— Поцелуй меня, — хрипло попросила Усаги, прикрыв глаза. Она в самом деле хотела этого.

— Ты всё-таки сказала это, — усмехнулся Мамору ей в губы. — Я и не надеялся на это, если честно.

— Просто целуй уже, — в нетерпении рыкнула она, потянув его на себя.

Прикосновение губ оказалось мучительно сладким, от него по всему телу прокатилась волна тепла. Усаги не смогла сдержать тихого стона и, обхватив Мамору за шею, ответила на поцелуй. Он прижал её к себе, целуя неистово, словно это мог быть их последний поцелуй перед концом света; рукой Мамору скользнул ниже, мягко огладил ягодицы сквозь ткань платья и с удивлением обнаружил незаметный с первого взгляда разрез юбки на правом бедре.

— Ты специально надела такое платье? — проворчал он в перерыве между поцелуями, когда они судорожно хватали ртом воздух.

— Мне его подарила мама, если что, — надула губки Усаги, а сама царапнула Мамору по шее, прижимаясь ближе к нему. — Но да, специально, чтобы подразнить кое-кого.

— У тебя это отлично получилось.

Мамору резко прижался губами к тонкой девичьей шее, заставив Усаги судорожно вздохнуть и приложить все усилия, чтобы не застонать. Она изо всех сил вцепилась в его плечи и прикусила губу, зажмурившись до звёздочек перед глазами. Прикусив кожу и оставив на ней яркое пятно, Мамору с удовлетворением поцеловал это же место, а затем провёл влажную дорожку до ушка Усаги. Он прикусил мочку и негромко прохрипел, заставив голубые глаза широко распахнуться:

— Где твоя комната?

— На втором этаже, — задыхаясь от эмоций, прошептала Усаги. — Т-там на двери висит кролик, и… Мамору! — возмущённо воскликнула она, когда Чиба подхватил её на руки.

— Шшш, ты же не хочешь, чтобы все твои подружки сюда слетелись? — усмехнулся он.

— Какой же ты всё-таки вредный!

Усаги наморщила нос, но вместо того, чтобы отвернуться и надуться, как сделала бы это пару лет назад, окажись она в подобной ситуации, Цукино, наоборот, обняла Мамору за шею и положила голову ему на плечо. Прикрыв глаза, она с улыбкой выслушивала его недовольное бурчание относительно того, «кто из них ещё вредный».

Когда Мамору дошёл до комнаты, захлопнул за ними дверь и опустил Усаги на пол, он крепко прижал её к себе и прошептал на ухо:

— Теперь тебе некуда бежать, Оданго.

— Мы вроде договорились, что без «Оданго», — усмехнулась она и схватила его за галстук. — И это тебе некуда бежать, бака-Мамору!

Усаги потянула его на себя, делая несколько шагов назад, пока они не упали на кровать. Мамору тут же навис над ней, всем телом прижимаясь к Усаги, которая не противилась этому, а, наоборот, выгнулась ему навстречу, сокращая расстояние между ними до минимума. Ласково погладив её по щеке, Мамору нежно поцеловал Усаги — не так безумно, как до этого, но это лишь сильнее распалило их обоих.

— Будет больно, — предупредил он, серьёзно заглянув в голубые глаза.

— Я знаю, — тихо ответила Усаги, не отводя взора. — Но я хочу этого, — она погладила Мамору по груди. — С тобой.

Она потянулась к нему всем своим существом, коснулась шершавых губ и с удовольствием почувствовала его ответ. Когда Мамору расстегнул платье, Усаги с облегчением вздохнула полной грудью — всё-таки оно было довольно тесным.

«Надо было не надевать под него бюстгальтер, — пронеслось в мыслях Усаги. — Зря маму не послушала».

Мамору помог ей освободиться от красивой ткани, Усаги в свою очередь стянула с него рубашку, с наслаждением расстёгивая каждую пуговицу. Когда же она коснулась ремня, чтобы расстегнуть его, над головой внезапно раздалось чьё-то мяукающее покашливание.

Усаги и Мамору резко уставились на Луну, которая сидела на подоконнике и сверлила их взором.

— Хоть бы сначала проверили, есть ли кто в комнате, а потом уже шуры-муры устраивали, любовнички, — проворчала она, фыркнув в усы.

Спрыгнув с подоконника, Луна важно удалилась прочь, громко хлопнув дверью.

— Мне показалось, или она в самом деле что-то сказала? — выгнул бровь Мамору.

— Тебе показалось, — невинно улыбнулась Усаги и, опустив руку вниз, аккуратно сжала его член сквозь джинсы, заставив Мамору от неожиданности охнуть. — На чём мы остановились?..

Тем временем внизу вечеринка продолжалась; все танцевали до упаду, отбросив мысли в сторону, и только Минако внимательно оглядывала гостиную, но никак не могла найти искомого в этой толпе.

— Кого ищешь? — поинтересовалась Рей, подходя к ней с бокалами вина.

— Да Усаги, — махнула рукой Минако. — Хотела ей сейчас подарок вручить да никак не могу найти.

— А-а-а, вот оно как, — Рей протянула ей один бокал. — Ну, ещё найдёшь время. Она, наверное, сейчас мой подарок открывает, — на её губах появилась нехорошая ухмылочка.

— Что за подарок? — поинтересовалась Мина, пригубив вино.

— Правда, жаль, что не удалось его ленточкой обвязать — всё убегал от меня. Но, думаю, им сейчас не до всяких ленточек, — увидев, что Минако её так и не поняла, Рей закатила глаза: — А как ты думаешь, на кой-ляд я сюда Чиба притащила?

Комментарий к Ы — страннЫе

Мы вернулись, ура, ура)

Просим прощения за столь долгое отсутствие здесь продолжения, надеюсь, что вы ждали)

========== Ь — «мягкостЬ» ==========

Когда Мотоки не оказалось на рабочем месте, Усаги не особо сильно удивилась: иногда в этот час его заменял другой работник, который хоть и не был таким же симпатичным, но с ним можно было хотя бы потрещать да поделиться некоторыми сплетнями, которые Мотоки не спешил рассказывать при Усаги, считая её слишком нежной для них. Когда Мотоки, крадучись и оглядываясь, вышел из подсобки и так же быстро шмыгнул к барной стойке, Усаги тоже не удивилась. Подумаешь, не хотел попадаться на глаза сестре, которая могла бы запросто сдать его опоздание родителям, из-за чего Мотоки пришлось бы задерживаться ещё на часика-полтора. Когда же Мотоки чем-то там шуршал под столом, Усаги тоже не обратила на это должного внимания: мало ли чем он там может шуршать. Упаковкой из-под коробки нового вида мороженого или пакетом с недоеденным между парами бутербродом — Усаги уже не удивлялась этим каждодневным ритуалам. Удивилась же она, когда Мотоки громко хлопнул ладонью по столешнице и оглушительно воскликнул:

— Усаги, ты не поверишь!

Вздрогнув, она с тяжёлым вздохом обернулась к Мотоки, который маячил совсем рядом и активно жестикулировал, пытаясь привлечь её разрозненное внимание.

— Ну, и что случилось? — приподняв бровь, поинтересовалась она. — Если это не новый вид мороженого, то тогда я вернусь к своему журналу, — и, состроив важное выражение лица, Усаги с умным видом уставилась на яркие глянцевые страницы.

— Встала сегодня не с той ноги, что ли? — покачал головой Мотоки. — А ведь у меня в самом деле очень важные новости.

Усаги мгновенно насторожилась, заинтересовавшись.

— Ты о чём это? — осторожно спросила она, снова подняв на Мотоки взор.

— Другое дело, — удовлетворённо кивнул он.

Оглядевшись, Мотоки вытащил из кармана немного помятый листок, сложенный в несколько раз и протянул его ничего не понимающей Усаги, которая осторожно приняла его, но разворачивать не спешила. Червячок сомнений начал неприятно покусывать душу.

— Нашёл это тут неподалёку, — взволнованный голосом пояснил Мотоки. — Думал, ерунда какая-то, но он так и не пришёл сюда, а телефон был выключен.

— И что это? — нахмурилась Усаги.

— А ты почитай, — Мотоки ткнул пальцем в бумагу и был таков.

Пожав плечами, Усаги закинула в рот очередной небольшой крекер и лениво развернула записку. И если в начале суматоха, поднятая Мотоки, забавляла, то теперь Усаги стало не до смеха.

«Приходи в парк Итинохаси, к плакучей иве, что на берегу пруда, иначе Чиба Мамору умрёт», — гласили криво напечатанные на бумаге буквы.

По спине пробежал холодок. Поёжившись, Усаги тихо выдохнула и, прикрыв глаза, отложила записку в сторону. Она негромко хмыкнула, не верящим взором оглядывая пространство вокруг себя.