Держась за плечо, я тяжелой походкой, под восторженные крики толпы покидал арену. У распахнутого прохода, помимо старшего ученика и мастера Као, стоял магистр Гефой. Лицо его было мрачно, в глазах полыхала ярость.

– Фаерус, зачем ты убил их всех? – спросил он, и я почувствовал, как мой разум сдавили тиски чужой воли.

– Чтобы другие задумались, прежде чем пытаться меня убить.

– Ты только что одолел старшего ученика, с тобой и так никто из равных не захочет вступать в бой. Скажи мне, что сказал тебе последний противник?

– Он сказал, что чужакам не место в Гантее.

– Создатель! Как можно быть такими суеверными?! Мастер Као, вы поняли, о ком идёт речь?

– Да, магистр Гефой. Предсказание Безумной Али, о чужаке из другого мира. Но ведь мы все знаем, что речь шла о Таросе, предсказание давно исполнилось.

– Увы, один из магистров считает иначе. Возможно это и к лучшему. Мастер Као, ваша школа готова заступить на патрулирование побережья?

– Вне очереди? Мы запросим большую цену у магистрата.

– Завтра жди моего поверенного с соответствующим документом. А пока постарайся сохранить мальчику жизнь. Нарушать закон мой, хм, знакомый не станет. Но, всегда найдётся тот, кому нужны искры. Мастер Май, залечи юноше рану, иначе он попытается сделать это сам, что в его состоянии не желательно.

Ко мне подошла одна из двух одарённых, сопровождавших магистра, и создала какое‑то плетение. Моё плечо окутало зеленоватое свечение, следом накатила волна боли, но я уже распознал заклинание Жизни. За болью пришла прохлада, и через несколько секунд я почувствовал себя абсолютно здоровым. Правда, усталость никуда не делась.

– Фаерус, – обратился ко мне Као, когда магистр и его люди удалились. – Ты знаешь, что от тебя сплошные проблемы? Правда, прибыль ты приносишь такую, что все проблемы становятся незначительными. Пошли, в моём присутствии на тебя не посмеют напасть. Поживёте с Рэян пару дней в школе, пока нас не перебросят на побережье. Да, твои огнеметатели могут пригодиться нам во время патрулирования…

Интерлюдия сорок третья. Магистр Георгий.

– Георгий, ты уверен, что тебя не распознают? – Мовризей поправил капюшон, скрывающий его пухлое, круглое лицо.

– Не смогли ищейки императора, и досмотровая группа Марраана не сможет. – улыбнулся магистр. – Жаль, что на остров невозможно пробросить портал. Я чувствую, что защита, поставленная моим ученикам, скоро спадёт, и хотелось бы перебраться на остров как можно быстрее.

– Вот моя шхуна. – указал коротышка на приземистый, хищный корпус двухмачтового судна. – Поверь, быстрее только галеры таросцев, и то, при попутном ветре они смогут видеть лишь корму моей красавицы. Через час отходим от пристани. Быстрее никак, я тебя ждал только к завтрашнему вечеру.

Побережье. Мы перенеслись сюда вчера, поздним вечером. Разбили лагерь, выставили охранение, а уже утром вышли в патруль.

Море. Сейчас, когда к берегу не приближалась чёрная волна, здесь было тихо и спокойно. Во всяком случае пока. Чёрная вода по‑прежнему была неподвижна и мёртва, как и тогда, при первом посещении. Ни волн, ни прибоя, лишь тяжёлая, неприятная вонь какой‑то химии, да изредка какие‑то всплески, больше похожие на то, словно из под чёрной воды вырывается воздух.

– Джони, о чём думаешь? – спросила идущая рядом Рэян. Мы, в составе отряда, совершали первое патрулирование.

– Я думаю, сколько усилий требуется ежесекундно, чтобы морская вода не сожрала всю эту чёрную гадость. Это же явно какой‑то биологический процесс, который пожирает миллионы тонн белковой массы ежесекундно, чтобы сохранять эту чёрную воду. Наставник Сан, что будет, если зачерпнуть ведро чёрной воды, и выплеснуть её на берег?

– Засохнет. – угрюмо ответил старший ученик, которого мастер поставил командиром группы. – Сначала будет вонять жутко, пока не станет твёрдой, как камень. Горит хорошо, но чадит и воняет при этом – жуть.

– Благодарю, наставник. – я повернулся к к подруге. – Я же говорю, кто‑то или что‑то целенаправленно поддерживает это море. И мне интересно, зачем? Для сдерживания островитян слишком затратно, да и не стремятся они никого завоёвывать. Если это отходы какой‑то деятельности, тогда где плоды столь мощного производства? Вообще, что‑нибудь известно о том, что находится южнее чёрного моря?

– Там материк Некроса. – ответил другой старший ученик. – Никто оттуда не возвращался, а допросить воинов противника невозможно.

– Почему? – удивился я. – Что, даже маги Разума не могут?

– Потому что у мёртвых нет памяти, есть только приказ. – вновь вступил в разговор командир. – Отставить болтовню, до конечной точки осталось всего четыреста метров.

В этом и заключалась наша работа. Пройти вдоль побережья полтора километра в одну сторону, получасовой привал, не заходя в спешно восстанавливаемый форт, и обратно. За одно дежурство мы успевали пройти туда и обратно три раза. Если в чёрных водах возникало волнение, останавливались, и выжидали. Увы, но в первый патруль ни одна тварь не пожелала выбраться наружу.

Усталые и голодные мы вернулись в спешно возводимую крепость второго красного сектора. Почти все форты первой линии были разрушены, или имели серьёзные повреждения. Работа по восстановлению оборонной линии не прекращалась ни на минуту. Почти все маги, чей дар перекликался со строительством, без отдыха трудились на побережье.

– Младшие ученики! Через пол часа жду вас на портальной площадке. – сообщил Као, едва мы подошли к временному лагерю, расположенному за восстанавливаемой крепостью.

Нас, младших учеников, было всего трое. Всё, что осталось от этого и прошлого года, если не считать Марику. Школа «Раскалённого ветра» понесла очень большие потери в ночь двойной волны.

На портальную площадку я пробросил наведённый портал, таким образом начав тренировку раньше остальных. Учитель, уже ожидавший нас вместе с старшим учеником, владеющим магией Жизни, одобрительно хмыкнул. А затем прочитал целую лекцию.

– Такой методике обучения вас не подвергнет ни одна школа. – говорил он, наблюдая, как мы раз за разом создаём одно и тоже плетение. – Считается, что дар не просто так ограничивает нас в создании одной и той же руны, что так он таким образом не даёт выжечь потоки, проходящие через тело. Это ошибочное мнение. Дело не в даре, а в нашей связи с ним. Создавая одно и то же плетение, мы перегружаем одни и те же потоки, и они в какой‑то момент пытаются заблокировать силу. Из‑за этого и случаются потеря сознания, кровотечение и внутренние разрывы плоти. Энергия игнорирует попытки тела блокировать её, и наносит повреждения, иногда несовместимые с жизнью. Но, если раз за разом доводить своё тело до предельных возможностей, оно начинает подстраиваться. Вы знаете, что каналы расширяются постоянно, но, при большой нагрузке они, словно мышцы, развиваются быстрее. Единственный минус – это постоянные тренировки до боли. Потому что проводимость энергии, как и всё те же мышцы, могут ослабнуть, если их не тренировать регулярно.

– Мастер, разрешите вопрос. – обратилась к учителю Рэян. – Я не видела, чтобы в школе «Раскалённого ветра» тренировались таким способом.

– И не увидишь. Такие тренировки требуют одиночества, наши ученики практикуют путь боли в специальных тренировочных залах, под присмотром товарищей. Но, здесь передовая, а потому с завтрашнего дня будет общая практика пути боли. И так, выбирайте две средних руны, по одной на каждое сосредоточие, и начинайте формирование. Да, для интереса, среди младших учеников нашей школы рекорд по созданию одних и тех же средних рун обоими сосредоточиями – восемь и восемь раз подряд. Кто сделает больше, хотя бы на одно плетение, с тем проведу семь индивидуальных тренировок.