– Пожалуй, стоит собрать всех родственников, раз уж ты здесь. А то уедешь опять, даже не повидавшись с ними.

– О, не стоит, мама, правда, – поспешно возразила я, старательно натягивая улыбку. – К чему их тревожить? Я ведь приехала к вам…

– В самом деле, Амели. Мы давно не собирались все вместе, – неожиданно поддержал её идею папа. Я только вздохнула.

– Ну, если вы хотите… – промямлила я, «сдавшись» и поднимаясь на второй этаж. – Ладно. Пойду, распакую вещи.

***

Приоткрыв дверь, я осторожно заглянула в собственную комнату, будто боясь нарушить её покой. С моего последнего визита ничего не изменилось, не считая некоторого беспорядка на столе. Судя по исписанному акварелью альбому, это дело рук моего младшего братишки Алекса. Взяв альбом, я пролистала несколько листов, остановившись на последнем, где двое детей, стоя напротив, протягивали друг к другу руки. Рисунок был поделен на две части – мальчик с белоснежными волосами был окружен падающим снегом, а рыжеволосая девочка – пожелтевшими листьями. Внезапно я поймала себя на том, что почти не дышу, неотрывно глядя на детский рисунок. Он казался до боли знакомым, хоть и видела я его впервые. Браслет чуть сжал запястье, будто приводя в чувство. Отложив альбом, я стала распаковывать чемодан, стараясь не думать о рисунке.

Вытащив все вещи, хотела было убрать его, как вдруг заметила на дне старую потрепанную тетрадь. Я так и не выполнила своего обещания выкинуть память прошлых лет. Теперь нет необходимости писать, так зачем мучить себя воспоминаниями? Раз за разом окунаться в те дни, когда была счастлива, до того дня? И всё же… Почему так сложно просто порвать на куски старые исписанные листы? Жаль, что с настоящими воспоминаниями так не поступишь.

Внизу раздался звонок в дверь. Кинув дневник на дно, я запихала чемодан под кровать и вышла из комнаты.

– Ты вовремя, Алекс. У нас для тебя сюрприз!

– Я надеюсь, это не тётушка Мари? Нет, правда, я не выдержу, если она снова начнет болтать про своих соседок!

– Это неприлично, что, если бы она уже была тут? Но не волнуйся, ты ещё повидаешься с ней сегодня вечером.

– Ну, мааам!

Свесившись с перил, я с улыбкой наблюдала за младшим братом. Он был точной копией матери – те же светлые волосы и голубые глаза. И он был очень похож на Кэрол… Может, поэтому мама больше привязана к нему, нежели ко мне, унаследовавшей от неё разве что холодный сарказм.

– Я рада, что ты тоже не выносишь сплетен, братик.

Алекс резко поднял голову.

– Амели!

Сорвавшись с места, мальчик в считанные секунды преодолел расстояние между нами и повис у меня на шее.

– Почему ты так долго не приезжала?!

– Прости, – прижимая его к себе, я вдруг почувствовала подступающий к горлу комок. Даже недавнее событие, в корне поменявшее мою жизнь, не имело значения, по сравнению с порывистыми объятиями младшего брата.

– Ты ведь задержишься? Мама говорит, что ты не можешь остаться, потому что слишком любишь Лондон, но… но ведь ты останешься на Новый Год, правда? – Алекс ещё сильнее прижался ко мне, будто боясь, что я куда-то исчезну. Глаза неприятно щипало, и я подняла голову выше, не давая слезам пролиться.

– Конечно, останусь. Ал, пожалуйста, ты меня задушишь…

– Алекс, оставь сестру в покое. Она только что приехала, дай ей отдохнуть.

Мальчик нехотя отстранился. Вдруг его глаза широко распахнулись, будто он вспомнил о чём-то очень важном, и в следующую секунду брат метнулся в мою комнату. Зайдя следом, я увидела, как он прячет альбом за спиной.

– Ты… ты уже видела, да? – смущённо пробормотал Алекс, отводя глаза.

– Ты красиво рисуешь, мне нравится. Особенно… последний.

На щеках брата заиграл румянец. Вытащив альбом из-за спины, он пролистал несколько страниц, пока не остановился на нужной.

– Я нарисовал это несколько дней назад…

Я подошла ближе и заглянула в альбом. Сердце забилось быстрее, когда взгляд задержался на белоснежных волосах мальчика.

– Скажи… Кого ты хотел нарисовать?

Алекс молчал, внимательно вглядываясь в рисунок.

– Я не знаю, – ответил он спустя полминуты. – Я думал о тебе, а потом вдруг нарисовал их. Мне кажется, они как-то связаны. Только не знаю, как. Может… Амели? Ты меня слышишь?

Я так загляделась на картинку, что не услышала, как меня зовут.

– Прости, задумалась. Мм… да, возможно, они, и правда, как-то связаны… Ладно, я пойду в душ, – сделав пару шагов к двери, я вдруг замерла, обернувшись. Младший брат стоял посреди комнаты, сосредоточенно вглядываясь в рисунок. Тонкие пальчики скользили по бумаге, а между бровей залегла морщинка, будто он о чём-то размышлял.

Я перехватила правое запястье другой рукой и поспешно вышла из комнаты.

***

Едва указательная стрелка часов коснулась цифры пять, как в доме раздался звонок. Мне не стоило спускаться, чтобы узнать, какие именно гости удостоили нас чести своим присутствием. Но чтобы не показаться грубой и не испортить семейную атмосферу праздника, все же пришлось выйти. Остановившись на лестнице, я свесилась с перил и наблюдала за гостями. Алекс стоял рядом, прижавшись ко мне и обняв за талию. Среди прибывших, разумеется, была тётушка Мари со своим мужем Альбертом и ещё один мужчина. Приглядевшись, я с удивлением узнала их сына Джереми. Мы давно не виделись. С тех пор прошло девять лет, и он очень изменился. От пухлощёкого голубоглазого парня с вечно взъерошенными тёмными волосами не осталось и следа. Он заметно возмужал, его волосы больше не торчали в разные стороны, а были гладко зачесаны назад.

– Мари, Альберт! Мы так рады вас видеть! – улыбаясь, произнесла моя мама, целуя обоих, а потом перевела взгляд на Джереми. – А кто этот молодой человек? Я не узнаю своего милого скромного племянника!

– Рад встрече, тётушка Элис, дядя Чарли, – обворожительно улыбнулся молодой мужчина. – Мы так давно не виделись. Я только вчера вернулся из Франции.

Папа обернулся и посмотрел наверх. Заметив нас, он улыбнулся, но ни слова не сказал о «сюрпризе» в моём лице. Но, к сожалению, за его взглядом проследила тётя.

– Амели! Какая приятная неожиданность! – воскликнула она прежде, чем я успела бы скрыться с глаз. – Когда ты приехала, дорогая?

Я мысленно прокляла её острое зрение, помешавший отсрочить «трогательный» момент нашей встречи. Правила хорошего тона требовали спуститься вниз, а не кричать с лестницы через всю гостиную. Но я бы предпочла второй вариант.

Спустившись, я подошла к отцу, затем всё же переборола неприязнь и легко поцеловала семью Браун. Я заметила удивление и оценивающий взгляд кузена, скользнувший по мне.

– Пару часов назад, – мило улыбнувшись тётушке, ответила я. – Хотела отметить Новый Год в кругу семьи.

– Правильное решение, моя милая, Новый Год – семейный праздник. Жаль, что ты не приехала на Рождество…

– Да… Мне тоже очень жаль.

Ты просто представить себе не можешь, насколько жаль, дорогая тётушка.

Мы прошли на кухню. Алекс крепко вцепился в мою руку, бросая взгляды исподлобья на тётю. Мы сели так, что я оказалась посередине между младшим братом и кузеном.

– Кажется, кого-то не хватает… – протянул дядя Альберт, оглядывая всех.

– Да, мама должна приехать с минуты на минуту, – ответил папа, бросив взгляд на меня. Услышав это, я облегченно вздохнула. В присутствии бабушки, Мари старалась не приставать ко мне с расспросами о личной жизни и тому подобном, ибо это почти всегда заканчивалось скандалом. Бабушка Эйлин ненавидит слушать чужие сплетни, а уж когда дело касалось меня – совсем себя не сдерживает. Как и следовало ожидать, услышав новость, тётушка недовольно поджала губы.

– Ну что ж… Джереми, расскажи, как ты жил во Франции? Ты ведь уехал, когда тебе едва исполнилось двадцать, – наливая чай в аккуратную белую чашку, мама поставила ее перед племянником и принялась за мою.

– Я учился в Sciences Po, на факультете права. Туда было нелегко поступить, но это того стоило, – как бы невзначай поделился Джереми.