Боб вспомнил дни их совместной работы в архивном отделе Военного министерства, пытаясь вспомнить, случались ли у Талли когда-нибудь внезапные обмороки. Насколько он мог припомнить, ничего подобного раньше не происходило, что ничуть не облегчало его душевный покой.

Хамса вышел из купе для курящих, и Боб с Талли остались одни. Прошло полчаса, а Талли все еще пребывал в глубоком сне.

Поезд остановился один раз, на долгую остановку за углем и водой, и только после того, как он возобновил движение, проводник поезда вернулся в купе.

– Я проверил весь поезд, даже сидячие вагоны, но тут нет даже ветеринара. Вы уверены, что не хотите, чтобы мы телеграфировали, чтобы вас встретила скорая помощь? Мы будем на следующей стации через полтора часа.

– Я дам вам знать точно немного позже. Если он не очнется от этого сна, возможно, придется сделать именно это.

– Я могу еще что-нибудь сделать? – спросил проводник, но Боб покачал головой.

– Я останусь здесь и присмотрю за ним. Если мне понадобится какая-нибудь помощь, я дам знать.

Занавески в дверном проеме со свистом опустились за удаляющейся фигурой проводника, снова оставив Боба и Талли наедине.

День клонился к закату, поезд мчался на юг, и равномерное пощелкивание рельс под ним указывало на то, что поезд двигался со скоростью не менее мили в минуту. Дорожное полотно было гладким, и высокая скорость не создавала неудобств.

Пока Талли спал, Боб изучал лицо своего спутника. Черты лица Талли действительно были удивительно резкими, и если бы он постарался выглядеть приятным, то был бы красивым молодым человеком. Но его губы были склонны к постоянному изгибу вниз, из-за чего казалось, что на его лице застыло хмурое выражение.

Бобу понравился бы Талли, потому что в другом было много выдающихся качеств. Например, Талли был крепким, и у него была сила неуклонно двигаться к цели, как только он поставил перед собой цель. Было очень плохо, что он позволил личным чувствам проникнуть в его работу и повлиять на его здравый смысл, например, бросил вызов Бобу, чтобы тот опередил его в решении дела о контрабанде драгоценностей.

Боб лучше среднего разбирался в людях и знал, что Талли будет так сильно беспокоиться о том, что он делает, что собственный острый ум Талли будет несколько притуплен в этом деле. По этой причине Боб без колебаний принял вызов.

Мир накрыл короткий, но сильный ливень, и капли воды стекали по окнам. Это было не особенно благоприятное начало их охоты.

Талли беспокойно пошевелился, и Боб на какое-то время подумал, что его спутник вот-вот проснется, но дыхание Талли снова участилось, а глаза остались закрытыми.

Джо Хамса просунул голову в купе.

– Есть какие-нибудь изменения? – спросил он, и Боб подумал, что он выглядит слишком заботливым для мимолетного знакомого.

– Я думаю, что ему легче, – ответил Боб.

– Вы собираетесь отвезти его в больницу? – спросил Хамса, нажимая на Боба, чтобы получить дополнительную информацию о его планах.

– Я еще не решил.

– Дайте мне знать, если я смогу что-нибудь сделать, – вызвался Хамса. Было очевидно, что ему хотелось получить приглашение остаться, но Боб повернулся к омытым дождем окнам, и после короткой паузы Хамса опустил занавеску в дверном проеме и вернулся в свое купе.

Талли оставался в глубоком сне еще пятнадцать минут. Затем он беспокойно пошевелился, и Боб подошел к нему. Когда он посмотрел вниз, Талли открыл глаза. Они казались ясными и совершенно нормальными.

Талли попытался сесть, но Боб положил руки ему на плечи и мягко толкнул обратно на диван.

– Полежи немного, Талли, – сказал он.

– Что случилось? – спросил он, и Боб отметил, что слова были медленными, а речь – невнятной.

Затем, прежде чем он успел ответить, Талли хмыкнул и скорчил гримасу.

– Принеси мне немного воды, быстро.

Боб поспешил в коридор, где наполнил бумажный стаканчик до краев. Талли выпил все до капли и подал знак, чтобы принесли еще стакан, который Боб немедленно принес.

Когда это было сделано, Талли выглядел значительно посвежевшим.

– Помоги мне приподнять эту подушку, чтобы я мог немного сесть, – попросил он Боба, и вскоре Талли занял более удобное положение.

Дождь все еще омывал окна вагона, и проводник, войдя в купе, включил верхний свет, так как было почти темно.

Прежде чем заговорить снова, Талли порылся в кармане пальто и, убедившись, что документы по делу о контрабанде драгоценностей на месте, посмотрел на Боба.

– Я почти ничего не помню, – медленно произнес он, – но внезапно все потемнело. Я чувствовал, что вот-вот упаду, но не мог пошевелиться. Я даже не мог протянуть руки и не мог сказать ни слова.

Он сделал паузу, и Боб почувствовал, что ему не мешало бы объяснить, что он видел.

– Ты выглядел так, словно тебя загипнотизировали, – объяснил он. – Я подошел и поймал тебя, но ты был без сознания. Поверь мне, ты заставил нас поволноваться некоторое время.

Как раз в этот момент заглянул проводник пульмановского поезда.

– Вы решили вызвать скорую помощь? – спросил он. Затем он увидел полусидящего Талли, и его лицо просветлело.

– Приходите в себя?

– Он чувствует себя лучше. Мы поедем прямо в Джексонвилл, – сказал Боб, и проводник продолжил выполнять свои обязанности.

– А ты думал, что я не приду в себя? – спросил Талли с выражением беспокойства на лбу.

– Какое-то время мы просто не знали, что происходит, – объяснил Боб. – Ты нас очень сильно напугал.

Талли выглядел задумчивым.

– Честно говоря, я не знаю, что произошло, – сказал он, медленно качая головой. – Казалось, что чернота просто взорвалась у меня перед лицом. На самом деле я думаю, что это был какой-то шок или удар.

– Я не знаю, что бы это могло быть, – ответил Боб. – Мы с Хамсой были единственными, кто был с тобой, и ты некоторое время был с Хамсой наедине, прежде чем я вошел.

– Он странный гусь, – пробормотал Талли. – Я не знаю, могу ли я любить его или доверять ему.

У Боба было точно такое же чувство, и ему было интересно узнать реакцию Талли на их попутчика.

– Я все еще немного хочу спать. Думаю, я еще немного вздремну. Ты мог бы сказать проводнику, чтобы он приготовил мне место.

– Я попрошу его приготовить тебе нижнюю полку, – ответил Боб. – Я полезу наверх, потому что тебе, вероятно, не очень захочется залезать на полку и спускаться вниз в течение следующих нескольких часов. Думаешь, ты захочешь что-нибудь съесть сегодня вечером?

– Возможно, немного супа позже, – кивнул Талли, закрывая глаза.

Боб оставался в купе несколько минут, пока не убедился, что Талли крепко и спокойно спит. Затем он вернулся в главную секцию пульмановского вагона.

Когда он повернул в коридор и смог оглядеть вагон во всю длину, ему показалось, что он мельком увидел Хамсу, выскользнувшего из другого конца вагона.

Горело всего несколько ламп, и Боб не мог быть уверен, что его глаза не играют с ним злую шутку. В любом случае он ускорил шаг и, добравшись до купе, которое занимали они с Талли, вытащил из-под одного из сидений свою большую сумку "Гладстон".

Боб вздохнул с облегчением, когда увидел, что конверт, в котором содержалась конфиденциальная информация о контрабанде, был именно там, где он его оставил. С его стороны было более чем неосторожно оставлять такие ценные данные незащищенными так долго.

Было совсем темно, и Боб включил индивидуальное освещение на полке и позвонил в звонок проводнику, который появился почти сразу.

Боб велел ему застелить как нижнюю, так и верхнюю полку.

– Я иду в ресторан. Дайте мне знать, когда закончите, – сказал он, – а также присмотрите за моим другом в купе для курящих. Если он проснется, немедленно сообщите мне.

Спешка, чтобы успеть на поезд, плюс захватывающие события второй половины дня заставили Боба ужасно проголодаться, и когда он вошел в вагон-ресторан, он раскошелился, заказав большой стейк и дополнительную порцию жареного картофеля по-французски.