========== Вопрос 2 ==========

Комментарий к Вопрос 2

«Расскажи о матери Фрейра и Фрейи»

Нертус прекрасна в своём воплощении. Она — любовь и добро, плодородие и жизнь, чистота. Везде, где она проходит, смерть отступает, и новый цикл начинается.

С маленького семечка, из которого прорастёт могучее дерево; с крошечной пульсации жизни, из которой на свет появится дитя.

Нертус — радость и надежда. Люди любят и чтят её, почитают благодетельницу и подательницу жизни. Всё, что связано с ней, священно и непорочно, прекрасно и не может быть осквернено. Её превозносят на самую вершину и называют великой матерью, и любят её действительно как мать.

Ньёрд, её брат и супруг, всегда пребывает в её тени. Но он никогда не противится этому и не возмущается. Наоборот, глядя на прекрасную сестру и супругу, он восхищается ею не меньше, чем смертные, и из раз в раз приносит ей изысканные дары.

Нертус на это всегда смеётся чистым звонким, словно ручей, смехом и обвивает тонкими белыми руками могучую шею. Ньёрд в такие моменты всегда затаивает дыхание и не смеет прикоснуться к прекрасному в ответ.

Он вообще считает, что касаться Нертус — страшнейшее из всех преступлений. Кощунство, от которого не очиститься и не откупиться. Она, однако, переубеждает своего прекрасного брата и супруга в обратном и сама накрывает его губы своими.

«Ты часть меня. А я часть тебя»

Поцелуи Нертус всегда сладки. Они словно наполняют силой и жизнью. Она словно даже через них дарует своё благословение и одобрение, когда её пальцы скользят ниже, а сильные руки Ньёрда сжимают мягкие женские округлости.

Нертус ведь всё-таки в первую очередь подательница жизнь и мать-родительница.

И в общем-то, это вопрос времени, когда она вместе с Ньёрдом зачинает в своей утробе новую жизнь. И даже не одну.

С крошечной пульсации жизни на свет появится их общее дитя. Даже если это будет последнее чудо, что доведётся сотворить прекрасной угасающей Нертус.

========== Вопрос 3 ==========

Комментарий к Вопрос 3

Текст на первоапрельский ивент, где божества - дети

Ньёрд ещё с раннего детства знал: он — мужчина, и его главная задача защищать свой дом и добывать еду, чтобы прокормить и себя, и сестру. К охоте у него никогда не лежала душа, но вот вода манила к себе, тянула, и Ньёрд научился корабельному делу быстрее, чем взял в руки боевую секиру и пошёл с другими мужчинами в свой первый поход.

Нертус, его любимая трудолюбивая сестра, вместе со служанками хлопотала по дому, вела хозяйство и занималась в поле, в то время как её брат надолго уходил на рыбалку, бесстрашно выходя в море.

Они были ещё детьми, когда остались одни, без родителей, а потому повзрослеть им пришлось намного быстрее срока.

Ему едва минует двенадцать зим, а у него уже огрубевшие от постоянных мозолей руки, обветрившееся от солёных морских ветров лицо, хотя его губы ещё не тронуты даже юношеским пушком, и извечная складка над переносицей от постоянно нахмуренных бровей. Суровый взгляд и железная хватка, бесстрашие, с которым он выходит в море, и непоколебимость — Ньёрд, ещё по сути мальчишка, уже давно превращается в доблестного мужа.

Он выходит неисчислимый раз на рыбалку в море. Его воды спокойны, а дующие с берега ветра не сулят непогоды. Ньёрд щурится, вглядываясь вдаль, и серьёзно кивает сам себе: рыбалка должна быть удачной, ничто не должно пойти не так.

Лодчонка легко скользит по водной глади. Ньёрд с усердием налегает на вёсла, что с тихим хлюпом разгоняют воду. Судёнышко плавно идёт вперёд, всё дальше и дальше отдаляясь от берега, и лишь когда он окончательно скрывается из виду, Ньёрд отпускает вёсла и выбрасывает за борт сети.

Даже не подозревая, что за ним уже давно наблюдают чужие любопытные девичьи глаза.

Дочери морского великана Эгира, единственного хозяина и господина всех морей, замечают чужака, что повадился рыбачить в этих водах, не выказывая должного уважения их отцу. Он — ещё совсем мальчишка с повадками и претензиями взрослого, умудрённого жизнью мужа. Девушки-волны пересмеиваются друг с другом, поглядывая на сурового паренька, тонкими, ещё неокрепшими руками вытаскивающего тяжёлые сети, полные запутавшейся в них рыбы, и при этом пытающегося удержать равновесие на шатающейся лодчонке.

Он, этот забавный малый, приходит сюда на лов с завидной регулярностью. И дочерям Эгира, ещё совсем девчонкам, скучно одним в бескрайнем царстве их отца. А потому странный мальчишка, по их мнению, оказывается отличным объектом для игр.

Бюлгья и Кулга смеются, и вода вокруг них пенится, качая хиленькое рыбацкое судёнышко. Мальчишка на нём хмурится и тянется к парусу, натягивая его и пытаясь выровнять опасный крен лодки. Сёстры хихикают и подзывают к себе остальных, и уже все девять резвятся вокруг лодчонки. Мальчишка из последних сил удерживает тугие канаты, хмурится сурово-сурово и молча скрипит зубами.

К удивлению сестёр, он оказывается не таким, как все те, с кем им удавалось играть до этого. Стойкий и сильный, даже в таком юном возрасте ему хватает навыков, сил и умений, чтобы уберечь свой кораблик и свою жизнь, и девятерым дочерям Эгира становится не до смеха.

«Кто ты?»

«Кто же ты?»

«Не человек и не турс»

«Кто ты?»

Ньёрд хмурится напряжённо, осматривается по сторонам. Отзвуки голосов доносятся от него отовсюду вместе с девичьим смехом и солёным холодным ветром. Кажется, это море не так и просто́, как он думал изначально.

Хотя море в принципе не может быть простым.

Вода вокруг него расходится в стороны, и из неё выходит великан — владыка и господин всех вод.

— Кто ты, ребёнок? — девять дочерей Эгира приводят своего отца поглазеть на необычного мальчишку, и теперь он стоит, хмуря брови и скрестив руки на груди.

— Моё имя Ньёрд, — голос юнца не дрожит, и сам он смотрит прямо и бесстрашно. — А кто ты, владыка здешнего края?

Морской Царь в удивлении от наглости мальчишки лишь приподнимает бровь. Пацан, представившийся Ньёрдом, продолжает смотреть прямо и бесстрашно. Несколько мгновений они так и буравят друг друга тяжёлыми взглядами, пока морской великан не разражается громогласным смехом, от которого дрожат фьорды.

— Я — Эгир, ребёнок, — с весельем в голосе отзывается он. — Я — хозяин и господин всех морей, в которые ты выходишь.

— И чего ты хочешь от меня, Эгир? — Ньёрд щурится подозрительно, и взгляд его тяжелеет. — Мне нужно возвращаться на берег, меня с уловом ждёт сестра.

— Э нет, парень, — Эгир ухмыляется, наклоняясь к Ньёрду. — Ты пришёл в мои владения без приглашения и не выказав мне должного уважения. Я заберу тебя с собой — моя супруга Ран жалуется, что ей не из чего приготовить похлёбку, чтобы накормить наших девятерых дочерей.

— И ты хочешь приготовить её из меня? — Ньёрд скрестил руки на груди, продолжая хмуро глядеть на великана.

— А почему нет? — тот прищурился, окинув Ньёрда оценивающим взглядом. — Но так как ты смог заинтересовать и меня, и моих дочерей, то я хочу предложить тебе сделку: выполнишь три мои испытания, и я отпущу тебя домой и даже одарю ценным даром, а нет — сварит из тебя Ран похлёбку!

Ньёрд прищурился с подозрением. Он понимал, что отказать великану всё равно не мог, а его дар, меж тем, и вправду мог бы сгодиться юному мореходу.

— По рукам! — в итоге кивнул мальчишка, в то время как Эгир расплылся в предвкушающей улыбке.

— Тогда вот тебе первое задание, парень: я хочу позвать тебя в гости, в свой подводный дворец. Но вход в него находится между теми фьордами. Ни один корабль не может пройти мимо них целым! — морской великан махнул рукой в сторону длинной гряды, между которой действительно существовал очень узкий проход.

Ньёрд подналёг на вёсла, подплывая ближе. Проход и вправду был узким — даже его судёнышко не пройдёт сквозь него, но вот сам Ньёрд…

Несмотря на свой юный возраст, он был опытным мореходом и знал, что там, где высились над водой подобные скалы, дно не было глубоким. Экипажи суден чаще всего погибали из-за силы удара, с которым те врезались в камень, либо же из-за того, что сами травмировались во время падения в воду. Но а что до корабля Ньёрда, то парень сам его собрал из досок и, проявляя чудеса мастера судостроения, ещё тогда спрятал в своей верной лодчонке маленький секрет.