Джулиан понял, что тем, кто расследует преступления, подобно врачам, не дозволено признаваться даже в минутном замешательстве. Он впервые взялся за расследование в присутствии убитого горем родственника жертвы, и это было поучительно.

Потому Кестрель насмешливо улыбнулся.

- Мои слова, сэр Малькольм, означают, что наш убийца был очень умён, или очень везуч, или всё вместе. Я не сомневаюсь, что мы поймаем его рано или поздно. Но опрометчиво ожидать, я справлюсь с этим ещё до обеда.

- Да, конечно, вы правы. Но я очень рассчитываю на вас.

- Мы с Вэнсом могли пропустить какую-то мелочь.

- Я уверен, что никто не сможет обвинить в этом вас, мистер Кестрель, – с улыбкой сказал сэр Малькольм.

Джулиан чётко ощутил, что что-то упускает. Он оглядел комнату, но эта деталь всё ускользала от него. Он пожал плечами.

- Что же, почему бы теперь не поговорить со слугами?

- Конечно. Вы хотите видеть всех сразу?

- Да. Соберём сперва весь ансамбль – а потом, если нужно, перейдём к дуэтам.

Слуги ждали в приёмной. Их суровые траурные костюмы составляли странный контраст с яркими цветами комнаты. Она была убрана в турецком стиле – яркие оттоманки, пышные подушки, мозаичные столы и роскошные ковры. После строгих серых оттенков кабинета, здесь просто рябило в глазах, как будто ты попал внутрь обитой бархатом шкатулки с драгоценностями.

Джулиан развлекал себя, пытаясь, определить, кто из слуг кто до того, как их представят. Люка он уже знал. Второй высокий и крепкий молодой человек должен быть вторым лакеем – Нельсоном Билом. Он был брюнетом и, в отличие от Люка, скорее наслаждался происходящим. Представительный мужчина с несколькими уцелевшими прядями серо-стальных напомаженных волос явно был Полом Николсом, дворецким. Камердинера Александра, Ипполита Валери, тоже было ни с кем не спутать – это был привередливо одетый коротышка, похожий на кузнечика с маленьким, треугольным лицом, глазами в огромных очках и жилистыми, плотными руками и ногами.

Среди оставшихся слуг был французский повар Александра, его помощники, горничные и слуги с конюшни. Все они представляли меньший интерес, потому что имели алиби и не сыграли никакой роли в ночной трагедии.

- Не хватает двоих, – сказал сэр Малькольм Джулиану. – Марта, камеристка Белинды, сейчас с ней в моём доме – вы видели её вчера. Там же грум Белинды, ирландец Наджент.

- Тогда начнём с тех, кто есть, – Джулиан повернулся к слугам. – Пожалуйста, садитесь. Все, – добавил он с улыбкой, видя, что посудомойки и мальчишки с конюшен замялись, вертя в руках шапки. Все подчинились, явно сбитые с толку такой сменой ролей. С каких пор слуги сидят, когда человек из высшего света стоит перед ним как сейчас мистер Кестрель?^[21]

Джулиан начал с того, чем уже занималась Боу-стрит. Всегда есть шанс, что кто-то вспомнит что-то уже погребённое в памяти – кроме того, знакомые вопросы помогли слугам успокоиться и позволили Джулиану изучить характеры и отношения своих собеседников.

От лица собравшихся говорил спокойный и сведущий Николс. Валери наблюдал за происходящим, выказывая, как пристальное внимание, так и чисто французскую надменность. Нельсон слушал жадно и вставлял слово, когда мог, а Люк как будто бы решил, как можно лучше прикинуться мраморной статуей. Кучер Джо Сэмпсон, дородный мужчина лет сорока, не выпускал из зубов незажжённую трубку. Все остальные молча следили за чередой вопросов и ответов, как зрители на соревновании по теннису.

Сперва слуги лишь подтвердили то, что они уже рассказывали людям с Боу-стрит. Они не знали, почему мистер Фолькленд пошёл в кабинет в разгар праздника. Никто не помнил ничего необычного, кроме головной боли миссис Фолькленд и появления Марты, желавшей поговорить с хозяином. Двери были заперты, окна на первом этаже – тоже. В доме не видели никаких незнакомцев, и никто из гостей не вёл себя подозрительно.

Знали ли слуги о каких-нибудь врагах мистера Фолькленда? Нет, все любили и обожали хозяина. У него не было ни единого недоброжелателя в целом свете. Все слуги были с ним в хороших отношениях – ни над кем не висела угроза увольнения, и никто не получал от него выговоров.

Всё ли в доме было благополучно? Тут слуги начали неуверенно переглядываться. Наконец, Николс откашлялся и сказал, что по его мнению мастер Юджин не хотел возвращаться в школу, но миссис Фолькленд настаивала.

- Он учился в Хэрроу, – объяснил сэр Малькольм. – Александр отправил его туда после своей свадьбы с Белиндой. До этого Юджин не мог учиться в подобающей школе – у него не было своих денег, а попечители, что управляли собственностью Белинды, не считали нужным платить за его образование. После брака Александра и Белинды, опекуном Юджина стал он, а Белинда очень хотела, чтобы брат отправился в хорошую школу. К сожалению, у мальчика появилось к ней стойкое отвращение. Он явно испытал облегчение, когда корь заставила его вернуться домой.

Джулиан обернулся к слугам.

- Когда миссис Фолькленд начала настаивать на возвращении Юджина в школу?

Нельсон вскочил на ноги.

- Я слышал, как она говорила об этом месяц или два назад, сэр. Я тогда вечером обходил дом – ну, обрезал фитили, вы понимаете – и услышал пару слов из её разговора с мистером Фольклендом.

Джулиан заметил, как некоторые слуги закатили глаза и обменялись взглядами. У Нельсона явно репутация человека, что знает всякое, только потому что совершенно случайно оказывается там, где это получается услышать.

- О чём они говорили?

- Миссис Фолькленд сказала, что мастеру Юджину не годится бездельничать, и его нужно вернуть в школу, но хозяин не согласился.

- Он сказал почему?

- Нет, сэр. Он сказал, что госпожа знает причины.

- Госпожа знает причины, – задумчиво повторил Джулиан. – Так они говорили об этом раньше?

- Сдаётся, что так, сэр.

- Кто-то ещё из вас знал об этой ссоре?

- Я бы не назвал это ссорой, сэр, – вставил Люк. – Хозяин и миссис Фолькленд вовсе не ссорились.

- Они просто слишком хорошо воспитаны, чтобы на людях показывать свои разногласия, – предположил Джулиан.

Люк покраснел и кажется уже жалел, что не придержал язык.

- Mais, c’est absurde, ça! ^[22] – с отвращением воскликнул Валери. – Ни у кого не могло быть причин ссориться с мистером Фольклендом. Он tout à fait raisonnable ^[23]. Если он не хотел возвращать мастера Юджина в школу, значит у него были очень веские причины.

- Вы можете предположить, какие? – спросил Джулиан.

- Нет, месье, – пожал плечами Валери.

Джулиан снова обратился ко всем собравшимся.

- Мне известно, что в итоге миссис Фолькленд убедила мужа отправить Юджина в школу. Почему ваш хозяин мог изменить своё мнение?

Нельсон уже вновь был на ногах, спеша поделиться тем, что ему известно.

- Это было в субботу, сэр, второго апреля. Я помню, потому что был день стирки, а стирка всегда в первую субботу каждый месяц. Мистер и миссис Фолькленд, и мастер Юджин тогда сидели здесь после обеда, и миссис Фолькленд сказала, что Юджин вернётся в Хэрроу через две недели.

- Ты это подслушал? – строго спросил Николс.

- Прошу прощения, мистер Николс, но я тогда носил уголь в библиотеку и закрывал жалюзи, и просто не мог не слышать иногда слово или два, – лакей сказал это так, будто подслушивание хозяйских разговоров было болезненной для него обязанностью. – Так вот, мастер Юджин просто взорвался – сказал, что миссис Фолькленд только и думает, как от него избавиться, просил хозяина взять его сторону и защитить. Но хозяин сказал, что миссис Фолькленд – его сестра, и ей решать, что лучше для него, а он не может сопротивляться её решению. Миссис Фолькленд заявила, что всё решено и говорить больше не о чем.

- Вы бы сказали, что Юджин был… разочарован в мистере Фолькленде? – осторожно спросил Джулиан, окидывая взглядом всю прислугу.