***

Пока молодой человек спокойно ужинал, Эльза согревалась под большим теплым одеялом, дожидаясь прихода гостей. Их голоса были слышны еще до того, как они подошли к дому, а вскоре они раздались уже и в соседней комнате. Эльза только и успела подняться с кровати, поправляя прическу и платье, как в ее комнату постучала мама.

— Эльза, гости пришли.

Распахнув дверь, она мило улыбнулась матери, надеясь, что на ее лице никак не отражается взволнованность после маленькой прогулки.

— Решила переодеться?

— Да, мне захотелось надеть это платье. Что скажешь? — Эльза покружилась на месте.

— Хороший выбор, идем. Отец как раз подошел.

Эльза кивнула и, закрыв дверь в свою комнату, направилась за матерью. В главной и самой большой комнате ее уже ждали. Две супружеские пары, проживающие по соседству, их трое детей и три подруги Эльзы. Все они бурно обсуждали прекрасную погоду этим днем, не забывая, конечно, сетовать на Господина Горных Дорог. По мнению девушки, они это делали уже по привычке, даже не понимая, правда это или нет, ведь уже давно ничего страшного не случалось ни с кем. Эльзе за такое поведение гостей стало очень обидно, хотя она понимала, что ее чувств никто не разделял. Впереди ее ждал очередной вечер с глупыми рассуждениями местных жителей и болтовней подруг.

========== Глава 2 ==========

Мягкий солнечный свет проникал в комнату сквозь плохо зашторенные окна, отчего все вокруг казалось слишком коричневым и теплым. Эльза не могла оценить обстановку: она мирно спала и видела очередной сон о Господине Горных Дорог. По крайней мере, она всегда верила в то, что видит именно его.

Каждый раз перед ней представал высокий юноша, работающий в кузнице. Крепкий, не обделенный мышцами, что естественно при такой работе. Его черные волосы завязаны в хвост, хотя некоторые непослушные пряди падали на безумно красивые голубые глаза. Они были похожи на чистый тонкий лед, сквозь который пробиваются лучи солнца. Очень часто он стоял к Эльзе в профиль, поэтому легко можно было заметить его длинный нос с горбинкой и тонкие губы, нередко расплывающиеся в довольной улыбке. Иногда он отходил в сторону, чтобы выпить воды, которая стекала по его подбородку, капая на грязную льняную рубашку и кожаный фартук, местами протертый и заштопанный.

Эльза всегда любовалась им, но в то же время думала о том, как он стал Господином Горных Дорог, как он изменился. Почему-то именно в этом сне она и увидела эти изменения. Раньше сон заканчивался на том моменте, когда юноша поворачивался к ней спиной, сейчас же действие пошло дальше. Эльза заметила, как рубашка повисла на нем, словно на вешалке, местами порвалась и совсем потеряла цвет. Черные волосы теперь не были завязаны в хвост, а падали на плечи, они стали неровными и грязными. Через мгновение парень встал ровно, насколько это было возможно, ведь теперь четко проглядывалась его сутулость. От его прежнего крепкого телосложения осталась лишь чрезмерная худоба. Он медленно повернул голову и взглянул туда, где стояла Эльза.

С негромким криком на вдохе, девушка резко открыла глаза, вцепившись в собственное одеяло. Сердце колотилось как бешеное, а в груди растекался жидкий металл. То, что она увидела, сильно напугало ее. И дело было не в мертвой бледности кожи и ее голубизне, даже не в грубом шраме, проходившем от центра лба через глаз и вниз по щеке. Все было из-за глаз. Их блеск и красота померкли, сменившись адским холодом и равнодушием. За ними не было ничего, кроме пустоты, наполнившейся болью и злобой.

***

Хозяин этих глаз даже не думал о том, что юная Эльза увидит его во сне. Впрочем, ему было все равно. Как всегда. Он уже который час бродил среди скал, где умер сотни лет назад, где все для него изменилось. Перед глазами невольно встала картинка прошлого.

Дикий страх в груди растекался по всему телу, заполняя каждую клеточку и отравляя душу. Осознание, что он совершил ошибку, пришло буквально за секунду до невыносимой боли во всем теле. Последующие несколько часов показались ему самыми страшными и жестокими. Он ощущал, как сломанные кости впиваются в его мягкие ткани и внутренние органы, как изрезанная плоть жжется, и припекает горячая алая кровь, в то же время контрастируя со снегом и глыбами льда на его теле. Вокруг царила тьма, не было ни единого звука, кроме его криков, наполненных отчаянием и болью.

Он даже не понял, когда та боль стала утихать, а на ее место пришел пустой холод, наполнивший его с головы до пят. Сердце стало биться медленнее, словно с неохотой, и первое время покалывало, как руки, когда держишь их на лютом морозе долгое время. Ему хотелось сесть перед камином с выпивкой и завернуться в теплое одеяло, чтобы согреться. Его перестало беспокоить хоть что-то кроме замерзшего тела. Ни родители, ни то, что он упал с обрыва и сломал все, что только можно было сломать. Ни белая лисица, с таким изяществом расхаживавшая вокруг него и слизывавшая кровь, которая успела превратиться в лед. Снежный массив, придавивший его, не стал помехой для того, чтобы подняться на ноги и направиться в сторону дома.

Юноша долго шел, ни разу не остановившись на отдых и сон. Его не волновала усталость или голод, единственное, чего он хотел, — согреться. Однако даже эти мысли не вызывали в нем никаких эмоций. Понимать это он начал, лишь добравшись до конца тропы, до камня, за которым скрывался поворот в его деревню. Его отец в который раз собирался идти в горы, чтобы отыскать сына. Он звал его по имени, но даже его голос не смог пробудить в нем хоть толику чувств. Он вышел из-за камня, и в глаза ему ударило яркое зимнее солнце. Зрачки моментально сузились до крохотных черных точек, но юноше было все равно, он даже не пытался прикрыть глаза рукой. Огромное поле, покрытое снегом, сверкало так, будто на него рассыпали все бриллианты мира. Ближе к реке и лесу виднелись небольшие деревянные домики, а чуть в стороне — кузница отца, стоявшего сейчас в нескольких метрах от сына.

Сейчас же деревня сместилась ближе к горе, разрослась прилично. Больше не было этого красивого поля, лишь небольшая площадь, где собирались жители, чтобы обсудить новости и послушать старосту деревни. А в ближайшем доме жила она. Девушка, которая так искренне защищала Господина Горных Дорог. Его голубые глаза прошлись по окну в ее комнате, зная, что вскоре она выйдет с семьей из дома и направится на площадь. Слегка приподняв белый шарф, чтобы тот скрыл лицо хотя бы наполовину, юноша развернулся и пошел прочь.

***

Если бы Эльза знала, что он стоял на повороте у горы, то, несмотря на свой страх, побежала бы посмотреть на него. Его страшные глаза не выходили из головы весь день. Она то и дело вспоминала о Господине Горных Дорог и задавалась вопросом, действительно ли он стал таким. Родители пытались несколько раз узнать за завтраком и обедом, в чем причина ее задумчивости. Джейс же просто не лез к ней, хотя и переживал не меньше отца с матерью.

Уже к вечеру Эльза четко решила для себя, что она не будет бояться его внешности, ведь наверняка он стал таким не по своей воле. Ей хотелось судить его не по красоте, а по характеру, по поведению, по его поступкам. Хотя все говорило против него, если верить рассказам местных жителей. Сегодня ей предстояло выслушивать речи старосты, который обязательно обвинит Господина Горных Дорог во всех бедах, впрочем, как и всегда. Ничего нового это собрание не предвещало.

Теплая шапка, тяжелая шуба, сверху шарф, варежки в карманах, а на ногах тяжелые сапоги. Она готова была провести на улице достаточно времени, чтобы вполне устать от бессмысленных речей старосты. Ее родители были настроены куда оптимистичнее. Выйдя из дома, Эльза направилась к площади вслед за семьей. Джейс старался держаться рядом с ней, слишком уж сильно он беспокоился о чрезмерно задумчивой и чуть нервной сестре.

Люди бросили свои обычные дела, решили отложить в сторону заботы по хозяйству и просто теплые встречи между соседями. Дети забыли про свои игры, рассевшись на скамьях у ближайших домов, некоторые сидели на плечах у отцов, а совсем крохотные — на руках у матерей. Для стариков и немногих беременных девушек вынесли из домов деревянные подставки и лавочки, остальные же остались стоять на ногах.