Завершающие годы творчества Г. Кандалый характерны философией размышлений о глубинной сути, ценности и смысле человеческой жизни. Его насыщенные земной страстью и радостью жизни стихи наполняются светлой, созерцательной грустью, а затем и глубокой печалью: Чтоб ни задумал я писать, Ещё мне есть о чём сказать. Лишь силы стали покидать И руки стал я опускать. Чтоб мунаджаты написать, Рассеяв разум, стал я жить. Быть может, для скорбей рождён, Я создан, чтоб в печали жить. Но и эти философские произведения были наполнены светом жизни и верой в лучшее, желанием говорить о самом глубинном, самом сокровенном в человеке… Нина Попова, кандидат филологических наук, член Союза писателей России «Узревшие твой лик напрасно…» Узревшие твой лик напрасно, Увяли от тоски грустя! Тебя узрев и плача часто, Глаза свои сгубили зря! К цепочке сплошь из всех других Добавила ты также нас. И погубила так, как их, Кляня безжалостно и нас. «Коль вглубь души своей тебя…» Коль вглубь души своей тебя Я положу, поместишься? Заставить так страдать меня, Быть может, ты осмелишься?! Скажи-ка, что ж упряма так? Из камня сердце у тебя? Клянусь, что знает всё Аллах! Почто не выйдешь за меня?! «Когда приснится образ твой…» Когда приснится образ твой, Глаза узреют сон такой, Начнут плясать передо мной Кичливые груди твои. Пугает тот мираж извне, Терзающий меня во сне, С душой бы не расстаться мне, Когда я в грёзы погружён. Вмиг горы, степи обойдя, Я прилетел бы до тебя, Прилёг бы я, обняв тебя, Навек тобой уже пленён. Коль влюблены, найдёмся мы, Соединясь устами мы, Обнявшись, ввысь взлетаем мы, Оставшись, только мы вдвоём. О, мой Аллах, с красивой столь Мне ложе разделить позволь, Вкус поцелуя снять позволь, В плену объятий быть её! «Лишь я возьму перо опять…» Лишь я возьму перо опять, Привет замыслив написать, Я слов не знаю, где мне взять И с кем привет мой передать? Алеют розы на щеках, И алый яхонт на губах, Коснёшься ли в случайных снах, И с кем привет мой передать? Известно, кто отец-то твой, Красноречива ты собой, Как уродилась ты такой? — И с кем привет мой передать? Ох, душенька, любимая, Смышлёная, учёная, Моя ты прозорливая, — И с кем привет мой передать? Не слушай вздорных слов пустых, Не утони в слезах моих, Себя позором заклеймив, — И с кем привет мой передать? Коль в жёны не смогу я взять, За талию тебя обнять, Всю жизнь придётся воздыхать, — И с кем привет мой передать? «Вошёл в твой дом, видать, я не напрасно…»
Вошёл в твой дом, видать, я не напрасно, Случайно лик узрел я твой прекрасный. Узрев твой лик, я с цветником сравнить лишь смог. Услышал я сладкоречивый слог. Хотя узреть твой стан благословенный смог, Однако дум твоих узнать уже не смог!.. «О, душенька, красна собой…» О, душенька, красна собой, Не стань чужою ты женой, Когда, как ты пригожую Аллах назначит мне судьбой? Иль брови, иль глаза твои, Походка ли с ума свела? На этот свет являлась ли, Красивей девушка тебя? «Челом, как яблоко создал…» Челом, как яблоко создал, И брови тонко начертал, Я от тоски безумцем стал, — Прошу терпенья у Аллаха! Истосковался днями я, Молился вечерами я, Но позабыть совсем не смог я, — Прошу терпенья у Аллаха! «Постой-ка, дядя, не спеши…» Постой-ка, дядя, не спеши, Поласковей к себе прижми, Отрадны ласки для души, — Лукавят так красавицы. Стой, дядя, грудь мою не гладь, Не для тебя та благодать. Коль трогать – цену убавлять, — Лукавят так красавицы. Стой, дядя, не балуй с собой, Не ублажай себя игрой, Ведь неудобно спать с тобой, — Лукавят так красавицы. Всё это написал талиб, Кто прочитал – пусть не винит, В печали я остался жить, Когда ушла любимая! «Однажды цвет распускается…» Однажды цвет распускается, Ложится наземь, осыпается. Сохнет – срок его кончается, Коль осени пришла пора. Вот так и жизнь твоя пройдёт, Цветущая пора уйдёт, И красота с лица спадёт, Коль станешь ты уже стара. |
