– Эй, парень. Можешь почитать вслух, пожалуйста? – сказал лохматый небритый заключенный.
– Чего? – Ганс такого точно не ожидал услышать. Остальные караульные и вовсе рассмеялись. Данный контингент отличался тем, что тут были собраны самые злейшие преступники со всей Долины – разбойники, бандиты, насильники, педофилы. И все они отличались привычной для них манерой поведения – грубой и вызывающей. Для Ганса такое предложение и вовсе стало громом среди ясного неба.
– Здесь очень скучно. На свободе я всегда читал в свободное время. Прошу тебя, почитай вслух, тебе ведь не трудно? Пожалуйста.
Так они и подружились. Камера его находилась на приличном расстоянии от остальных – это особая камера. Такая мера была вызвана тем, что он солдат Империи, а их всегда боялись. Несмотря на запреты общения с заключенными, Ганс с пленником общались и очень хорошо ладили. Пленник мог поддержать диалог на любую тему и всегда с удовольствием рассказывал о своей жизни, именно от него Ганс узнал большее, что знает о воинственной Империи на севере, ведь она всегда держала свои тайны в секрете. Разумеется, рассказы были не без конспирации, и без выдачи секретов Империи. Подумать бы, Империя его и отправила в эту дыру, но он не выдает секретов. Поэтому солдаты Империи пользовались большим авторитетом в качестве наемников в независимых королевствах. Но на один вопрос он так и не ответил: за что он здесь.
–…И я ему говорю: «в пекло Императора! Полный ход на этих ублюдков!». Только никому не говори, а то меня вздернут. Так вот, мы протаранили торговое судно Эмирата и увезли на Родину полный трюм трофеев. Отрезав их от провизии, эми чуть было не сдохли от голода и капитулировали. Так мы и закончили «малую войну». Легат, конечно, чуть в клочья меня не разорвал, но Император лично награждал этого высокомерного неблагодарного горе–командира!
Ганс, снова ушедший в свои мысли, не заметил одну из десятков историй из жизни Тита. Тот болтал без устали и мог проболтать ещё столько же.
– Кстати, загляни в таверну. Три дня назад сюда прибыл один бывалый наёмник. Хотел лично поговорить с единственным выжившим из Ангейта.
– Что? Но кто? У меня мало знакомых.
– Откуда я знаю кто? Таверна через площадь, её трудно не заметить. Он лысый, весь в шрамах, много пьёт и рассказывает потешные истории. Но не перепутай его с огромным беловолосым подозрительным типом, с шрамом на глазу и с талисманом волка на шее. Его ты узнаешь сразу – взгляд как будто убить тебя хочет. – Тит встал и пошёл собирать свою сумку. Ганс направился к выходу, но Тит его установил…
– И держись ближе к столбам Мотихари, а также купи себе талисман! Только так Боги тебя защитят!
– Так же как защитили Ангейт?
Тит бросил сумку и укоризненно посмотрел на Ганса.
– Думаешь ты тут самый умный? Каждое действие имеет своё объяснение. Мы не были верны им, перестали в них верить, за это они нас и покарали. И следи за языком, если ты не хочешь, чтобы деревня тебя камнями забила – народ тут слишком суеверный.
«Ещё один фанатик», – подумал Ганс, и вздохнув с облегчением от окончания этого диалога вышел на утопающую людьми рыночную площадь. Он стал бегло искать глазами таверну. Она была напротив, на выезде из деревни, стена которой заменяла стену частокола. Небольшая площадь, со стоящими по краям столбами Богов, пестрила товарами разных мастей: пограничная торговая деревня служила тихой гаванью для торговцев. Пара сотен людей со всего восточного берега на такой маленькой площади создавали очень неприятную суматоху. Он решил обойти площадь стороной и это было правильным решением: завидев его, люди вытаращивали на него глаза, дети и старики показывали пальцами, Ганс тяжело вздохнул и шёл, ощущая неприятное покалывание в ногах. Обогнув площадь и несколько раз отказавшись от сапог, новой рубахи и топора, он подошёл к таверне. Над входом висела хорошо украшенная вывеска: «Городской лесной сад». Ганс посмеялся: «разве это город? Если б эту таверну открыли в Келине – другое дело!»
Здесь кипела жизнь: за каждым столом в обширном хорошо освещенном помещении сидела своя компания и горячо обсуждали последние новости. Группа охотников отборной руганью поливала седьмой Имперский легион, неделю назад пришедший на южную границу Великого леса и доставляющий огромные неудобства всем путникам: имперцы никого и близко не подпускают к своему лагерю, соответственно, нужно искать обходные пути и охотиться в других местах. Также один Легион встал у Каракаса, города преступников всех мастей, что к западу от Великого леса по направлению к Норанейту. И даже рьяные сорвиголовы сидят тихо, пока за стенами стоит орёл Легиона. Соседний стол был полон уже пьяных стражников с ночной смены. Все они выражали ярое недовольство продвижением Легионов в ничейные земли прямо под границы независимых королевств. Скоро пятерых из шести отправят на границы под знамена объединенной армии королевств. Продвижение Империи на юг вызвало огромный страх у королей южного союза. Государственная пропаганда изображала их убийцами, насильниками, разрушителями и каннибалами. Страх перед Империей дал толчок к тому, что ранее казалось немыслимым: разговоры об объединении королевств перестали быть разговорами, и в настоящее время короли собрались в Елисейте и уже несколько дней обсуждают детали объединения, пока что они добились создания объединенной армии, место руководства в которой заняли Елисейтские офицеры. Рыбаки же обсуждали самый крупный за последние годы улов, а также появление новых огромных рыб с тысячью зубами и огромным спинным плавником, который она держит над водой. В самом углу сидела сомнительного вида компания, играющая в карты.
Ганс подошёл к барной стойке, неуверенно прижался к ней и рукой подозвал владельца.
– Я ищу наёмника, что прибыл в поисках последнего выжившего из Ангейта, – Ганс сказал это вполголоса, но шум таверны стих. Теперь весь зал изучал нарушителя привычного для этого места порядка. Люди перешептывались между собой и с огромным удивлением смотрели на Ганса. Столик с игроками взорвался диким смехом, один из людей, огромный мужчина, на голову выше Ганса, с гладко выбритой кожей и яркими голубыми глазами, урезанный многочисленными шрамами, подошёл в плотную к Гансу и засмеялся.
– Парень, я в тебя верил! Ты мне принёс целое состояние! – он хлопнул Ганса по плечу отчего тот пошатнулся и потребовал у зала свои деньги, – я поставил целое состояние на то, что ты всё–таки выживешь, а куча идиотов против! Теперь я богат! Если ты выжил в том аду, то точно не умрёшь в постели, – наёмник взял у трактирщика стакан и поднял его вверх, – за выжившего! За непобедимого огнём Богов воина Ангейта! За Ганса! И давайте сюда мои деньги. Вы же не хотите, чтобы он вновь разгневал Богов и с улыбкой на лице снова улизнул, м? – люди, хоть и понимая, что из–за этого парня теперь придётся расстаться с приличным состоянием, под угрозой божественной кары, с улыбкой на лицах подняли бокалы в честь счастливчика. Ему стало не по себе из–за столь ярого внимания к его персоне. Люди по очереди подходили к наемнику и отдавали ему деньги, которые он небрежно бросал на барную стойку. Куча сереьра увеличивалась прямо на глазах, Ганс очень удивился от такого количества денег, он никогда столько не видел. С последним ушедшим проигравшим, наемник развернулся к барной стойке и подмигнул Гансу. Он грозно посмотрел на бармена и тот скрылся из виду.
– Религия – лучший способ управлять толпой, и не менее хороший способ на этом заработать. Это – твоя доля, – своей рукой наемник разделил большую кучу серебра и подвинул к Гансу, наемник также достал маленький мешок и положил на стол, – припас для тебя кошель. А теперь тащи свою задницу обратно! – он крикнул так громко и грозно, что Ганс на секунду растерялся. Выбежавший из подсобки владелец таверны испуганно вытаращил глаза на Ганса и его хамоватого собеседника, – налей нам вина. Чувствую, меня ждёт умопомрачительный разговор о последних событиях, не так ли? – Перепуганный торгаш быстро поставил два оловянных стакана, по–видимому, лучшие, что здесь есть, оставил кувшин на столе и схватившись за талисман Богов, вскорости их покинул, – за тебя, неопалённый!
