Я редко покупала антиквариат. Мне хотелось не обладать вещами, а почувствовать их энергию, прикоснуться к давно прошедшему времени. Но однажды я отступила от этого правила. Среди потускневших украшений в шкатулке я нашла миниатюру в овальной рамке. На ней был изображен статный молодой человек, чуть за двадцать, со светлыми волосами и темными глазами. Он смотрел куда-то в сторону, и в его взгляде читалась грусть. Как будто юноша знал свою судьбу, а изменить её не мог.

Я смотрела на миниатюру, чувствуя, как гулко бьется сердце. Окружавшие меня люди, спрашивающие что-то у продавца, запах старой краски, скрип половиц под чужими шагами, – всё исчезло. Остались только он и я.

Почему-то я знала, что нашла свою старинную вещь. Даже не вещь, а то, что дополнит мою жизнь, сделав её счастливее. Миниатюра предназначалась для меня.

Я спросила хозяина магазинчика насчет портрета, но тот только пожал плечами. Шкатулку со всем содержимым принесла какая-то женщина. Она попросила сущие копейки, и продавец не стал торговаться. Он даже не смог назвать ни примерный возраст миниатюры, ни, где её создали.

Купив портрет, я спрятала его в сумку, чтобы он всегда был со мной. Мне нравилось смотреть на него и гадать, кем был этот парень. То, что он не простого рода, доказывала золотая цепь, висевшая на груди.

А потом я перестала гадать. Мне просто хотелось, что он – или тот, кто похож на него – появился в моей жизни. Я всматривалась в лица парней в универе, ища желанное сходство. Изучала фотографии людей в социальных сетях. Но всё напрасно. Никого похожего я не нашла.

Наверное, это глупо. Подруги назвали бы меня романтичной дурочкой, и были правы. Мама, которой я показала миниатюру, только вздохнула. Погладив меня по голове, она сказала, что первая любовь – всегда несчастная, и я вскоре его забуду. Даже у поклонниц известного актера или певца есть минимальный шанс на взаимность. А у меня такого шанса нет.

Я всё понимала, но смириться не хотела, больше года таская с собой портрет. Любовь – сама по себе счастье, даже такая странная, как у меня.

…Очнувшись от воспоминаний, я убрала миниатюру в сумку. Открыла потайной карман и, нащупав бархатный мешочек, с облегчением выдохнула. Кулон на месте. Но что делать дальше?

Оставаться в квартире нельзя, тем более, одной. У искателей сокровищ есть ключи или отмычки. Что им помешает придти ночью, отнять сумку с кулоном и избавиться от меня? Позвонить в полицию? А что я им скажу? В квартире кто-то был, но ничего не пропало.

Немного подумав, я позвонила школьной подруге Ольге. Пару минут поболтав ни о чем, я спросила, нельзя ли у неё переночевать. Оля, добрая душа, сразу согласилась, и даже не стала спрашивать, что произошло.

Схватив сумку, я быстро заперла квартиру и спустилась по лестнице. Внимательно огляделась, но не заметила ничего подозрительного. Двор был почти пуст. Мамы с детьми давно разошлись, рядом с песочницей гулял пожилой мужчина с собакой.

Стараясь держаться в тени деревьев, я быстрым шагом пересекла двор. До дома Ольги оставалось совсем немного, как вдруг за моей спиной мелькнула тень.

Резко обернувшись, я увидела крепкого мужчину. Он двигался легко и бесшумно. Дорога к дому Ольги была перекрыта. Я бросилась вправо… и увидела, как из-за кустов акаций показался второй человек, а затем и третий. Меня вполне профессионально окружили, заставляя отступать к старой кирпичной постройке, находившейся посреди двора.

Главный в этой тройке остановился в трех шагах от меня. Слабый свет уличного фонаря упал на его лицо, позволяя рассмотреть грубые черты, коротко подстриженные волосы и блеснувшую в ухе серьгу, такую же, как носила я.

Впрочем, он сразу же отступил назад, в тень.

– Ты нам не нужна, – произнес мужчина ровным, лишенным эмоций, голосом. – Отдай кулон и убирайся.

– Какой кулон? Кто вы? – для убедительности я похлопала ресницами.

– Не притворяйся, – последовал сухой ответ. – Верни то, что тебе не принадлежит, и мы тебя отпустим.

– Ту девушку, на дороге, вы тоже обещали отпустить? – не выдержала я.

Повисла короткая пауза. Мужчина явно прикидывал, как много мне известно, я же, быстро наклонившись, подняла с земли круглый камешек. Сейчас брошу его в ближайшее окно, на шум сбежится народ и охотникам за сокровищами не поздоровится.

Но я не успела ничего сделать. Спустя мгновение мое тело опутали невидимые нити, не позволявшие шевельнуть пальцем. Я хотела закричать, но из горла не вырвалось, ни звука.

– Ты слишком болтлива, – бросил мужчина, подходя ближе. – Не люблю таких.

Эти мгновения я запомнила на всю жизнь. Сейчас он выхватит сумку, найдет кулон, а затем избавится от ненужной свидетельницы. И мне очень повезет, если моя смерть будет легкой.

«Нет! – мысленно закричала я. – Не хочу!»

Говорят, перед смертью человек заново просматривает всю свою жизнь. Со мной такого не случилось. Моя последняя мысль была не о родителях, не об Ольге, которая будет меня ждать, не о друзьях из универа, а о юноше со старинной миниатюры.

Глупо, но как же, не хочется умирать, так и не встретившись с ним. Не прикоснувшись, не сказав самых важных в мире слов…

«Пожалуйста, – молила я, – позвольте мне увидеть его, хотя бы один раз. Я хочу быть с ним больше всего на свете…»

Ощутив чужое дыхание на своей щеке, я скривилась. Сильные пальцы скользнули по плечу, коснулись ремешка сумки. И в ту же секунду произошло невероятное.

Из сумки брызнул свет, заставив грабителя отшатнуться и прикрыть глаза ладонью. Свет становился все ярче, окружив мое тело сияющим кольцом. Потом я ощутила рывок, словно невидимая рука подняла меня в небо.

И мир закружился перед глазами.

Холодная капля, упавшая на лоб, заставила меня вздрогнуть. Но открывать глаза не хотелось. Так приятно лежать, вдыхая запах свежей травы и листьев.

Но по щеке скользнула вторая капля, третья. Потом они превратились в мелкий, но противный дождь. Вода стекала по волосам, по голой шее и попадала под кофту, вызывая желание вскочить и отряхнуться, как собака.

Я неохотно приоткрыла глаза. Надо мной простиралось серое небо, затененное верхушками высоких деревьев. На траве блестели капли дождя. Меня что-то смутило, пока я смотрела на них, льющаяся с неба вода заставляла срочно найти убежище. Об остальном можно было подумать позже.

Поднявшись на ноги, я осмотрелась. Место было незнакомым. Почти круглая поляна размером примерно в пятьдесят шагов, покрытая густой травой. На её краю росли высокие деревья. Схватив валявшуюся на земле сумку, я почти бегом добралась до самого большого и раскидистого дерева, устроившись между его корней.

И вовремя. Дождь полил стеной. Прижавшись спиной к стволу дерева, я наблюдала, как по ветвям стекает вода, тут же впитываясь в сухую землю. Дождь прибивал к земле цветы, покачивающиеся на тонких стеблях, почва потемнела, появились маленькие лужицы, которые с каждой секундой становились всё больше.

Я отрешенно смотрела на окружавший меня лес, пока в памяти не промелькнули последние события. Поздний вечер, дорога к дому Ольги, напавшие на меня искатели сокровищ…

Что случилось потом? Как я могла оказаться в лесу? Где мои преследователи?

Самым логичным объяснением было то, что я сплю. Встреча с грабителями мне просто привиделась. А лес – это просто следующий сон, и не такой уж неприятный.

Я вытянула руку, позволяя холодным каплям упасть на неё, и поежилась. Сомневаюсь, что сон может быть таким реальным. Но, где я тогда?

Взгляд скользнул по листочку, упавшему к моим ногам. Потом я посмотрела на траву, блестящую от дождя, и едва не закричала.

Листик был насыщенного фиолетового цвета. А трава – не привычно-изумрудного оттенка, а ближе к голубому.

Подскочив на месте, я ударилась макушкой о ветку дерева, потом сжала ладонь в кулак и силой ударила по земле.

Такого не бывает! По крайней мере, я не слышала, чтобы на нашей планете росла голубая трава. А фиолетовые листья совершенно незнакомого дерева?