Фрейр улыбается. Да-а-а, он будет там. Он собственными руками приведёт его, и те, кто торжествовали вчера, обратятся в пыль, прах, что великие будут попирать своими ногами. Фрейр не колеблется ни мгновения. Гордыня застилает его глаза, вынуждая расправить плечи и высоко вскинуть голову. Принять чужое предложение и не видеть, что конец у него всего один. И он вовсе не головокружительное торжество.

А самое сокрушительное падение.

========== Вопрос 24 ==========

Комментарий к Вопрос 24

«Как известно, твоя сестра - богиня Любви. Ловил ли ты себя на мысли, что испытываешь к ней вовсе не братские чувства?»

Осторожно, рейтинг!

Как и все боги из их числа они начинают с единства. Два начала в одном воплощении — Фрейр тогда был един с Фрейей. Они были одним двуполым божеством, что при желании могло принимать облик Фрейра или Фрейи.

А потом они переродились братом и сестрой.

Отголоски былой связи, однако, никуда не деваются. Они остаются в тяге и страсти, отнюдь не таких, какие брат должен чувствовать к сестре. Странная, почти извращённая любовь, которую и любовью-то сложно назвать, что раз по разу толкает их в греховные объятия друг друга.

Противостоять им нет сил ни у Фрейра, ни у Фрейи. Самое главное — нет желания делать это.

Он сжимает поджарое желанное тело сестры в своих объятиях. Многие мужчины отдали бы богатства своего дома за то, чтобы обладать им, но не дано им такой милости, и лишь супруг Фрейи, да многие любовники, которым благоволит она сама, имеют подобную честь.

Супруг и любовники, но самое главное — брат-близнец.

Фрейя льнёт к его объятиям. Сама ластится прикосновениям. Порочная, грязная связь, которая тем не менее остаётся тайной светлицы, в которой они её прячут, и Фрейр скользит руками по мягким округлостям собственной сестры.

Изгибы её тела плавные и правильные, совершенно не такие, как у Герд, ётунхеймской девы. Герд вся словно средоточие грубых острых линий, в то время как Фрейя — изящное, правильное творение искусного мастера.

— Никогда не будет у тебя любовницы, подобной мне, — сестра мурлычет прямо в губы брата, накрывая их своими полными устами, даруя ему сладостный пьянящий поцелуй.

Эта связь порочна и греховна. Если она даст плоды, будут они прокляты и презираемы. Но Фрейя умная женщина, и она делает всё, чтобы тайна сношения с братом так и осталась тайной. Подаётся она к нему своим разгорячённым телом, и члены её трутся о члены любовника, возбуждая их.

Фрейр целует горячо и жадно, будто давно не знал женщины. Руки его смыкаются на сестринской талии и скользят ниже по пояснице к полным ягодицам. Сжимают плоть в горячей хватке, и Фрейя горячо выдыхает в губы брата, обхватывая его шею руками. Грудью трётся о мужскую грудь, и алые гроздья сосков набухают, словно бутоны, готовые вот-вот раскрыться.

Фрейр скользит горячими ладонями по женскому телу выше, перемещаясь руками к полнокровной груди. Сжимает её, зажимая между пальцами соски, и Фрейя запрокидывает голову, обнажая шею. Брат её тут же оставляет на ней расцветающие алыми цветами поцелуи и спускается ниже, влагой орошая плодородную почву.

Фрейя льнёт ближе, желает большего, и горячие пальцы её скользят по твёрдой горячей мужской плоти.

Фрейр тихо рычит, крепче прижимая к себе сестру. Та лукаво смеётся, откидывая назад голову, и тяжёлая копна её светлых волос волнами струится по белой спине. Она сжимает властно в своей руке крепкую плоть своего брата и направляет её, принимая в своём горячем лоне.

Тихие стоны слетают с губ прекрасной Фрейи, и Фрейр вторит им, медленно двигаясь внутри её лона. Там горячо и влажно, и женское нутро сжимает плотно, обхватывает мужское естество внутри себя. Конечно, Фрейя знает, что нужно делать, чтобы доставить удовольствие, и Фрейр всегда проигрывает ей в этой борьбе.

Они двигаются вместе, плавно и размеренно. Страсть пожирает их, словно настоящих любовников. Даром что они — брат и сестра, и связь их запрещена моралью и законом.

Это не любовь, нет. По крайней мере точно не та любовь, что скрепляет брачные ложа супругов. Нет в их связи и страсти, греховной и мерзкой, но лишь давний отголосок — когда-то они были одним целым, дающим жизнь в самом себе. Теперь же они были разделены, но потребности и древняя память оставили на них свой след.

Фрейр толкается размеренно, толкается глубоко. Огонь пожирает его так же, как пожирает и Фрейю. Они стонут вместе, и Фрейя выгибается, упираясь ладонями в сильную грудь брата. Тот толкается истово в женское лоно, что принимает его, зажимая в себе, и разрешается облегчением, горячим семенем орошающим плодородную почву.

Оно, однако, не взойдёт на ней, пусть и благоприятные условия для этого. Но Фрейя знает, что не до́лжно ей нести плоды от собственного брата, а потому не принимает чрево её его дары. Лишь наслаждение и тень былой связи, что отголосками звучит в их душах. Толкает в объятия друг друга и в греховную близость, что не должна быть между братом и сестрой.

Однако взирая на спящую после всего свершившегося на его плече Фрейю, Фрейр думает о том, что не даром отголоски этой связи остались. И он, на самом деле, дорожит ими не меньше, чем редкими мгновениями близости со своей супругой. И пусть он любит свою сестру только как сестру, прошлое иногда всплывает перед ними, и Фрейр…

Не против поддаваться ему снова и снова.

========== Вопрос 25 ==========

Комментарий к Вопрос 25

Нц-шный ивент

Лес Барри встречает Фрейра спокойствием и теплом. Ветер не колышет листву на могучих зелёных деревьях, но запутывается в их кронах. Золотые лучи солнца мягко преломляются сквозь тонкие пластины, прыгают меж просветами и самоцветами теряются в мягком изумруде нежной травы.

В лесу Барри по-весеннему ласково тепло; здесь царит покой и умиротворение. Изредка слышатся перезвоны птичьего пения, а в воздухе замирает запах душистых трав и распустившихся цветов.

Лес словно окутывает своей благодатью, и Фрейр ступает легко и мягко, следуя за едва заметной тропой. Душа его трепещет от ожидания и предвкушения пред долгожданной встречей, и солнцеликий ван чуть ускоряет свой ход.

Герд, прекрасная возлюбленная, его уже ждёт. На затенённой поляне, в одиночестве, она ждёт приход своего жениха, что выбрал её в качестве супруги. Не то чтобы этот выбор совсем претил ей, но Герд до последнего надеялась, что участь её обойдёт её.

Но Фрейр пришёл, сияющий, источающий тепло и вожделённую страсть в самом лучшем её значении. Прекрасный податель плодючести, глядящий на женщину перед собой полным обожания взглядом.

Герд прекрасна. Солнце играет в её светлых волосах; его лучи, словно золотые реки, скользят по её молочной коже, ласкают плечи, шею, грудь. Она будто сама светится в этом ореоле, и Фрейр готов преклонить колени перед прекраснейшей.

Он делает шаг навстречу, чувствуя, как жар сжигает изнутри всё его естество. Герд в ответ сама приближается к нему, смиряясь со своей судьбой и готовясь принять своего мужа.

Фрейр — податель плодовитости и страсти, воплощение мужской энергии и оплодотворяющей силы, тот, к кому обращаются и женщины, и мужчины, ища его покровительства и заступничества в телесном воплощении любви и зачатии сильных крепких детей. Он, преисполненный любвеобильности и сведущий в утехах, странным образом робеет, когда Герд замирает рядом с ним. Разглядывает её полным восхищения взглядом, прежде чем спешит заключить её в свои объятия.

Она в ответ смешно фыркает, когда мужские руки прижимают её к крепкой горячей груди, и отстраняется слегка, заглядывая в светлые блестящие глаза своего наречённого супруга.

Это может оказаться даже забавней, чем она предполагала.

Герд улыбается лишь одними уголками губ. Улыбка хоть и скупая, но не отстранённая и не холодная. Она — разрешение, дозволение, без которого Фрейр не позволяет себе перейти черту, пусть даже если и очень хочет. Герд отдают ему в супруги, но вместе с этим она не теряет свою свободу и не превращается в вещь.