Жаль лишь, что не все радовались столь редкой солнечной погоде. Один мужчина, сидевший на старой обшарпанной лавочке постоянно озирался вокруг себя. Стоило только тени к нему приблизиться, как он тут же отодвигался подальше или же вовсе пересаживался. Поднимал голову и неотрывно смотрел на ослепительное солнце, пока глаза не начинали слезиться. Ему казалось, что свет — его последняя защита перед смертью. Только мало кто ему верил, чему мужчина, конечно же, не удивлялся.

Однако каким бы спасительным ни был солнечный свет, он все чаще поглядывал на старые часы. Старый потертый ремешок был порван и держался на последнем кусочке. Стеклянная крышечка треснула, словно перечеркивая циферблат. И только время шло четко, будто часы только запустили. Секундная, а за ней и минутная стрелки все приближались к цифре двенадцать. С каждым движением длинной стрелки сердце предательски екало, а в груди разрастался холод.

— Можно мне пойти внутрь? — усталый взгляд голубых глаз остановился на санитаре, что сидел рядом. — Здесь душно.

— Конечно, — тот и не подумал отказывать, зная, что пациент безобиден. — Вам помочь?

— Не нужно, — медленно покачав головой, мужчина поднялся со своего места, — я сам. Посижу в общем зале, почитаю Библию.

— Хорошо, — санитар слабо улыбнулся и поправил очки. — Если что — кричите.

Слабо кивнув, мужчина медленно побрел в здание, залитое светом. Каждую тень он обходил, а если не было иного пути, начинал молиться. Грудь защемило от боли, когда наполненый радостью сад сменился пустым зданием. И каким бы светлым оно ни казалось, от стен веяло холодом и одиночеством.

Шаркающие шаги эхом разносили звук по длинным коридорам, что сейчас вселяли ужас. Открытые настежь окна не казались идеально чистыми, а краска на рамах и подоконниках давно и сильно потрескалась. Старые лампы неприятно гудели, отвлекая от важных мыслей.

Как только мужчина сел в полюбившееся ему старое кресло, он немного успокоился. Страх сменился печалью, а взору открылся вид на сад. Кто бы ни считал все происходящее идиллией, ему так не казалось.

Вот сосед по палате безучастно смотрит в одну точку, покачиваясь вперед-назад. Девушка рядом задорно улыбается, наперебой рассказывая последние новости старой потрепанной кукле, имени которой никто не знает. И не эти двое “не такие”, а все вокруг. По этой причине вполне вменяемому и адекватному, но, возможно, не очень здоровому мужчине было не по себе рядом с ними.

Однако последние события заставили его усомниться в собственном психологическом здравии. Еще в начале уходящего месяца он имел престижную любимую работу, жену и двух дочек. Да и выглядел мужчина тогда явно лучше, чем сейчас. Высокий шатен с крепким телом в свои сорок пять привлекал женщин всех возрастов. А что теперь?

Три могилы на городском кладбище. Седые волосы, осунувшееся и побледневшее лицо. Проблемы с сердцем и диагноз, что он душевнобольной. Таблетки каждый день, бесполезные разговоры с мозгоправами, попытки полиции хоть что-то узнать о произошедших событиях, но самое главное воспоминания…

— Почти полдень, — за его спиной раздался сильный женский голос.

Мужчина вздрогнул, выронив из рук Библию, которую так и не открыл. Он даже оборачиваться не стал, зная, что все равно ее увидит. Незнакомка уверенно прошла к креслу напротив. Движения ее казались простыми, но в то же время какими-то неестественными.

На секунду замерев, девушка села в кресло, откинувшись на спинку и закинув ногу на ногу. Наконец мужчина мог ее разглядеть. Она не изменилась за тридцать лет. Привлекательная фигура, обтянутая атласным платьем с открытым бедром, отвлекала от чем-то неправильного лица. Чуть пухловатое с широкими, но узкими губами, изогнутыми в странной ухмылке. Тонкий нос, немного не сочетающийся со всем остальным. Широко посаженые светлые глаза отражали лишь злое предвкушение. Длинные светлые волосы никак не скрывали странный предмет на голове гостьи, очень похожий на рога в виде своеобразной короны.

— Смотришь на меня с таким сожалением и болью, — она небрежно подперла голову рукой, от чего воланы на рукавах открыли еще одну странность.

Черные когтистые руки, покрытые странными, едва заметными татуировками.

— Это не поможет. Договор нерушим, — продолжила она.

— Я их больше не увижу? — хрипло спросил мужчина, а потом, чуть подумав, добавил: — Жену и дочек.

Незнакомка покачала головой и слабо улыбнулась.

— Ты сам выбрал свою судьбу. Их же души чисты и свободны.

— Но если бы не мой выбор, у меня бы их не было.

— Как знать. Я в будущее заглядывать не умею. Как вы люди говорите… на все воля Божья.

Мужчина слабо ухмыльнулся и отвел взгляд.

— Спасибо за то, что исполнила мою мечту.

На мгновение наступила тишина. Девушка удивленно смотрела на того, кто ее поблагодарил, зная, что вот-вот умрет и отправится навечно в ад. Такое случилось впервые. В голове мелькнула мысль оставить его, но, увы, отменить ничего было нельзя.

— Пора, — едва слышно произнесла она.

Медленно поднявшись, она вплотную подошла к мужчине и слегка наклонилась.

— До встречи в аду.

Мягкие губы едва ощутимо коснулись шершавых. В следующие мгновение наступила звенящая тишина. Стук сердца, который она всегда могла четко слышать, прекратился. Мужчина больше не двигался. Солнце не светило, спрятавшись за неведомо откуда появившимися тучами. Короткая стрелка замерла на цифре двенадцать.

Как она и обещала когда-то прикованному к инвалидному креслу подростку. Их последняя встреча состоялась в полдень.

========== Закат ==========

Больница. В воздухе витает запах лекарств и смерти. Люди переполнены отчаянием и чувством безнадежности. Кто-то выходит счастливый из дверей мрачного заведения, другие же в слезах. В парке тоже было много народу. Больные отдыхали, наслаждались солнечным днем, рядом сидели их родственники или друзья.

Одна семья просто молча стояла у фонтана, слушая шум воды и наблюдая за бесконечными брызгами воды. Женщина, которая являлась матерью, выглядела лет на пятьдесят от пережитых волнений. Молодая девушка, еще ребенок, лет пятнадцати, сидела в инвалидной коляске и безучастно смотрела куда-то вдаль. И лишь мальчишка проявлял хоть какую-то жизнь. Он вертелся, разглядывал все вокруг и просто говорил, что видит.

Он рассказывал своей сестре о ярком голубом небе, в котором летают птицы, о солнечных брызгах воды, сверкающих подобно бриллиантам, о проходящих мимо людях и о ней. Высокая девушка, что сидела прямо на одном из выступов. Она была в темном платье из кожи, длинные рюши на рукавах скрывали руки. Распущенные волосы скрывали часть лица, а прямо из них невесть откуда выходило нечто похожее на корону.

Мальчику она понравилась. Такая странная, словно не из этого мира. Незнакомка напоминала ему ангела, только без крыльев, хотя их легко было представить.

Даже уход матери и сестры не могли заставить его отвести взгляд. Разумеется, он слышал, что мать сказала ему перед тем, как отвезти дочь обратно в палату. Мальчик лишь попросил еще немного времени и, как только остался один, подошел к незнакомке поближе. Она не шелохнулась, когда мальчик остановился в нескольких сантиметрах от нее. Зато, стоило ему только неуверенно протянуть к ней руку, как девушка ожила, подняв голову.

— Ты настоящая? — благоговейно спросил мальчик, разглядывая ее лицо, столь странное и необычное, какой только могло быть.

— А как ты думаешь, дитя? — она наклонила голову в бок и выпрямилась.

Ну вот. Он видит ее в отличие от остальных, значит, можно что-нибудь вытянуть. Для контракта он подходил.

— Я думаю, да. Ты похожа на ангела, — все так же наивно отвечал ребенок.

— Но я не он… скажи, чего ты хочешь больше всего?

Он чуть призадумался, смешно хмуря брови. Она наблюдала за ним и видела очередную жертву, за чьей душой придет, когда наступит срок. Однако внутри засело неприятное чувство, словно ей претил итог контракта.