Корча наконец пробился через защиту сержанта, схватил его за голову и ударил об стену ближайшего склада. Офицер пошатнулся и начал сползать на землю. Бориска с ужасом смотрел на драку и наконец выдавил:

– Барин! Ты чего… Вы зачем это все?!

– Извини, Бориска, – ответил Марк, восстанавливая дыхание. – Ты бы шел лучше… А то тебя тоже ловить будут. Андрей, да оставь его уже, пошли!

Корча недовольно рыкнул и напоследок пнул сержанта. Воры побежали к берегу и вытолкнули лодку на воду. Гребли они виртуозно, энергично. Вскоре склады скрылись в утреннем тумане.

Успокоившись, Марк любовно погладил ящики с вином. Улов был очень хороший: дорогой, сбыть несложно. Всегда бы так.

Вор был приятно удивлен. «Надо же, в какие просвещенные времена живем, – подумал он. – Уже обычные сержанты читать умеют. Только драться подразучились».

Туманным утром здание Тополиновской управы выглядело особенно печальным. Двухэтажный дом стоял на окраине деревни, рядом с полем и вечно сырыми канавами. На улицу выходили два маленьких закопченных окна, белая краска на стенах облупилась. Дымоход покосился и угрожающе нависал над засоренным двором, у забора валялось пустое ведро.

Ничто так не выражало положение провинциальных властей в России так ясно, как состояние местных государственных ведомств.

Василий подошел к входу и поморщился. Даже находиться близко с этим недоразумением было противно, не то что заходить внутрь. Преодолев отвращение, он пару раз пнул массивную дверь сапогом.

– Кого несет?! – раздался приглушенный голос с другой стороны.

– Я за татарином пришел.

Дверь открыл приземистый парень с бледной кожей и лоснящимися волосами, замотанный в шерстяной шарф. Воровато оглядевшись по сторонам, он с подозрением посмотрел на гостя:

– Деньги принес?

– Да, десятку. – Василий вытащил из кармана маленький кошель.

– Ага, хорошо. Давай сюда…

– Сначала товар, потом оплата.

Служащий хмыкнул и пожал плечами. Заперев дверь управы, он поманил Василия за собой в сторону пристройки. Под ногами чавкала мокрая земля, где-то вдалеке раздались ленивые крики пастухов.

Защита порядка в селе Тополиново развивалась медленно. Ближайшая тюрьма располагалась в центре губернии. Пару лет назад велись разговоры о строительстве небольшого острога в самом селе, но потом губернатор испугался неподконтрольных хищений и не выделил деньги. Поэтому до суда подозреваемых преступников наказывали по старинке – запирали в погребе.

Бледный служащий подошел к дверцам, поворчав, нашел в кармане нужный ключ. После натужной возни ржавый замок все же поддался, и двери открылись. Из погреба потянуло сыростью.

– Вылезай, спаситель твой явился, – торжественно объявил служащий.

Анвара дважды просить не пришлось. Выйдя из темного угла, он проворно выбрался наружу и с широкой улыбкой потянулся.

– Чего-то ты долго, – сказал он Василию, не удостаивая служащего взглядом.

– Извиняй, я не планировал тебя по всей округе искать. Только час назад узнал, что ты на людей случайных бросаешься.

– Этот гад женщине под юбку лез!

– Это его жена была…

– Так я же не знал, – татарин ухмыльнулся. – Да и она не очень рада была.

– Мы тут начальство ждать будем? – вмешался в разговор служащий. – Они дороже берут.

Василий со вздохом бросил ему кошель. Служащий схватил деньги на лету и отработанным жестом сунул в карман.

– Благодарствую. Идите теперь отсюда, – сказал он и засеменил обратно к рабочему месту.

Подельники, впрочем, никуда не торопились. Анвар с радостью принял флягу с согревающим, а затем и трубку. Курили молча, наблюдая за коровами в поле.

Выглядели они совершенно по-разному. Татарин был жизнерадостным богатырем: высокий, смуглый, широкоплечий, с мускулистыми руками. Сидеть ночь в тесном подвале ему наверняка было неудобно. Но даже с мокрыми смольно-черными волосами и покрасневшим носом он выглядел довольным и продолжал улыбаться.

Василий же был долговязым и худощавым, с квадратным скуластым лицом. Его длинные русые волосы спадали на плечи, оттеняя голубые глаза.

Неожиданные траты Василия не радовали. Освобождение товарища обошлось ему в недельный бюджет их скромного предприятия. Чудовищно дорого для такой глуши, в Рязани людей за три рубля выкупали. Но в полную силу злиться на татарина не получалось. Он был хорошим работником и хорошим другом.

Ну перебрал в последний день, кровь разыгралась. С кем не случается.

Добив трубку, они так же неторопливо пошли на выход. У калитки они заметили двух коней, скучавших под навесом в углу двора.

– Вась, у меня чего-то ноги болят, – задумчиво произнес Анвар. – Пешим совсем неохота . Нам же все равно лошади нужны, правильно?

– Есть такое…

На их счастье, животные оказались послушными, еще и седла лежали рядом. Выехали тихо – незачем государственных людей от дела отвлекать.

Забрав свои пожитки с постоялого двора, они направились на юг. Им оставалось закончить последнюю часть долгой недели. А потом – в Москву. Василий любил природу, но мерзнуть в лесах ему надоело. Следующий месяц он точно будет отдыхать в каких-нибудь приятных местах.

Схрон они устроили в паре верст от села, в небольшой роще. Место было неприятным: слева – болото, справа – заброшенное и заросшее сорняками поле. Комары, сыро, ветрено. Идеально для тайников.

– Давай, трудись, – сказал Василий, отдавая напарнику лопату.

– Чего это я вдруг?! – возмутился Анвар.

– Когда ты меня из острога вытащишь, я тебе хоть окоп вырою.

Татарин пробурчал что-то на своем языке, но все же принялся за работу. Влажная земля полетела во все стороны, отпугивая круживших вокруг мошек. Вскоре в роще появилось пять неглубоких ям. Из каждой было извлечено по мелодично звенящему мешку – результаты напряженной работы. Один лишь вид грел Василию душу. А от мысли про их продажу и вовсе хотелось петь.

Анвар погрузил мешки на лошадей, вытер пот со лба и устало облокотился о трухлявую сосну.

– Сколько здесь, как думаешь?

– Не знаю, но много, – мечтательно ответил Василий. – За малым бы не отправили.

– Ну да, ну да. Наш мудрый командир Резчик.

Василий нахмурился:

– Ты как будто чем-то недоволен.

– Да нет. Просто… Не знаю, странно это все. Может, я не понимаю чего?

– Чего тебе странно?

– Ну как. Работаем мы. Рискуем мы. А потом все отходит атаману, а нам только копейки остаются. Я не говорю, что он свою часть не заслуживает. Но не так много же!

Василий обеспокоенно закусил губу. Рано или поздно такие мысли возникали почти у каждого члена артели. Некоторые из них имели глупость озвучивать их в неподходящей компании и плохо кончали. Анвар ему нравился – его нужно было спасти от печальной участи.

– Все, ясно. Теперь слушай меня внимательно. Ты со скупщиками общаешься?

– Нет, но что там такого сложного…

– Много чего. Сначала нужно найти такого, кто не настучит в «избу». Потом не продешевить, но и не задирать слишком сильно. И это только начало – нужно еще добро перенести, деньги забрать и еще гора мороки сверху.

– Да понятно это все, но не за такие же деньги…

– А сыщиков отвадить сможешь? – Василий угрожающе навис над татарином. – А других лихих отпугнуть?

– Чего ты меня стращаешь?! – Анвар вскочил на ноги, гордо выпячивая грудь. – Я свою справедливую долю хочу, больше ничего.

– Слушай, я все понимаю. Резчик не сахарный, берет много. Но без атамана мы бы и не узнали про все эти обозы. Сидели бы тут и обдирали попов да купчишек.

Анвар явно закипал: сжал кулаки, покраснел.

– Как ты был холопом, так и остался…

– Чего сказал?!

– Сколько ты под ним уже ходишь? Седьмой год? А самому думать страшно, да?

Василий не удержался и схватил наглеца за шиворот:

– Думай, что говоришь, падла!

– Ты же трусишь просто, ты же… – Татарин осекся и прищурился: – Слышишь?