Он всех обманул, всех провёл, хотя и испытывал некоторую неудовлетворенность от того, что всё происходит не вовремя. Не довёл он Пересветовых до ручки. Полученный материал будет ненадлежащего качества.

Иван ругался, возмущался, предлагал деньги, но его никто не слушал. А зачем его теперь слушать? Хотя…

Репин потребовал, чтобы один из его подельников принёс видеокамеру.

Ивана Пересветова надёжно зафиксировали ремнями на операционном столе, а хирург Лёва Гинзбург у которого постоянно тряслись руки, начал раскладывать свои инструменты. Подельники Репина посмеивались. Всего их было семеро. Семеро отчаянных проверенных бойцов. В их преданности Ермолай Репин не сомневался. Вон — как они ментов расстреляли. А того придурка, кинувшегося защищать его добычу, так и вовсе завалили наглухо. Нет, ребята надёжные. Трое охраняют склад снаружи, ещё четверо внутри в месте с ним. Двое, сторожат сестру Пересветова. Денег в них вбухал немерено пока в Перелазах обустраивался, но выгода тысячекратно перекроет любые расходы.

— Зачем? — наверное в сотый раз взывал обращаясь к нему лежавший на столе Пересветов. — Что я вам такого сделал? Почему вы пытаетесь сжить нас со свету.

Ермолай Репин улыбнулся и подойдя к столу погладил Ивана по голове.

— Для тебя это секрет, но впрочем, почему бы и нет? Перед своей кончиной, ты имеешь право знать правду.

— Вы и так у меня всё забрали. Пожалейте хотя-бы сестру, — взмолился Иван.

— Да не могу я вас пожалеть, дурная твоя голова! Не могу! — всплеснул руками Ермолай Репин. — Все же для того и делалось, что бы ты и твоя сестра достигли самого края отчаяния. Вы нужны мне полностью отчаявшимися.

— Неужели всё дело в зависти, я не верю!

— А зря. Зависть моя, вовсе не в деньгах и в каких-то твоих успехах в деле воспитания сирот. Вовсе нет. Все дело в той маленькой штучке, которая в тебе растёт. Она мне нужна до зарезу. У меня-то такой нет, так что можешь считать, что дело именно в зависти, — добродушно объяснил Репин.

— Ты урод!

— Согласен. Когда-то я был таким как ты. Таким же добряком и альтруистом, а потом так произошло…Трагедия. Она полностью изменила мою жизнь, но я по-прежнему вас могу чувствовать. Вашу доброту, ваше бескорыстие и порядочность. А знаешь почему?

— Не знаю, — буркнул Иван.

Репин погладил Пересветова по голому животу.

— У тебя внутри есть камешек. Маленький такой. Розового цвета. Пористый. Называется: Алатырь. Я в нём очень нуждаюсь. Он меня сделает не просто богатым, а очень влиятельным и харизматичным человеком. Возможно, его помощью, я даже стану президентом какой-нибудь небольшой страны. Представь себе, я — президент Австрии!

— Вы бы его не касались до операции, вы септический, — оглядываясь пробормотал нервный хирург.

— Ты сам септический, клизма пьяная! — обиделся господин Репин, но тут же поправился. — Извините доктор, сорвался. Это всё нервы. Да и не планируется, что пациент выживет после вашей над ним операции.

— Какой ещё камень. Вы сумасшедший. Единственные мои камни, это камни в почках, — простонал Иван.

— Вовсе нет. Алатырь существует. Именно поэтому, ты такой хороший и добрый, — возразил господин Репин. — К сожалению, у этого камешка есть один побочный эффект. Чтобы он рос — нужно чтобы его хозяин постоянно страдал и чем сильнее тем лучше. В момент наивысшего отчаяния этот камень обретает свои максимально драгоценные свойства. И поэтому, всё это, для тебя. Уход супруги, разорение, долги, тюрьма, страдания детей, всё это для тебя Пересветов.

Он с наслаждением развёл руки, как бы показывая — сколько он всего сделал. Сообщники Репина засмеялись оценив шутку своего босса.

— Но, — спохватился господин Репин, — в последние дни, всё пошло наперекосяк. Какая-то злая сила вмешалась и стала портить мои тщательно разработанные планы. Приходится, как говорили в Бриллиантовой руке — «рвать когти», а потому, твоя младшая сестра тоже пойдёт под нож. Два Алатыря — лучше же чем один? Правильно?

— Мерзавец! — выплюнул ему в лицо Пересветов.

— Да ладно, — засмеялся Ермолай, — это всего лишь бизнес. Ничего личного. Никакого зла, никакого отвращения и ненависти. Только строгий расчёт и прибыль. Фантастическая прибыль для всех пайщиков нашего замечательного предприятия. Господа — похлопаем нашей курочке несущей золотые яйца!

Бандиты дружно зааплодировали, а Пересветов обречённо задёргался в своих путах. Ермолай добродушно посмеялся, а потом с видимым сожалением развёл руками.

— Простите, но операцию придётся делать без анестезии. Вам будет больно, но что поделать, придётся потерпеть ради большого и славного дела. Я бы предоставил вам кляп, но мне нужны ваши крики. Мы всё снимем на видео и позже покажем вашей сестре. Может быть, нам тогда повезёт больше и её Алатырь достигнет своего пика.

— Чудовище!

— Как скажете, — пожал плечами господин Репин и обратился к доктору. — Долго ещё?

— Пару минуточек, — хирург почти заикался от страха.

Репин вздохнул и наказал напомнить себе прикончить Лёву Гинзбурга, когда операция над Катериной Пересветовой завершиться. А может всё выставить так будто бы Гинзбург стоял за убийством Пересветовых? Интересная мысль. Нужно выпить.

— Пепел, принеси вина, — приказал он стоявшему рядом с ним бандиту — выпьем господа, дабы скоротать последние томительные минуты ожидания.

Бандит молча кивнул, поправил на плече ремень от автомата и стал подниматься по высокой железной лестнице в комнату на уровне второго этажа. Когда он поднялся до середины свет в помещении склада погас на несколько секунд, а потом снова включился.

— Это не порядок, — нахмурился Ермолай. — нам не нужны осечки во время операции.

И попросил:

— Кто нибудь — приготовьте на всякий случай генератор.

— А я бы на вашем месте, не торопился, — послышался чей-то голос. Все немедленно обернулись на этот голос и увидели человека одетого в длинный до пола кожаный плащ и в маске с клювом.

— А ну живо руки поднял! — крикнул один из бандитов наставляя на гостя свой автомат.

Тот с готовностью поднял вверх руки.

— Вы кто такой? Чумной доктор? — фыркнул Ермолай уверенный в своей безопасности. — Тут, знаете-ли, не место для игр, а вполне серьёзная контора. Частная, между прочим. Потрудитесь снять маску.

— Вы про это? — гость указал пальцами на маску. — Это не моё. Взял у одного приятеля. Он мне как-то дорогу перешёл, а я ему за это, клюв набок своротил. С тех пор, дружим, в некотором роде, измерениями. Просто другой приличной одежды под рукой не было. Ехал к вам в спешке.

Гость снял свою маску. Господин Репин нахмурился.

— У вас ко мне какое-то дело?

— Безусловно. Позвольте представиться: Валериан Бульбулькин — к вашим услугам, — картинно поклонился мужчина.

— Ведущий с шоу экстрасенсов? Ребята, подождите в него стрелять, — сделал предупреждающий жест рукой господин Репин и кивнул гостю, — я вас слушаю.

— Дело у меня к вам простое. Я пришёл предложить вам жизнь в обмен на жизнь — вооон того деда Мороза. У нас завтра мероприятия, а к нему в городе все привыкли. Просим отнестись с пониманием.

— Отклоняется, — вынес решение Ермолай и махнул рукой своим подельникам. — Огонь.

Бандиты открыли стрельбу в Бульбулькина из автоматов отчего тот упал и хрипя схватился за грудь. Хирург Гинзбург в панике спрятался под стол.

— Странно, а как его парни снаружи проворонили, — задумчиво произнёс господин Репин, — надо бы проверить.

— Не надо, — отозвался Бульбулькин поднимаясь с пола. — Я их вырубил.

По нему снова открыли огонь и стреляли пока не опустошили рожки.

— А слабо в рукопашную? — Валериан Бульбулькин снова поднялся и принялся отряхиваться. Из изрешечённого в лохмотья плаща на пол посыпались пули. — Полные же карманы набили.

Он демонстративно начал ковырять пальцем во рту и выплюнул ещё одну, сплющенную в лепёшку.