Но не находит.

— Хорошо, — произносит князь, кивнув черноволосой головой. — Тогда я не стал тебя слушать, это моя вина. Но потом?..

— А ты смог бы поверить в то, что я говорю?! — с жаром выкрикнула Диана. — А если б поверил — оставил бы меня подле себя?! Оставил бы?

— А ты хотела бы остаться? — уточнил Эван. В его насмешливом голосе прозвучала нотка недоверия, и Диана от злости топнула ногой.

— Да, черт тебя дери! — выкрикнула она. — Ты абсолютный болван, Эван, ты как ящерица, которая будет недоверчиво бегать кругами, но не посмеет притронуться и проверить! Ты не верил и не веришь до сих пор! Я говорила тебе, что знаю любовь, я тянулась к тебе! Я хотела любить тебя! Ты действительно мне понравился, и я хотела быть с тобой не только в постели! А ты отмахивался от меня, от моих чувств, от моей нежности, со смехом говорил что-то о собаке, верность которой можешь получить быстрее, чем мою любовь!.. Там, где я родилась, есть любовь, и там не имеет никакого значения то, что ты князь, ясно?! Там любят просто так!

— Хотела, тянулась, нравился… Теперь, стало быть, не хочешь, не любишь? — уточнил Эван. — Как быстро ты отказалась от того, о чем рассуждаешь с таким пылом.

— Я отказываюсь от того, — прокричала Диана яростно, — что тебе не нужно! Достаточно с меня и одного предательства, этого проклятого Андреаса! Второй такой ошибки я не совершу! Не буду страдать, не буду мучиться и плакать ночами! Не буду ждать, когда ты захочешь меня в своей жизни, и не стану надеяться, что ты хоть что-то поймешь и пожелаешь вернуться и исправить! Давай, князь! Сделай то, что должен. Кажется, Андреас озвучил тебе твои обязанности; ты не можешь быть со мной. Выкинь меня в море!

— Ты хочешь, чтобы он подобрал тебя? — спокойно уточнил Эван. — Он кружит рядом, только и дожидаясь этого.

Это еще больше разозлило Диану, она снова топнула по песку, тот осел под ее ногами, и девушка чуть было не упала — и упала бы. Если б Эван не оказался рядом и не подхватил ее, обвив руками талию. Но девушка была разъярена настолько, что оттолкнула Эвана прежде, чем поняла — он обнимает ее, он бережно поддерживает ее…

Впрочем, неважно.

— Ты думаешь только о себе, — горько произнесла она. — И о том, как бы я не обманула тебя. Читаешь мои мысли — и все равно боишься. Неужто твое сердце такое трусливое, Эван?!

— Любовь ранит сильнее оружия, — ответил Эван. Теперь он не отстранялся, не отступал. Он смотрел в лицо раскрасневшейся от злости Дианы неотрывно, и губы его подрагивали.

— Хорошо, — хрипло ответила она. — Видимо, ты не понимаешь, что мне намного приятнее будет утонуть в море, чем вернуться к этому мерзавцу… Но не будем играть с твоими подозрениями. Можешь ты меня вернуть в мой мир? Обратно, домой? Ты ведь не настолько кровожаден, — усмехнулась Диана, — чтобы убить самку. По крайней мере, ко всем прочим ты был добр. И даже к Ирине… А я? Я же заслужила немного милосердия? Ты же не убьешь меня?

— Нет, — спокойно ответил Эван. — Не убью.

— Отпустишь домой? — повторила Диана. Ее начала бить неуемная нервная дрожь, она вдруг ощутила, что ее сказка окончена, и мир вокруг нее стал чужим, пугающим. А Эван… господи боже. Да он даже не человек! Он — дракон! Он в любой момент может обернуться в монстра и убить ее! Ведь нет никого, кто спросил бы с него за это убийство, выше него — только небо! Он ведь князь! — Отпусти меня…

— Теперь не могу, — ответил Эван все так же спокойно. Да проклятье! Он словно собрался всю кровь, все силы у Дианы выпить, оставив ее пустой бессильной оболочкой.

— Да что не так?! — взвыла Диана, заламывая руки. — Ты думаешь, Андреас кинется меня разыскивать? Не хочешь, чтоб я была с ним? Да я и не буду, ни уговорами, ни силой! Там, в том мире, меня есть кому защитить!

— Я сам могу это сделать, — ответил Эван. — Защитить тебя. Здесь.

Его редкие слова падали как тяжелые капли, и Диана отчего-то вспомнила такую пытку — водой, когда капли долго и нудно капают на голову, в конце концов раскалывая ее невероятной болью , страданиями, сводя жертву с ума!

Слова Эвана действовали точно так же. Диана уже корчилась от боли, от холодности и отстраненности его слов, за которыми была только пугающая неизвестность.

— Что?! Сам?! Здесь?! — вскричала Диана. — Но зачем я тебе здесь?!

— Как зачем? Я же говорил, — мягко ответил Эван, приблизившись к ней вплотную и коснувшись прохладной ладонью ее пылающей щеки. — Я же обещал взять тебя в княгини. Забыла? Так я повторю — я женюсь на тебе. Ты носишь моего наследника, ты любишь меня — так как же я могу тебя отпустить? Я желал этого чуда, и оно произошло. Скажи — ты правда не обрастешь чешуей и не уплывешь в море? До самого конца останешься такой вот — нежной и прекрасной?

Эван стоял близко-близко; взгляд его был ласковым, а ладони стирали болезненный жар с ее щек, и Диане показалось, что мир завертелся вокруг нее, как карусель с ослепительными огнями.

— Что!? — выдохнула она. — Ношу наследника? Что?!

— Разве ты не чувствуешь? — удивился Эван. — Самки в вашем мире не чувствуют приближения материнства?

— Чувствуют, конечно, — пролепетала Диана, в испуге ухватившись за его руку, поглаживающую ее живот. — Но не так вот сразу…

Эван чуть улыбнулся, самыми краешками губ, и у Дианы закружилась голова, когда она поняла, что он ей предлагает.

— Стать твоей княгиней, Эван? — пролепетала девушка. — Это из-за наследника, да? Потому что я забеременела, а тебе нужен наследник? Поэтому ты мне предлагаешь это?

Брови Эвана удивлено приподнялись.

— И это ты мне тут что-то говорила о трусливом сердце? — укоризненно произнес он. — После моих признаний?

Диана заглянула в его серые, как весенний лед, глаза, глубоко-глубоко, но не смогла рассмотреть там лжи.

— Ты не сказал, — требовательно ответила она. — Главного ты не сказал!

— А это нуждается в том, чтоб об этом говорили?

— Да! Да, нуждается! Я хочу слышать это! Я хочу знать! Я не хочу, чтобы потом появились мысли, что я сама все придумала и не поняла тебя! Скажи, Эван!

— Я влюблен в тебя, Ирментруда Диана, — очень мягко ответил Эван, проведя ладонью по ее волосам. — Действительно, влюблен. Это так непривычно и так странно — видеть ответную любовь в глазах самки… так что не осуждай меня. В твое мире принято любить. В моем — это лишь сказки, в которые я верил.

Эту ночь Диана провела на берегу тропического моря, блестящего в лунном свете. Она, уставшая, но умиротворенная, уснула в маленькой комнатке крохотного гостевого домика под шелест волн. Ароматы цветов успокаивали ее и навевали сладкие сны.

— Все беременные самки первое время спят в этих покоях, — пояснил ей Эван, устраивая Диану в постели, заботливо подтыкая ей одеяло, будто она была маленьким ребенком. — Ты увидишь… морской воздух полезен для тебя сейчас. Это будет совсем недолго, не беспокойся. Эти покои охраняются лучше других, а еще тут теплое море, ласковое, и ручей в него впадает — слышишь, как он поет? Спи; тебе нужно отдохнуть сейчас. Слишком много переживаний для тебя, слишком…

Он поцеловал ее в лоб, и Диана уснула…

…И открыла глаза лишь когда ее век коснулся теплый солнечный луч.

Эван был прав; за ночь морское дыхание очистило разум Дианы от переживаний, от ненужных слез, от страха и сомнений. Было спокойно и хорошо. Впервые так хорошо.

А еще рядом кто-то сопел, спрятав голову под подушку, закатавшись в тонкое легкое одеяло. Диана рассмеялась тихонько, прислушиваясь к сонному дыханию мужчины.

— Эва-а-ан, — шаля, пропела она, запуская руки под одеяло, касаясь горячей, нагретой кожи. — Проснись, Эван!

Она прижалась губами к плечу — и с криком ужаса отпрянула, потому что под кожей отчетливо виднелись отблески черной готической кружевной чешуи Лео.

— Лео! — верещала Диана в панике, натягивая на голую грудь одеяло и колотя ногами. — Что ты тут делаешь?!