Я медленно выдохнула, пытаясь взять себя в руки. Злость сейчас мне бы ничем не помогла, да и смысла в ней особо не было. Прошлое не исправить. На данный момент мне нужно было работать над тем, чтобы исправить то, что мешает мне жить прямо сейчас. И я надеялась, что в этом мне может помочь старик, мурчащий очередной хард-рок за прилавком, полирующий нежно розовый корпус гитары, которую я уже как-то видела в его руках.

— Привет, дорогуша, — с улыбкой поприветствовал он меня, отвлекаясь от своего дела, когда я подошла практически к самой стойке.

— Здравствуйте, мистер Лиетт. А что это за малышка? Не в первый раз ее у вас вижу. Обычно таких красавиц разбирают быстро, разве нет? — я кивнула на изящную акустику, все еще бережно покоившуюся в руках старика. Гитара действительно была очень красивой и в великолепном состоянии, что, конечно, не редкость для находок мистера Лиетта, но именно такие забирали в первые дни после появления в магазине. Старик мог похвастаться приличным списком верных клиентов-коллекционеров, которые очень внимательно следили за новым поступлением и в случае появления стоящих моделей действовали очень оперативно.

— За этой драгоценностью ко мне приходят по пять раз на дню, задирают такие цены, что пару раз, честно признаться, я чуть было не сдался. Но, как видишь, меня не так уж легко купить оказалось. Нет, эта гитара находка одна на сто тысяч, такие даже ко мне редко попадают, и я знаю точно, где хочу ее видеть. Есть только один музыкант, достойный ее. Настоящий волшебник, я бы даже сказал. Ты прекрасно знаешь, о ком идет речь, не правда ли, дорогуша? — он кинул на меня лукавый взгляд, ласкова оглаживая корпус.

— Вы хотите отдать ее Гарретту? — я была настолько в восторженном изумлении от этой новости, что подпрыгнула на месте, прикрывая распахнутый рот ладонью.

— Она прекрасно подходит под стиль этого мальчишки. Думаю, ему понравится мой скромный подарок, — старик был доволен произведенным эффектом, и теперь демонстрировал напускную кротость.

— Да он будет в восторге! Уже вижу, как именно он отреагирует. В последний раз, когда ему дарили гитару, он всеми силами пытался отказаться, но когда его чуть ли не насильно заставили ее принять, он был счастливее всех на свете. Это просто замечательная новость, мистер Лиетт! Может, со временем Гарретт даже поймет, что он может получать подарки безвозмездно просто потому, что кому-то захотелось сделать ему приятно, — я была так рада, что столь мною любимый и уважаемый старик признал и по достоинству оценил Гарретта.

— Ну ладно тебе, мальчишка заслужил. После такого выступления он, честно говоря, заслужил контракт со звукозаписывающей компанией. Но всему свое время, не будем гнать впереди паровоза.

— Значит, вы читали сегодняшние статьи?

— Конечно, я себе места не находил все выходные! Что за глупая традиция печатать о таком фестивале в понедельник! Но, а в целом меньшего я о нашем мальчике и не ожидал. Он каждым своим аккордом подтвердил любое хвалебное слово. Хотя по мне нынешние журналисты на редкость косноязычные. Ей богу, некоторые эпитеты не вызывают ничего кроме приступа смеха. Но ты ведь здесь не только для того, чтобы удостовериться, что успех нашего парнишки не прошел мимо меня, дорогуша?

Да уж, стоило ли надеяться, что старик не догадается об истинной причине моего визита? Даже прозорливость Гарретта меркла по сравнению с метким глазом мистера Лиетта.

— Да, я… даже не знаю, как это объяснить. Мне нужен совет, — совершенно не в моем стиле мямлить, но как подобраться к этому разговору я не догадывалась и оставалось лишь молиться, что раз уж начал, то и дальше старик сам разовьет тему. И он не разочаровал.

— Скажем так, тебя преследует прошлое. Честно признаться, я сильно удивился, когда под одной из немногих качественных статей увидел это имя. Не знал, что Ричард теперь занимается журналистикой. Но, с другой стороны, с таким отношением слава рок-музыканта ему не сулила. Что именно тебя беспокоит, Лайла?

— Я не знаю. Мне кажется, что вся эта история еще не закончилась. Что-то не позволяет мне поставить точку и идти дальше. Я думала, что он больше не сможет тронуть меня. Не сейчас, когда рядом со мной есть Гарретт. И он действительно не смог бы ничего от меня добиться, но у меня не получается выбросить его из головы полностью. Надо было довести все до конца еще тогда, а не трусливо сбегать и прятаться.

— Ты не единственная сторона в этом конфликте, которая хочет до конца со всем разобраться, Лайла.

Я с недопониманием уставилась на старика, он в свою очередь мне в глаза не смотрел. Я уж было подумала, что это очередное проявление магической проницательности мистера Лиетта, но в эту секунду резким позвякиванием из моего кармана ко мне начало приходить понимание.

Я вытащила телефон, не сводя напряженного взгляда со старика за прилавком.

На экране блокировки высветилось сообщение от неизвестного номера.

«Лайла, прости, что беспокою, но думаю, что нам с тобой стоит встретиться и поговорить. Дай знать, когда ты сможешь. Рич».

========== LIII. ==========

— Вы дали ему мой номер? — меня саму удивил тот пронизывающий до костей холод, который сковал мой голос. Не то чтобы я разозлилась, это скорее ощущалось, как предательство.

— Он заходил на днях, спрашивал, как у тебя дела. Сказал, что хочет исправить старые ошибки. Я знал, что, если спросить у тебя разрешения, ты даже слушать об этом не захочешь, поэтому дал ему твой номер без спроса. Прости за это, но вам стоит поговорить, — даже самое ледяное отношение не могло спугнуть старика, если он верил в правильность своих действий.

— Вы не имели на это права. Это бесчестно и эгоистично решать за меня, что мне будет лучше. Я вам не дочь, не внучка. Мы не связаны никакими узами, которые давали бы вам на это право. Я разочарована, мистер Лиетт. Всего вам хорошего, — старик нахмурился, раздумывая над моими словами, но я не собиралась ждать ответа, поэтому быстром шагом вышла из магазина.

Я все еще не чувствовала даже отголоска злости и от этого становилось только тяжелее. Испытывай я привычную ярость, мне бы удалось с ней совладать и решить эту ситуация, но вместо этого липкое разочарование и ощущение тотального одиночества пропитывали мои кости, замораживая от самого основания.

Мне было зябко, так словно на улице резко воцарился февраль. Я поежилась, пытаясь согреться в тех слоях осенней одежды, которые до этого удовлетворительно справлялись с октябрьскими шалостями. Но от холода было никуда не спрятаться. Он морозил не осенним ветром, а бездонной дырой охватившего меня отчаяния.

Мне захотелось вернуться в кофейню, спрятаться в руках Гарретта, который бы никогда так со мной не поступил. Пожаловаться ему на эгоизм и предательство старика, согреться взглядом его ореховых глаз. Но это было бы слишком ребяческим поведением, и я не могла себе такого позволить, не без того, чтобы безвозвратно упасть в своих глазах.

Я глубоко вздохнула, приспосабливаясь к сложившейся ситуации. Сначала нужно было поступить как взрослая девочка и решить собственные проблемы с прошлым, и только потом можно было позволить себе детский каприз и бежать к парню, который без каких-либо сомнений сразу утешит и окружит заботой и комфортом. Я издала очередной протяжный вздох, картина в моей голове выглядела через чур притягательной, чтобы отказаться от нее без всяких сожалений.

С огромным неудовольствием вытащив телефон, я вновь начала прожигать глазами экран блокировки, на котором так назойливо высвечивалось принятое сообщение. Проигнорировать его было никак нельзя, как бы того ни хотелось.

В голове набатом били слова противоположные тем, которые словно одержимые неприкаянным духом пальцы будто бы против моей воли выстукивали в ответном сообщении:

Я не хочу тебя видеть.

«Привет…

Я хочу навсегда забыть о твоем существовании.

…я свободна сегодня вечером.

Я жалею, что мы когда-то встретились.