Трудности передачи доли дочери деду состояли в том, что как-то это нужно было объяснить Грине.  Не забывайте – он юрист, и юрист умный и грамотный. Он – опасный и достойный соперник.  Играть с ним интересно, захватывающе, рискованно, адреналин гоняется на бешеных скоростях.

В такой игре самое главное  нельзя недооценивать противника, но и переоценивать не стоит. Гриня меня не дооценил.  За что и поплатился.

Начал он с того, что как-то в разговоре небрежно бросил,

– Натали, да не плати ты за квартиру. Я тебе официально заявляю, они не имеют права отключать ни свет, ни воду, пока нет решения суда в их пользу.

Я распахивала свои наивные глазки и согласно кивала головой. Ну, и регулярно оплачивала счета.

А вообще, Григорий лоханулся и навсегда потерял мое доверие на много раньше, еще в далеком девяносто  третьем году. Сразу после свадьбы.

Да,  вернемся к квартире.  Надо было заинтриговать Гришку, сделать так, чтобы он сам предложил переоформить Олькину долю на отца моего. На себя он не станет ничего оформлять.  При таких долгах иметь имущество движимо , а тем паче недвижимое, это лучше сразу идти в дурку.  А что такое может заинтересовать человека,  по самое нихачу

Сидящего в долговой яме? Точно – деньги. Но он, должник, сам должен предложить, вежливо попросить, даже поупрашивать меня пойти ему навстречу и уговорить отца разрешить оформить на него эту злосчастную долю в несчастной квартире. А я снисходительно кивну головой, мол, ну, так уж и быть, ты меня уболтал, болтун, тебе легче дать, чем объяснить, что не хочу. И должник счастлив и благодарен вам за вашу доброту и понимание. А? Красиво? А то. И это только, даже не цветочки, а так, тычинки-пестики. Угу. А так-то я дура.

Блюститель порядка на дорогах, размахивая «волшебной палочкой», приняв стойку «я – бог», подходить ко мне не собирался. Ну, и ладушки. Постоим. Выходить из машины в мои планы не входило. Никогда не выхожу. Зачем? Устоявшаяся привычка из веселых девяностых. Там не только выходить опасно было, но и останавливаться чревато. Закуривать тоже не стоит, абы не вызвать дурных подозрений.

Гаишник не выдержал.  Вразвалочку, выписывая круги полосатым жезлом, направился к Форду.  Подошел.  Стоит.  Приоткрыла  окошечко.

– Добрый день. Документы Ваши.

– Угу. А почему Вы не представились, как положено? И где Ваш нагрудный знак?

– Здесь вопросы задаю я.

– С чего это? По закону Вы обязаны мне представиться и по моей просьбе предоставить удостоверение.  Без  нагрудного жетона Вы не имеете права  исполнять свои обязанности. Или я что-то путаю?

– Нет. Все верно.

– Так, где  жетон?

– Хм … Счастливого пути. Машину на учет по прибытии к месту следования не забудьте поставить.

Вот так.  А то размахался тут своей палкой.  Вообще удивительно, конечно, что не было жетона.  Хрень какая-то. Проебал что ли. Или  забыл. Фигня короче.  Да че я голову забиваю. Проехали.  Хотя, вот сейчас могла конкретную бучу поднять.

Димка  дрых.  Ну, правильно, не спал сутки, а то и поболе,  и коньячелы глыкнул на  пустой желудок. Надо бы разбудить его. До Краснодара осталась   какая-то несчастная тысяча километров.  А дальше куда?  В курортных городках делать нечего.   Это в сезон там можно деньги лопатой грести, а в межсезонье чем заниматься?  Тоска, серость,  на улицах шаром покати. Нет, такое мне не подходит.   Я напрягла память и попыталась выудить хоть какую-нибудь информацию о южных регионах.  Ага, есть! Не совсем  тупая.  Новороссийск.  Он же в какой-то там бухте находится.  Что-то в нем производят. Убей  – не помню что.  И он не курортный город. Он город портовый.  А ведь точно. Надо  в Новороссийск ехать.  Развернула атлас.  Нашла  нужный мне листок с картой.  О! Так от Краснодара до Новороссийск всего сотня км.  Заибитлз!  Погнали!

Там же, в атласе, почерпнула скудную информацию о городке.  Цемент он производит  и вино, разумеется. Ну, нормуль.  Но главное – портовый город. Моряков полно. У моряков полно денежек.   Можно замутить   ипэшку. Только надо подумать, чем заняться. Но это по ходу пьесы.  Сначала  дом купить. Именно дом, а не квартиру. Не знаю почему. Вот такое предчувствие, что в квартире будет хуже, чем в доме.  Чуйка, фигли.  Все  верно  прочухала.

***

Помню, как  однажды Соня, уже продав мне свою квартиру, заявилась в агентство.   Я сначала не поняла, чего ей надо от меня.  Сонька уверенным шагом продефилировала к дивану, с размаху плюхнула в него свои отнюдь не хуинькие телеса, огляделась, видимо, осталась довольна увиденным (ну, еще бы !  в ремонт вбухали кругленькую сумму), и  выдала,

– Мне денег надо.

– Мне тоже.

– Заходила в вашу квартиру.  Да, шикарный ремонт затеяли. Арочки, светильнички, окна.  У меня таких денег и не было отродясь. Это ж сколько вы вбухали?

– ?

– Вот я и говорю. Бог делиться велит.

– ?

– Давай мне еще тысяч  пятьдесят,  и мы в расчете. А то мне прибарахлиться надо. Что ж я приеду за границу  голодранкой. И детей приодеть  надо.

– Пошла вон.

– А ты не  жадничай. Я квартиру дешево продала.

– Ключевое слово «продала».

– А я заявление напишу, что ты меня обманула.

– Пиздуй. Пиши.

– Че, крутая? Не  боишься?

– Нет.

– А я тебя прокляну и твоих детей.

– Валяй.

– Проклинаю.

– Все? До свидания. Пошла вон.

Соня встала и ушла. Находящиеся в офисе сотрудники минуту сохраняли гробовое молчание. Потом грянул дружный смех.

Работа с недвижимостью – это, прежде всего, работа с людьми. Девочки и мальчики в нашем агентстве прошли хорошую школу. Да, раньше, чтобы заниматься риэлторской деятельностью, нужно было окончить специальные курсы. Выдавался сертификат. Все сотрудники, к моменту прихода к нам, имели внушительный опыт общения с разношерстной публикой и много чего повидали. Иногда, чтобы продать одну квартиру, приходилось выстраивать длиннющие цепочки. Деньги, для покупки жилья, имело только одно звено. Оно могло находиться в любой точке цепи, но… на оформление задатка собиралась вся кодла. Ну, вот и представьте, в цепочке, возьмем по среднему, четыре – пять квартир. Собственников может быть от четырех – пяти и более. К тому же, на задаток приходили, как правило, с «группой поддержки». В офисе могло собраться человек двадцать. Кислорода мне не жалко. Но ведь они все «умные», все просто «собаку сожрали» и не одну, на оформлении и продаже недвижимости. Они начинали громко говорить, каждый гнул свою линию, и никак не могли прийти к решению. Потные, красные, возбужденные. А риэлторы, или проще, агенты, с милой улыбкой все это говнище упаковывали в красивые фантики. Иногда по пять – шесть часов паковали. И все с улыбочкой. Да. Там такого наслушаешься, уржаться можно. Но низя. Все они умные, знающие люди. Надо только пнуть в нужном направлении.

Короче, та еще работка. Не всем подходит.  Так что Сонина выходка воспринималась нами, как детский лепет.  Поржали и забыли.

А какая стояла погодка. Мммм …  Плюс шестнадцать.  Охренеть. Выехали двадцать восьмого ноября из метровых сугробов, мороза под тридцатник, метели.  А сегодня, первого декабря, плюс шестнадцать, травка зеленая, тополя пирамидальные с листиками.  Не, мне определенно нравится  здесь.  И повсюду, куда ни глянь,  странные установки постоянно что-то качают и факелы горят.  Че это такое?

Димка давно проснулся.  Сидел   хмурый.  Голова, наверно, болит.   Точно, точно. Так  долго спать вредно.  Я вот  привыкла  тратить на сон по четыре часа в сутки. Мне хватает.  Не, бывает, конечно,  и восемь часов в ауте, но тогда встаешь с опухшей мордой лица, с тяжелой головой,  а настроение  «нахер я проснулась и ваще родилась».