В голосе Адриана Маринетт слышит угрожающие, однако его привычные шутливые нотки, и успокаивается. Её плечи опускаются, а тело расслабляется. И он рад, что она понимает.

Маринетт обнимает его, проводит рукой по спине, а потом поднимает на Адриана ласковый взор.

— Я потом тебе расскажу, после ужина, хорошо? А пока что нам пора обратно на кухню, пока родители чего-нибудь не заподозрили.

— Ты же сказала им, что мы встречаемся, — добродушно усмехается Адриан. — Мы не можем пошушукаться пару минут наедине?

— Не в этом дело-о-о, — со стоном протягивает Маринетт, утыкаясь носом ему в грудь. — Просто мне всё ещё неловко, я никогда не приводила в дом парня, который в самом деле мой парень, а не просто друг.

«Ну, почти никогда», — думает Адриан, вспоминая, как когда-то он уже приходил сюда на ужин, только под личиной — Кота Нуара.

Том тогда решил, что они встречаются, и после неловкой правды ужасно разозлился на него да акуманизировался.

Адриан неловко сглатывает. Он надеется, что в этот всё пройдёт гораздо лучше.

В животе у Адриана громко ворчит желудок, прерывая непродолжительное молчание. Маринетт поднимает на Адриана голову.

— Идём, — усмехается она. — А то ты скоро сам себя переваришь.

— У меня есть оправдание, — возражает он, пока Маринетт тащит его обратно на кухню. — Я ел только с утра и не думал, что наше посещение музея так сильно затянется. Обычно… это проходило гораздо быстрее.

— Потому что тогда не было нападения акумы и… — Маринетт косится на него и ярко вспыхивает. — И ещё кое-чего.

Адриан ухмыляется. Но добродушно подколоть её он не успевает — они уже входят в кухню, где хлопочут родители Маринетт. Том поднимает на них голову, и его усы топорщатся, когда он улыбается.

— О чём шум? — интересуется он — явно услышал их последние реплики в коридоре.

— Да так, — неопределённо пожимает плечами Маринетт. — Сегодня в Музее случился один непредвиденный инцидент, из-за чего нам пришлось значительно задержаться.

Теперь взгляд Тома, который до этого буквально лучился радушием, становится холодным и колким, словно месье Дюпен собирается вступить в словесную схватку с неадекватным посетителем пекарни.

— Опять акумы? — хмуро спрашивает он.

Маринетт кивает и бросает быстрый взгляд на Адриана.

— Но нам повезло, — улыбается она. — Мы успели спрятаться в подсобке, а Кот Нуар и Ледибаг прибыли вовремя и быстро расправились с неприятностью.

Адриан чувствует что-то не то в её словах. Как будто бы нарушилась последовательность произошедших событий, и… Он вдруг остро понимает, что прятались-то они как раз-таки после того, как всё закончилось, а не перед. Но над желанием Маринетт приврать Адриан подумает позже, сейчас ему стоит лишь подыграть ей.

— Единственное, что вышло неудачным, так это то, что мы проголодались, — нарочито бодро говорит Адриан, а сам кидает на Маринетт пристальный взор.

В ответ она только показывает глазами наверх, мол, поговорим потом в моей комнате. Адриана это полностью устраивает.

— Попадись мне только этот Булыжник, я его вмиг в порошок сотру, — продолжает настаивать на своём Том. — Это что же такое: детей такому риску подвергать!

Маринетт смеётся и хлопает отца по предплечью — до плеча ей не дотянуться, месье Дюпен гораздо выше её.

— Пап, у тебя ничего не получится. Ты если разозлишься, только наоборот его пешкой станешь. Так что успокойся, мы же не хотим, чтобы случилось, как в прошлый раз?

— Ой, Том, ну правда, — приходит ей на выручку Сабин. — Сейчас это ты подвергаешь риску оставить детей голодными. А Бражника оставь Коту Нуару и Ледибаг. Наши герои обязательно разберутся с ними. А теперь давайте-ка ужинать!

Адриан с благодарностью смотрит на мадам Чен. И хоть он никак не может сказать что-то в ответ, не спалившись, Адриан твёрдо решает в ближайшем будущем как-то отплатить за веру в него и его напарницу.

Ужин проходит просто бесподобно. Адриан наслаждается непринуждённой беседой с родителями Маринетт; смеётся над шутками месье Дюпена, и они даже вместе около четверти часа придумывают новые — Маринетт в ответ на это с притворным стоном раздражения закатывает глаза, а Сабин хихикает и подливает в стакан Адриана ещё гранатового сока.

И даже короткий рассказ о том, как они с Маринетт начали встречаться (разумеется, безо всяких пикантных подробностей, иначе Том скрутил бы его в морской узел), не вызывает никаких нареканий. Месье Агрест, к примеру, либо раскричался бы, либо заявил, что вся эта ерунда совсем не нужна Адриану. Но Адриан прекрасно знает, что — как раз-таки нужна. И Маринетт, которая чуть ли не роняет графин, когда тянется за добавкой кассуле, — тоже очень нужна. И это самое слишком жирное, но такое вкусное кассуле — безумно-безумно нужно.

После ужина Адриан изо всех сил пытается предложить помочь свою помощь в мытье посуды, но Сабин прогоняет их с Маринетт с кухни.

— Вон, вон, детки, — с притворным возмущением говорит она, впихивая им в руки тарелочку с ванильными круассанами, прежде чем они уходят наверх. — Посудомоечные машины придумали не просто так, а вам стоит отдохнуть хорошенько. Тем более тебе, — во взгляде Сабин сквозит материнская нежность: она помнит, как Адриан полчаса назад обмолвился о том, что у него завтра довольно загруженный день.

Адриан поспешно отворачивается, когда у него начинает щипать в носу. Ему не хочется, чтобы Сабин Чен — такая прекрасная и замечательная женщина — видела сейчас его слёзы.

— Надеюсь, тебя они не утомили? — смущённо спрашивает Маринетт, когда люк за ними захлопнулся. — Мама с папой порой бывают довольно… шумными и любопытными, особенно когда дело касается меня.

При этих словах скулы её заметно розовеют.

Адриан поспешно мотает головой, ставит тарелочку с круассанами на ближайшую поверхность и заключает Маринетт в крепкие объятья. Он чувствует, как её руки мягко обвивают его за талию, и внутри что-то дрожит от переполняющей сердце нежности.

— Они чудесные. И ты чудесная, — выдыхает он. — Я уже почти забыл, каково это: чувствовать себя так, как будто ты часть семьи.

Маринетт поднимает голову, чтобы пересечься с Адрианом взглядом. Их глаза встречаются, и сердце Адриана в который раз делает то самое «ту-дум» — прямо как в его любимых мангах и аниме. Но теперь он знает, каково это — испытывать что-то подобное.

Его руки со спины Маринетт скользят ниже, притягивают её за талию ближе к нему.

— Тебе всегда тут рады, — с мягкой улыбкой шепчет Маринетт и гладит его по груди. — И всегда будут с нетерпением ждать.

Она не даёт Адриану сказать что-то в ответ. Приподнимается на цыпочки, чтобы дотянуться, и целует в губы. Вкус съеденной ею за чаем сахарной помадки приятно щекочет язык; Адриан отвечает на поцелуй медленно, даже слегка лениво, позволяя Маринетт вести. Первые несколько секунд она словно бы мешкает, не решаясь осмелиться, но обжигающие ладони на талии, крепко прижимающие её к крепкому торсу, развенчивают любые сомнения.

Маринетт обнимает Адриана за шею, не прерывая поцелуя. Её язык, дразня, скользит по губам, а потом — нетерпеливо прижимается к его языку. Импульсы наслаждения проходят от кончиков пальцев по всему телу; Адриан делает несколько шагов назад, увлекая за собой Маринетт, и натыкается на кушетку. Он садится на неё, притягивая Маринет ближе.

Прежде чем с удобством устроиться на его коленях, Маринетт выгибается и распускает волосы. Они вьющимися локонами рассыпаются по её плечам, и Адриану кажется, что на свете нет ничего красивее этого.

— Что ты хотела мне рассказать после ужина? — негромко спрашивает он.

Его пальцы ласково скользят по животу Маринетт под футболкой, но в то же время Адриан чутко прислушивается к звукам, доносящимся снизу — не идёт ли вдруг кто сюда. Он не собирается далеко заходить сегодня, но позволить себе спалиться перед четой Дюпен-Чен после проявленного гостеприимства… Ну уж нет, такого Адриан позволить себе не может. К тому же он не взял с собой презервативов.