Паром никуда не спешил, он с ленивым наслаждением скользил по речной глади и считал пролетавшие облака. Я уже и посидел, и полежал, и погрыз травинку, когда он, наконец, причалил. С парома сошла девочка лет 13, в том самом белом платье в голубой горох.
– Привет, свистун, спасибо, что спас. Не то бы, до вечера там прокуковала.
Я потупился и смог лишь что-то буркнуть в ответ. Вообще я с девчонками, если честно, разговаривать не умею. Язык почему-то немеет, и я забываю все слова. Я, молча, прошел с велосипедом на паром и всё смотрел на неё. Пока старик отвязывал веревку, девчонка осведомилась:
– А ты не тот Сашка, который к деду Терентию вчера приехал?
Я мотнул головой.
– А я Олеся. А ты на станцию?
Я опять кивнул.
– Немой ты, что ли?! Или серьезный через чур? Ладно, свистун, пока. С велосипеда, гляди, не падай.
Олеся повернулась и весело побежала в деревню, только русая коса, как змея металась по ее спине.
Как я переправился через реку – не помню, и половину дороги – тоже. И если бы не происшествие, я бы так, в полусне, доехал бы до станции. За очередным поворотом из леса вышла компания ребят. По их лицам, я понял, что хорошего ждать не приходится.
– Ты кто такой? – спросил самый старший из них. – Чего тут по нашей дороге шляешься?
Малой пацан, с удочкой в руках, что-то быстро зашептал ему на ухо.
– А-а, так ты городской! Чё те в городе-то своем не сиделось? Приехал нам тут всем нос утереть – мол, вот я, какой умный! Так что ли?! Слезай с «велика», дальше пешком пойдешь.
Я судорожно вцепился в руль и понял, что передо мной компания Гошки Пьяного, про которую мне Сашка рассказывал. Фамилия у этого Гошки – Пьяных, вот и кличку такую получил. Колотят всех деревенских пацанов, кто не из их шайки, да и девчонкам достается. Одно слово – попал. И тут я вспомнил, что на ключах, от городской квартиры, у меня висит брелок с электрошокером от собак. Уже пять лет в нашем городе никто не занимается бродячими собаками, и их стаи разрослись до неслыханных размеров. Вот и обороняется: кто как может.
– Не подходи близко, я владею джиу-джицу! – предупредил я, нашарив ключи в кармане.
– Чего-чего? А ну, повтори! Бросать «лайбу», я сказал!
Он подскочил и с разворота ударил меня в плечо. Я удержался и ожег его шокером.
– Ёлки-палки! А-а-а! Собака! Ты, что же это вытворяешь?!
Гошка крутился волчком в дорожной пыли, а компания стояла, разинув рты. Такого еще не бывало, чтобы их командира побили! Я же воспользовался временным замешательством – сел на велосипед и дал дёру. Счастливый исход так меня воодушевил, что я крикнул на прощанье:
– И больше мне не попадайся, а то голову отверну!
Поворот скрыл от меня печальную картину, и я поехал тише. Ну, вот, теперь у меня есть кровный враг – ходи теперь и оглядывайся! Хорошенькое начало!
Я сел на лавочку на перроне и позвонил маме. Мне показалось, я не слышал ее тысячу лет. Таким далёким и родным был ее голос!
– Сашенька, голубчик! Как же я волновалась! Доехал? Как дед? Ты не болеешь?
На меня обрушился шквал вопросов, а я всё слушал и слушал этот любимый голос.
– Ты чего молчишь? Саш, ты меня слышишь? Как дед?
– Стоит на голове… Я соскучился, мам.
– Я – тоже, мой хороший! Помогай там деду, я так на тебя надеюсь.
В трубке что-то зашелестело и всхлипнуло.
– Мам, ты что, плачешь? Мам, не надо! У нас с дедом всё хорошо. Он меня малиной с яичницей кормит. На рыбалку я уже ходил. Дед мне телескоп починил. Мам, а мам, всё хорошо, правда.
– Ну, ладно, сыночек, мне на смену пора, опаздываю. Целую тебя крепко, будь умницей! Пока.
Гудки с противным однообразием стучали мне в ухо, а я всё сидел в оцепенении и думал: как там она – целый день на своей работе, потом приходит домой, а там – никого. Ни поесть тебе горяченького, ни поговорить по душам… Мама-мама, бедная мама… Я вспомнил, как мы здорово жили, когда был жив отец. После каждого возвращения из космоса он покупал маме новое платье. Мама шутила, что можно узнать количество полетов по числу платьев. А какие сувениры он привозил мне: то редкие камни, то осколки астероидов, то куски эктоплазмы в толстых стеклянных банках. Как всё это было давно… Как в прошлой жизни…
ЧАСТЬ 5
Кажется, лето вошло в ту свою пору, когда жарит не жалея. Ночь не приносила никакой прохлады, только тяжелую ноющую духоту. Я спал под крышей, а она раскалялась за день – будь здоров! Ноги жутко ныли с непривычки – шутка ли столько лет на велосипеде не ездить, а потом версту отмахать! Я метался на влажной простыни и просыпался каждый час. Пойду, что ли попью – решил я и полез на ощупь вниз. Был пятый час утра, и небо уже везде порозовело. По этой причине я не взял фонарик. Я не спешил, чтобы не разбудить неловким движением деда. Вода в ведре оказалась противно-тёплой. Это окончательно меня расстроило. Надежда освежиться растаяла, как и я сам. На цыпочках я отправился в обратный путь и, конечно, посмотрел в сторону дедовой кровати: не разбудил ли я его?
То, что я увидел, заставило встать мои волосы на дыбы, а по спине побежали гигантские ледяные мурашки. Тело деда находилось в полуметре над кроватью, оно, как будто взлетело и зависло! И мало того – между телом и кроватью находилась световая прослойка. Голубой и зеленоватый свет струились от тела к кровати и наоборот! Я протер глаза и решил, что зря попил воды – похоже, она протухла, и я вижу галлюцинацию!.. Я повернулся и пулей взлетел наверх, схватил телефон, дрожащими пальцами настроил фонарик. Как тень, а точнее приведение, я соскользнул на первый этаж. Фонарик тонкой ниткой света очертил силуэт мирно спящего деда. Он лежал лицом к стене и методично похрапывал. Никакого свечения!.. Кажется, я начинаю сходить с ума! Слишком много свежего воздуха и натуральных продуктов пагубно действуют на мои мозги!
Вначале, я хотел честно спросить утром у деда: что всё это значит? Но, когда я спустился, деда уже и след простыл. На столе белела записка:
Я НА СЕНОКОСЕ. СВАРИ КАРТОШКИ НА ОБЕД. НАКОРМИ БАРИНА.
Что ж, может так даже лучше: неизвестно, как бы дед отреагировал на мои слова и вопросы. Я решил позавтракать и провести собственное расследование, хотя это может и не совсем честно по отношению к деду. Проглотив последний кусок варенной курицы, я взялся за дело. Меня привлекала, прежде всего, кровать. Я убедился, что дед не вернулся и стал аккуратно расправлять угол. Под покрывалом была обычная простынь, а под простыней – старый матрац. Я понимал, что чуда ждать не стоит, но, всё же, поднял и матрац. Металлической сетки там не было. Вместо нее лежал плоский прямоугольный аппарат со множеством непонятных отверстий и датчиков. От этой черной непонятной штуки шел приятный холодок. Что же это: охлаждение для кровати в жару или аппарат дл я лечения спины?! Я провел рукой по поверхности и нечаянно попал пальцем в отверстие. Аппарат издал приятное, еле слышное звучание и из множества отверстий полился уже знакомый мне свет. Так это была не галлюцинация!!! Я стал лихорадочно искать надпись, название прибора, какие обычно бывают на приборах, фирму производителя. Но, увы, ничего не нашел. Может прибор самодельный?! Я стал искать следы кустарной сборки. Но и тут – провал. Прибор был цельнолитой – без винтиков и болтиков! А что, если дед на нём подзаряжался, как телефон от адаптера? Может он того – инопланетянин?!
Резкий неожиданный звук заставил меня подскочить на месте – дед! Оказывается, это Сашка, стучал в окно, вызывая меня идти на речку за раками. Какие там раки?! До раков ли было мне!.. Я помедлил секунду, вставил палец в то же отверстие – свет исчез! Хух! Я заправил всё как было и вышел на крыльцо.
– Здорово. Идешь за раками?
– Иду, только вот Барина накормить надо.
– Корми да побежали.
Я отрезал ломоть хлеба, залил его молоком и отнес собаке. Пес с удивлением покосился на меня, но для приличия понюхал еду.
