, прогресс дело хорошее! Неожиданно дверь в кабинет распахнулся и показался Кириенко. Его-то чего сюда принесло раньше времени? Но Леонид Ильич сделал над собой усилие и радушно улыбнулся. Он так привык играть роль «добренького» дедушки, что делал это безупречно. Многие в той жизни на такое купились.

– Доброго утра, Андрей. Ты чего так рано? Не случилось чего?

  Секретарь ЦК был непривычно взволнован, без лишней суеты подошел прямо к столу и сел на Т-образный выступ. Начал сразу без обиняков.

– Лёня, скажи начистоту, ты решил остаться у руля?

  Брежнев даже поднял в удивлении руки. Он обычно всегда бойко жестикулировал, здесь же не сразу смог ответить.

– Ты с чего это взял?

– Да как с Нового года удила закусил, так и мчишь без остановки. С товарищами вот лишний раз не советуешься.

– Ах, вот ты, о чем? – Леонид Ильич недовольно поджал губы. – Ты, Андрюша, часто со мной советуешься, когда ваши аферы проворачиваешь? Сколько я узнавал уже опосля?

  Было заметно, что Кириенко еле сдержался, но выждал некоторое время и неспешно ответил.

– Дела делаем, не всегда и передохнуть успеваешь.

– Ладно проехали! – отходчиво сказал Брежнев после некоторой паузы и нашел на пульте нужную кнопку. – Дима, организуй, пожалуйста, два чая, с сахаром и лимоном, – затем Генсек повернулся к товарищу. – Вот сам же и ответил на свой вопрос. Как я страну в таком состоянии брошу! Давай, сначала к съезду хоть какое-то подобие порядка наведем. И тут без меня, согласись, уже никак нельзя. Или ты имеешь другое мнение?

– Ну почему же, – примирительно пробормотал Кириенко. – Ситуация, что ни говори, сложная.

– И это мягко сказано! – Брежнев сделал паузу. – Я вот что для себя решил твердо. С поста уйду, но присматривать за партией буду. Твоя задача государство беречь, я же возьму на себя партстроительство.

  Второй человек в партии бросил на босса острый взгляд и задумался. Похоже, что это было неким предложением и его придется принять в любом случае. Он вздохнул и кивнул.

– Правильно решил. Одному человеку все не под силу.

– Так ты и не один. Мы тут подумали и решили, – Брежнев усмехнулся, он только что использовал формулировку, так любимую «Великим вождем, Кириенко вон аж колыхнулся. – Вашу комиссию сделать постоянной.

– Как Совет Обороны? – секретарь ЦК снова бросил удивленный взгляд на Генсека. Сколько в его рукаве осталось сюрпризов? – Так вроде не война, Лёня?

– Как не война! Смотри, что в мире творится, а в стране? Мало тебе погромов в Армении? И сколько у нас проблем в Грузии, Азербайджане. Смотри, как бы все Закавказье ни запылало! Узбекистан, Прибалтика, даже на Украине неспокойно. Знаешь, сколько мне оттуда пачек писем приходит. Деятели, блять, национальные. Вот откуда потом вся эта мерзость повылезает! Нет, дорогой товарищ, в такой непростой обстановке надо действовать всем миром. Хватит расхлябанности!

– Я тебя понял, – решил что-то для себя Кириенко и попрощался до начала заседания.

   Через три часа. Старая площадь. Кабинет Генерального секретаря ЦК КПСС

– Товарищи военные, –  Брежнев насуплено глянул на Ахромеева и его верных помощников, – по вашему мнению нам точно стоит так сильно сокращать армию? Врагов у нас как-то меньше за последнее время не стало. Я сорок первый год не забыл, как нас тогда со спущенными штанами прихватили и сколько потом это дело советскому народу стоило! На оборону денег жалеть – страны не станет!

  Генерал Ахромеев поднял голову и начал отвечать спокойно и неторопливо, как будто бы проверяя себя самого на слух.

– Может быть врагов у нас и не уменьшилось, но готовиться к сокращению, Леонид Ильич, надо обязательно и лучше заранее. Мы взяли курс не создание более мобильных и технологичных вооруженных сил. В них излишняя численность даже в минус. Армия – это огромный и сложнейший механизм, но прежде всего это люди. Мы помним из того будущего, как многие наши офицеры тогда оказались попросту выкинутыми на улицу. Да и недавние непутевые сокращения Никиты Сергеевича у наших армейцев на слуху. Вот и суетимся, чтобы не как гром с ясного неба, а подготовленными к реформе подошли. Ну и заодно проводим ревизию и расчеты. Страна же у нас дау бог, пока все опишешь и найдешь в закромах Родины.

  Генсек внимательно посмотрел на генерала армии и спросил, что по этому поводу думает сидевший рядом начальник штаба Николай Васильевич Огарков.

– Мы считаем, что излишек офицеров надо использовать при создании частей и соединений мобильного резерва.

– «Партизанами» будут командовать, что ли?

– Леонид Ильич, мы планируем создание резерва нового типа, взамен нынешних кадрированных частей, используя опыт Израиля и других стран. То есть люди, прошедшие срочную добровольно подписывают контракты на службу в резерве и будут два раза в год регулярно вспоминать, чему их учили в армии. За это им полагаются льготы и сохранение зарплаты на основном месте работы. В случае введения военного положения мы получим примерно четверть штата всей Действующей армии только из соединений мобильного резерва и уже в боеспособном состоянии. И мобилизация их будет самой быстрой из возможных.

 Взмахом руки слова попросил, и генерал Варенников.

– Товарищ Генеральный секретарь, вот для этого в них и планируется увеличение офицерского состава, чтобы учеба проходила как можно эффективней и быстрей, да и резервисты не только «водку пьянствовали»!

  Сидевшие в относительно тесном зале для совещаний люди весело закивали, Брежнев также позволил себе улыбнуться. Нравился ему чем-то этот бравый генерал. Огарков между тем продолжил.

– И в первую очередь сокращение будет больше касаться частей и соединений, которые находятся сейчас за границей. Чтобы выводить технику не в чистое поле и сразу же устраивать офицерский и сверхсрочный состав на новые должности нам и требуется начать подготовку заранее. Это же все-таки сотни тысяч людей и десятки тысяч единиц техники, с бухты-барахты такие вопросы не решишь.

  Брежнев поджал губы и косо глянул на министра иностранных дел.

– Насколько я знаю, переговоры с западными немцами по этому поводу забуксовали. Да и в НАТО далеко не все согласны со взаимным сокращением в центре Европы. Стоит ли так гнать коней?

– Вот поэтому следует заранее все продумать, на уровне планов.

  Брежнев снова хмыкнул и добавил:

– Ну планы они всегда могут пригодиться, пусть будут на любой случай. Без планов в нашей жизни никак, – затем он посмотрел на очередной листок, лежащий в толстой кожаной папке и задумчиво протянул. –  Однако, и запросы у вас товарищи военные. Это все точно нужно нашей армии? Бюджет страны все-таки не резиновый, нам надо сейчас всемерно повышать качество жизни советских людей, строить новые предприятия легкой промышленности, продолжать космическую программу, выделять огромные средства на науку и передовые технологии. Зря мы, что ли столько информации получили от потомков. Будь они не ладны.