«В чужом краю ты, дорогой…» В чужом краю ты, дорогой, Отнюдь нет спутника с тобой. Быть может, жизнь трудна собой, — Терпенье будет спутник твой. …Шёл пароход, и вот причал. Дитя моё, тебя я ждал. Оставив мать с отцом, далёко Из мест родных ты уезжал… «Аллах мой, птицу певчую…» Аллах мой, птицу певчую На райском дереве оставь. Аллах мой, дерзновенного На путь терпения направь! Уже дрожит моё перо, Не пишет больше ровно. Душа горит, лицо старо, От тягот сохнет словно. Писать иль не писать, как знать? Поможет ли письмо опять? Смогу ли горести унять, Иль будут вечно догонять?! «Ещё немного написать ли? Для чего?..» Ещё немного написать ли? Для чего? Уйдут ли горести из сердца моего? Дитя моё, хоть нет подарка для тебя, Молитвами благословлю ту встречу я. «Коль мне велит Аллах, я на тебе женюсь…» Коль мне велит Аллах, я на тебе женюсь, Коль по судьбе в объятия твои уткнусь, Коль с упоением в уста твои вопьюсь, — Блаженство это будет длиться вечно же. Пусть брови полумесяцем твои, Пусть зубы схожи с жемчугом твои, Как дивный шёлк, струятся волосы твои, — Никто не сравнится с тобою уже! Твой лик, как полная луна сияет, И сладкоречие твоё не иссякает, И как звезда Зухра глаза твои мерцают, — Весь образ твой подобен ангелу уже! По воле Господа влюбился я в тебя, Пусть милостью своей дарует мне тебя, Коли судом своим назначит мне тебя, — Тогда просить Его мне не о чем уже! У Господа прошу тебя я неизменно, Пускай мольбы мои воспримет непременно, Ведь по тебе томится сердце моё верно, — Пусть милостью своей тебя мне даст уже! О, как прекрасен, милая, твой лик, Лишь только гляну, глаз не отведу своих. И днём и ночью на устах моих, — Пусть сделает Господь тебя моей уже! Предпишет ли Господь мне в жёны тебя взять, Чтоб взяв тебя, в блаженстве вечном пребывать, Чтоб смог руками до грудей твоих достать, — На этом свете вместе быть всегда уже! Душа моя, мой свет очей, любимая, Твой стройный стан возвысил грудь твою, Коли женюсь, познал бы цену я твою, — И днём и ночью угождал бы я уже! Душа моя, мой свет очей, краса моя, Кроме тебя я ни на ком ведь не женюсь, Кроме тебя на прочих я не засмотрюсь, Кроме тебя ни на кого не гляну же! Любовь безумцев сделала из нас, Кровавых слёз не удержать из глаз, От слова этого размяк бы и алмаз, — Лишь от тебя не видеть нежности уже! Уже пришла пора для нас единым стать, Итак, мы жизнь свою успели растерять, Где это видано любимую бросать, — Миг нашей встречи надо торопить уже! «Посеешь зёрна, хлеба даст…»
Посеешь зёрна, хлеба даст, А коль с умом, с лихвой воздаст! «Вконец сожгло, опалило…» Вконец сожгло, опалило Приветливой речью письма. Аж слюнки из уст обронил я, Смакуя твои имена. Когда же будем мы вместе? Без писем тоску не стерпеть! Аллаха проси о встрече, Шакирду не дай постареть! Когда в медресе гул и споры, Душа лишь с тобой говорит. Любовь не уснёт так скоро, Огнём днём и ночью палит. Ведь я же не так далеко, Не в Шаме я, не в Медине, Увидеть тебя нелегко, — Душа моя только в Амине. «Калфак из хлопка на тебе…» Калфак из хлопка на тебе, Сапожки сшиты по ноге, Я всей душой тянусь к тебе, — Не погуби же, душенька! Лик твой лучист, стать высока, В речах сладка, в боках узка, Да в серебре перстней рука, — Чудно ценна ты, душенька! Коль уши в серебре твои, Коль косы в серебре твои, О ком же мысли все твои? Раскрой же тайну, душенька! Во всём тебя исправней нет, И на руках твоих браслет, И тоньше уст твоих уж нет, — Чу, соловьиных, душенька! Аллах так возлюбил тебя, Нет слов, однако, у меня, Не оттолкни нас от себя, — Ответь хоть что-то, душенька! Запястьями белым-бела, В зелёном платье ты сама, Мечтаю, чтоб женой была, — Ответь скорей мне, душенька! Одна лишь цель есть у меня, Желаю встретить я тебя, И о делах спросить тебя, — Коль даст Аллах мне, душенька! Лик твой лучист, в боках узка, Увидеть бы наверняка, Увидеть, отчего тонка, — Скажи, чем дышишь, душенька? По-разному зовут тебя, Душа моя, привет тебе, Мои молитвы все тебе, — Предвижу счастье я в судьбе… |
