— Знаешь, я думаю, здесь ей будет хорошо, — сказала я, остановившись у того самого клена. — Она любила это дерево. Я дотронулась до шершавого ствола и клен что-то тихо прошептал на ветру.

— Боюсь, я еще слишком слаб, чтобы применять магию… Придется тебе.

Я повела рукой в воздухе, закручивая вихрь, и он буром стал рыхлить влажную землю, делая в ней углубление.

— Я вообще-то имел в виду заклинание действия… Ну да ладно… Зачем они тебе нужны, если ты умеешь… так.

— Знаешь, вообще-то нужны. Я подумываю вернуться в Академию магии.

Велигор вопросительно посмотрел на меня.

— Я не доучилась совсем немного, сбежав из дому. Сейчас я понимаю, что это было упущением. Теперь я подойду к учебе осознанно.

— Похвально. Можешь рассчитывать на мою протекцию при поступлении. Хотя… зачем она княжне Думановой?

Я улыбнулась и благодарно кивнула. Вихрь закончил свою работу и растворился в воздухе. Я переложила останки мавки в лунку, погладив листочки рукой на прощание. На глаза навернулись слезы.

Велигор обнял меня со спины, присев на корточки рядом, и помог засыпать лунку землей.

— Прощай, любимая моя подруга. Ты была мне семьей все эти годы. Я буду скучать, — всхлипывая, попрощалась я.

— Прощай, отважная мавка. — тихо сказал Велигор.

Мы постояли еще немного, обнявшись, пока вдруг не пошел дождь. Ровный и тихий. Не знаю, был ли он вызван мною, ведь в душе моей в тот момент шли ливни, или сама природа скорбела об уходе маленькой частички себя. Но я почувствовала облегчение. Капли воды стекали по щекам вместо слез, очищали душу.

Стало холодно и зябко. Да и люди стали появляться на улицах, а вид двух грязных, измученных людей (хотя и не людей вовсе) в разорванной, перепачканной кровью и грязью одежде, явно привлекал ненужное внимание.

— Я думаю, мне пора уходить. Нужно зализать раны… Да и помыться не мешало бы… Вот только портал мне сейчас не вызвать.

— Пойдем ко мне. Я здесь недалеко живу.

Он слегка толкнул меня в плечо.

— Надеюсь, в этот раз никаких опасных заклинаний?

- Нет. В этот раз только опасно пенная ванна, рискованно вкусные бутерброды и угрожающе мягкая постель, — пошутила я и взяла его за руку.

Дома было тихо. Я сбросила с ног отвратительно грязные, буквально истерзанные за последние дни кроссовки, которые я уже приводила в порядок несколько раз магией. Но сейчас хотелось их просто выбросить или сжечь. Вместе со всей этой одеждой, что была на мне. Я первым делом бросилась к холодильнику, достав с полки зачерствевший кусок багета.

— Хочешь?

— Не откажусь, — ответил Велигор, осторожно выглядывая из прихожей. Он несмело мялся у двери, словно боялся осквернить своим присутствием мое жилище — неприступную обитель Агаты Думановой.

Я поманила его рукой и он, наконец, сделал первый шаг. Прихрамывая, подошел ко мне. За ним вереницей потянулись грязные следы по полу. Мы жадно сжевали по куску хлеба, после чего я заказала еду домой, найдя свой мобильный в спальне. Магичить было тяжело и ему, и мне. Остатки своих сил я истратила на вихрь в парке.

Пока Велигор осматривался в моих хоромах, я бросилась набирать ванную. Открытый на всю кран заполнил мерным шумом комнату. Вода наполняла ванную, взбивая пену в густое пушистое облако. Я без слов взяла его за руку и повела за собой. Ему и не нужно было ничего говорить. Мы просто сняли с себя всю одежду и погрузились в воду, сплетаясь телами в жадных объятьях. Он забыл о незалеченных до конца ранах и ссадинах по всему телу, не чувствовал боли, а я забыла о своей гордости и предрассудках, просто растекалась по нему поцелуями и растворялась в его объятьях. Вода смыла с нас всю грязь пережитого, и мы наполняли друг друга самым волшебным чувством на Земле.

Мы долго лежали в ванной. Вылезать ни ему, ни мне не хотелось. И если бы не курьер по доставке еды, настойчиво трезвонящий в дверной звонок, мы бы еще долго нежились в воде в объятьях друг друга.

— Нужно открыть.

Егор не хотел меня отпускать, все время притягивая обратно, целовал плечи и спину, но я все же вырвалась, хоть и нехотя, и наспех набросив халат, расплатилась с курьером.

Выложив закуски на большой разнос, я принесла его в ванную. Велигор сразу же воспользовался тем, что руки мои заняты, и дерзко развязал мой шелковый халатик. Я поставила разнос на пол и тут же очутилась в воде в объятьях ведьмака. Силы возвращались к нему. Я чувствовала это в его движениях, которые стали напористее, и в поцелуях, страстных и пьянящих. Он владел моим телом, как своим, а я и не была против, отдаваясь без остатка…

Когда вода совсем остыла, а закуски были съедены, мы, наконец, перебрались из ванной в спальню. Велигор отнес меня на руках, словно боялся, что сбегу. Стоило коснуться спинами нежной прохлады простыней, как мы оба почувствовали приятную усталость, растекающуюся по телу. Не в силах даже пошевелиться, мы просто лежали, держась за руки. От разгоряченных тел легкой дымкой исходил пар.

— Не хочу, чтобы этот день заканчивался, — томно сказал он и воздушно провел кончиками пальцев по моему бедру. Сладкая нега разошлась по коже от его касаний.

— Почему? — спросила я, поглаживая его мощные плечи и обвила мощный торс ножкой.

— Потому что завтра мне придется вернуться к своим делам. Дед дал мне всего неделю. И вот она истекла. Завтра он будет ждать меня в Совете Стихий.

— Ты ведь говорил, что теперь будешь делать только то, что хочешь.

— Да, на словах это легко…

— Ну… Мучиться всю жизнь, исполняя чужую волю, — по-моему, сложнее.

— Ты права. Я должен сказать ему. А ты что будешь делать? Будешь скучать по мне? Признавайся!

— Мы расстаемся всего на пару дней. Разве нет?

— На пару дней… Да я уже скучаю!

Он перевернул меня на спину ловким движением и принялся засыпать тело поцелуями. Ребра задвигались от смеха — стало щекотно и смешно от нашего дурачества.

— Ну перестань же! — хохотала я.

— Нет, ну серьезно? Набор в академию только осенью. Что будешь делать все лето?

— Думаю, придется штудировать книги по бытовой магии, и по целительству не помешает, и менталку нужно будет пересдавать, скорее всего. Да и в салоне нужно завершить дела.

— Избавься от него и все.

— Наверное, так и сделаю. Без Полевы мне все это не в радость.

— Да, я понимаю… Это к лучшему. Я уверен. Тебе нужно отпустить ее.

Я понимала, что он прав. Но мой разум отказывался принимать эту мысль. Что ее больше нет. Стоило подумать о ней, и сердце пекло от боли. Чувство сожаления и глубокой едкой печали черной заливкой пачкали душу. В переносице начинало щипать, в глазах становилось горячо-горячо, а в горле тут же вырастал ком. Велигор обнял меня, крепко прижимая к себе, и мы просто молча лежали так, пока не уснули.

33. В новую жизнь

На следующее утро Велигор вернулся домой улаживать семейные дела, а я осталась одна. Он ждал меня через пару дней в маленьком домике на берегу Ниццы, который принадлежал его семье. Там мы собирались провести все лето. Я бы готовилась к экзаменам, а он… а он отвлекал бы меня от подготовки к экзаменам. Он, конечно, заверял, что этого не будет, но я-то знала.

Отоспавшись и отдохнув пару дней, я заставила себя собраться с духом и пойти в «Свадебный ветер». Эта жуткая неделя показалась мне целой вечностью… Столько всего случилось, что голова шла кругом: плен у Виктора, Зачарованный Лес, Полудница, серена, Птица Гамаюн, сражение, Полёва… При одном воспоминании о ней, накатывала вселенская грусть и тоска, на глаза опять наворачивались слезы.

Я облачилась в черное платье на тонких бретельках. Не то, чтобы мне хотелось носить траур, просто этот цвет соответствовал моему настроению. Да и он — мой любимый.

Пришла в салон засветло. Долго стояла у двери, рассматривая царапины от когтей у дверного замка, и вспоминала наш разговор с Полевой. Почему я была так беспечна? Почему расслабилась после встречи с Рубиной? Я думала, что мои враги давно мне известны, а оказалось, что настоящий враг поджидал совсем близко, буквально под дверью, — искал способ подобраться ко мне поближе…