– Это была известная вам червоточина?
– Нет, эта короче, она вывела нас на Нептун, и через месяц, мы зашли в доки у Нео-Флориды.
– А ваша жена сейчас как? Вера?
– Да, Вера Скачка. – Николай улыбнулся: – Осталась в Нео-Флориде, ждёт малыша, он уже шевелится. Врачи говорят, что для неё и ребёнка, чем меньше космических перелётов, тем лучше. Сам я раньше не бывал на Флориде, и мне, и Вере, очень понравилось. Так что, пока там остановимся. Думаю, что финансово, теперь, мы вполне можем себе это позволить.
На экране позади Николая сразу же появилась информационная заметка, которая гласила, что: «согласно последним социологическим опросам, Нео-Флорида занимает 1-е место в списке самых привлекательных городов СС, вытеснив Александрию-на-Венере на 2-ю позицию. Нео-Флорида в настоящее время переживает, как активную фазу естественно-демографического прироста, так и увеличение населения за счёт притока извне. Сегодня в городе проживает более 2-х млн. человек. Отчасти, это объясняется недавней заменой Стариона -1, выработавшего свой ресурс, на новую модель Старион-2, (Старион – технологический аналог звезды класса красный карлик жёлто-оранжевого спектра). Также, важным фактором, играющим значительную роль во всё увеличивающейся популярности Нео-Флориды, является феноменально удачная синхронизация магнитного поля Стариона с магнитным полем планеты Нептун, что, в свою очередь вызвало значительную продолжительность жизненных циклов всех, без исключения, живых био-организмов, попадающих под их обоюдное влияние. Также планируется заселение первой очереди нового города – Атлассы, уже начавшей своё вращение вокруг Стариона-2. Уже запущен весь комплекс, производящих зелёную продукцию, терр Деметры».
В зале на какое-то время воцарилась тишина, Николай Скачка тоже читал, повернувшись в пол-оборота к экрану у себя за спиной. Наконец, зазвучали аплодисменты. Николай Скачка дольше всех выступал. Когда он покидал сцену, на экране возникло новое сообщение, о том, что объявляется полуторачасовой перерыв.
Батюков и Сантиньяк, как и все в зале, Николаю Скачке аплодировали стоя, а когда, прочитав новое оповещение о перерыве, уселись, загорелся экран планшета, установленный в держателе на столе. Геннадий ткнул в меню, и сразу, высветились такие пункты: вызов сопровождающих для отдыха в спальных люксах; и – буфет-ресторан. Батюков выбрал буфет-ресторан, и на экране появилась простая схема.
– Может вызвать сопровождающих? – Спросил Ноэль.
– В спальные люксы? – Вопросом ответил Батюков.
Тем временем, заиграла танцевальная музыка, и на сцену выбежало человек 20 подростков, так же точно наряженных, как и те, которые дежурили у входа, встречая участников. Они быстро отодвинули кафедру, и все вместе начали какой-то сложный танец, то закружатся посередине, то построятся в две шеренги и, сходиться-расходиться начнут, потом соберутся в цепочку, и волной приплясывают, потом хороводом собрались, потом, ручейком через воротца начали проходить – красиво, можно остаться и, попивая шампанское, со своих мест наблюдать.
– Пошли уже, – сказал Ноэль: – Вообще, ты, по-моему, лучше всех здесь выступил! Поздравляю, дружище!
– Спасибо, Ноэль! Мне спокойно, потому что ты со мной приехал, ты здорово меня поддержал!
– Да, мне и самому не без пользы. Интересно, какой орден тебе вручат?
Они поднялись на балкон, и через новые, открывшиеся там двери, вышли в большой внутренний двор, где посередине был устроен фонтан, в котором вся поверхность была из верхушек водных струй, пульсирующих на разной высоте, то увеличивающихся, то уменьшающихся по росту. Дальше, были видны двери туалетных комнат, а по обе стороны арочные проходы вели в открытые гостиные, где тоже играла музыка, и все присутствующие откуда-то выносили подносы с едой. Заглянув в правую гостиную, Батюков и Сантиньяк увидели шведский стол и, тоже набрали бутербродов, томатного сока, минералки, и уселись в кресла. В гостиной, мягкие диваны и кресла были расставлены таким образом, что создавалось множество уютных уголков вокруг круглых низких столов. Батюков заметил, что у самой дальней стены на длинном диване одиноко сидит Николай Скачка, перед ним на столе стояла чашка на блюдце, а сам он в небольшом планшете что-то листал.
– Пошли, к Скачке подойдём, – предложил он: – Хочу с ним про минералы потолковать.
– Пошли, – согласился Ноэль, и вдруг, добавил: – Ты иди, а я здесь ещё один вопрос попробую разузнать.
Батюков ушёл, а Ноэль встал и пробежал глазами гостиную и всех собравшихся. Очевидно, все здесь были знакомы, потому что, разбившись на группы, оживлённо беседовали, изредка переходя туда, или сюда. Потом, вышел обратно во двор, где отдельные представители правительственных команд тоже общались между собой, рассевшись в креслах, по всей видимости, утащенных из гостиной сюда, на свежий воздух, к фонтану. Ноэль пересёк двор и вошел в гостиную напротив, почти такую же, как и первая, но, выдержанную в более тёплых оттенках, и с обстановкой другого стиля. И, наконец, он увидел того, кого, во чтобы ни стало, решил разыскать – Рам Данава, с чашкой кофе в руке, разговаривал с двумя представителями азиатской делегации. Ноэль замер на месте, глядя на Данаву, словно оценивая силу противника перед борьбой, тот сидел, вольготно раскинувшись – он был такого крупного телосложения, что спокойно занимал места для двух человек. Сантиньяк «собрался» – переменил зрение, немножко поморгал и быстро протестировал сверхспособность, бросая короткие пристальные взгляды на разноудалённых от себя незнакомцев. В студенческие годы, готовясь к преддипломной практике, как будущий учёный в интересах профессии, он сделал операцию на глазах, усилив зрение улучшенными хрусталиками со встроенными функциями увеличения и записи. Как биологу, это помогало при исследовании мельчайших органов растений, а функция записи, неожиданно пригодилась в учёбе, этими свойствами управлял маленький, вживленный в голову чип, он добавлял дополнительный дискомфорт при перегрузке, но с похожими проблемами, почти все уже, жили и приспосабливались. Эти преобразования оказались весьма полезными, даже тогда, когда учёба закончилась, они до предела обостряли его склонность всё подмечать, накапливать в памяти мельчайшие детали, анализировать и делать точные выводы, иногда противоречащие первоначальным суждениям, особенно, если это касалось общения с другими людьми. Способность по небольшим изменениям мимики понимать, как себя чувствует человек, говорит правду или лукавит, стала большим подспорьем, усилителем врождённых возможностей. Внутренняя подготовка заняла меньше минуты, после чего, Ноэль сделал глубокий вдох и пошёл прямо к Данаве. Он остановился перед ним и покашлял, привлекая к себе внимание. Неизвестно почему, но помощники китайского правителя, тут же попрощались и ушли – то ли воспользовались моментом, то ли, Ноэль, как то их напугал.
– Вы позволите? – Спросил Ноэль, указывая на освободившееся кресло,
– Отчего ж, не позволить, располагайтесь, – кивнул Данава:
– Хотя, что-то, я вас не припомню…
Он говорил тихим голосом, как будто, находился в задумчивости, взглянул на Ноэля и отпил кофе. Для, уже не молодого человека, он выглядел ярко – кожа, цвета корицы и очень живые, ореховые глаза, чёрные брови, прекрасные, распущенные по плечам волосы, небольшая ухоженная борода – всё вместе создавало красивую и очень колоритную внешность.
– Мы не знакомы, я – Ноэль Сантиньяк, правозащитница Мари Сантиньяк – моя жена, но, смею вас уверить, что к нашей встрече, моя жена никакого отношения не имеет, и не будет иметь. Она и не узнает, что мы с вами разговаривали.
– Хорошо, тогда присаживайся, Ноэль Сантиньяк. Для друзей, я – Джаерам, что значит, «дающий удовольствие», что стало – делом всей моей жизни, в отличие от твоей жены, которая не давала мне, в моём же городе, и шагу ступить, поэтому, и оказалось, что она у себя дома, в Амарне сидит.
– Простите меня за неё, господин Джаерам, понимаете, я почти четыре года пробыл в космосе и, несколько выпал из жизни моей жены, – скороговоркой проговорил Ноэль, в то время, как сам был озадачен, и искал ответ на вопрос: человек ли Данава? Первое впечатление говорило о том, что – нет. Ноэль ещё усилил увеличение, и вздохнул спокойнее, поняв, что тот – киборг, хотя ничего органического в его лице уже не было. Слёзная жидкость имела другое натяжение, хоть и очень тонкую, но уже гелевую структуру, но моторика глаза выдавала наличие сердечных сокращений, и в мимике глаз тоже были черты, однозначно свидетельствующие о животной организации нервной системы, следовательно – и мозга.
