- Ну, что, славный мой мальчик. - сладко проговорила Паркинсон, наступая ногой прямо на спину обидчика. - Как видишь, я исполняю твою мечту. Только шипованных каблуков с собой не прихватила, а жаль, их бы ты почувствовал сильнее. - голос девушки стал жестким. - Через полчаса заявление об увольнении по собственному на стол. Не придешь сам, я найду к чему прикопаться, и тогда тебя даже в мак уборщиком не возьмут.

И ушла к себе, услышав за спиной тихое шипение: “Кобра”.

Весь оставшийся рабочий день Пэнси провела в раздумьях. На самом деле ее очень интересовало, почему Невилл так поступил. Он пожалел ее? Подобная мысль бесила.

Или же это благородство, свойственное почти всем, кто дружит с Поттером? Более логично.

Думать о том, что Паркинсон могла каким-то образом понравиться Лонгботтому, она даже не хотела.

Но чувствовала себя как-то… приятно. За нее впервые вот так просто и спокойно, без задней мысли, вступился мужчина. Ей впервые не пришлось шипеть самой и рвать когти о лица собственных обидчиков. Пэнси ощутила какое-то странное расслабление в груди и руках. Джинни говорила, что когда подобное происходит, значит, один из каких-то личных психологических зажимов растворился.

Девушка закончила работу с планом только через полчаса после завершения рабочего дня. По коридорам и кабинетам уже ходили технички с ведрами, большинство сотрудников давно покинуло свои рабочие места. Даже Джинни не было в кабинете. Точно. У нее же свидание с Забини, о котором тот думает, как о свидании, а рыжая называет это просто совместным походом на матч. Пэнси хмыкнула, выходя на улицу, и остановилась застегнуть плащ.

Она вдруг заметила Лонгботтома, с тачкой земли движущегося в сторону оранжереи.

- Пфф… - возмущенно качнула головой и направилась вслед за мужчиной.

В оранжерее было сумрачно, но тепло. Пахло землей и влагой. На чистых столах аккуратно расставлены глиняные горшки, которые Невилл сейчас наполнял доверху землей.

- Рабочий день уже закончился. Почему домой не идешь? - прямо спросила Пэнси, когда мужчина оглянулся на нее, стоящую в дверях.

- Машина с рассадой цветов из Садового Центра опоздала. - ответил тот, продолжая насыпать землю в горшки, и указал головой в сторону больших контейнеров, полных кудрявых зеленых ростков. - Нужно пересаживать сейчас. К завтрашнему дню они скорее всего завянут.

Пэнси вздохнула, потерев переносицу. Знала же, что так будет. Девушка скинула плащ, уложив его поверх чистых мешков и взяла в руки свободные перчатки.

- Говори, что делать, Лонгботтом, и не спрашивай меня, почему я тебе помогаю. Настроение такое - в земле копаться. Хочу, знаешь ли, мысли в порядок привести.

Мужчина все же пораженно смотрел на нее некоторое время, а потом кивнул и начал спокойно объяснять, в каких пропорциях выкладывать в горшок дренаж и разные виды почвы, предварительно смешивая их с удобрением.

Спустя час Пэнси неплохо наловчилась фасовать землю и намешивать грунт для нескольких сортов цветов.

“Что ж, - иронично подумала девушка. - Добавим это в свое резюме”.

Помимо прочего, ей удалось каким-то образом найти общий язык с Лонгботтомом. По крайней мере, за весь их час беседы не возникло неловкой паузы, а про тот вечер в ее квартире никто так и не вспомнил.

Невилл рассказал где учился, про свои ботанические экспедиции по лесам Новой Зеландии и практику в Королевском ботаническом саду.

“Да у этого парня жизнь гораздо насыщенней моей” - заметила про себя Паркинсон, которая в последний раз за границу ездила несколько лет назад, да и то по работе.

Время пролетело незаметно. Пэнси было как-то уютно в сизом сумраке оранжереи своими руками делать довольно однообразную и простую работу. От интеллектуального труда девушка устала, и ей явно требовалась перезагрузка.

Работа с землей оказалась довольно занимательным и успокаивающим занятием. Джинни была права, когда советовала Пэнси в качестве одного из видов терапии просто покопаться в огороде. Но тогда своего огорода у Паркинсон не было, вообще ни разу в жизни, а попробовав ковыряться в земле сейчас, она вдруг поняла, что ей это нравится. Может быть не как постоянное занятие, а скорее дело, напоминающее нечто вроде хобби.

Да и с Лонгботтом рядом было почему-то странно комфортно и расслабленно. Наверное, вся суть в том, что он не пялился на нее вожделенно и не шутил вымученно, пытаясь привлечь внимание девушки, как делало это большинство мужчин из ее окружения.

Лонгботтом был самим собой, и это успокаивало. Пэнси опять со усмешкой вспомнила свое недавнее словечко “лонгботтомотерапия”.

- Ты ведь и дальше на неделе будешь сажать, да? - спросила она мужчину, когда они оба вымыли руки, и Невилл запирал оранжерею на ночь.

Тот кивнул.

- Не возражаешь, если я временами буду присоединяться к тебе? - вдруг продолжила Пэнси, сама себе удивляясь. - Оказывается, занятия подобного рода меня очень успокаивают. Естественно в свободное от работы время, если будешь задерживаться так, как сегодня, по обстоятельствам.

- Приходи. - не задумываясь, ответил Лонгботтом, как по-новому взглянув на Пэнси, от чего-то в ее груди что-то неясное заволновалось.

- И спасибо тебе за помощь, мисс Паркинсон. - вдруг добавил он, немного смущенно назвав девушку по фамилии. - Один я бы провозился до девяти.

- Без проблем. До завтра. - та махнула рукой, направляясь к машине быстрым шагом. Она не хотела, чтобы Лонгботтом сейчас видел ее лицо даже в темноте.

Лишь прогрев машину, Пэнси немного расслабилась и похлопала себя по щекам, глянув в зеркало, откуда на нее смотрела совершенно не знакомая, чуть взъерошенная и совершенно живая девушка с блестящими темными глазами.

========== Часть 4 ==========

Комментарий к Часть 4

В процессе редактирования.

Джинни/Блейз

Джинни Уизли относилась к тем людям, которые, если чего-то не понимают, делают все, чтобы обрести это недостающее понимание. Законность попыток обнаружить требуемое знание зависела от личной морали каждого.

Мораль у Джинни была, но из-за особенностей профессии, весьма специфичная и очень гибкая, не считая базовых постулатов вроде: “не навреди” и “строгая секретность личной информации”.

- Уизли, ты снова пытаешься залезть мне в мозги. - в очередной раз за день произнес Забини, когда они сидели в полупустом кафе, потягивая кофе после долгой прогулки по еще не открывшемуся луна-парку, куда по личному знакомству пустили Блейза опробовать любые карусели. Тот в свою очередь не преминул позвать Джинни, которая согласилась, потому что любила острые ощущения.

- Просто хочу тебя понять. - ответила рыжая, заметив, что ее тактику вновь раскусили.

Она уже четвертый раз соглашалась встречаться с Забини, потому что он всегда придумывал что-то новенькое, чем можно было сманить рыжую бестию на очередную прогулку.

Сначала матч, потом прыжки с моста со страховкой, после скалолазание, правда в специально оборудованном зале, а сейчас луна-парк и три незабываемых полета на американских горках, от последнего из которых зеленые Забини и Уизли разбежались по туалетам, освобождаться от завтраков.

Джинни призналась себе в том, что благодаря более близкому знакомству с Блейзом, ее жизнь заиграла новыми яркими красками, а некоторая фоновая пустота, присутствующая весь год после расставания с Гарри, вдруг исчезла.

Но девушка все еще никак не могла разгадать истинные цели и намерения Забини. Она чувствовала, что мужчина определенно зовет ее на встречи не просто так, но в то же время ведет себя тактично настолько, насколько это возможно для человека по имени Блейз Забини. Даже больше.

Он ни разу не нарушил личных границ Джинни, ни разу похабно не пошутил, хотя его юмор всегда балансировал на грани дозволенного, не распускал рук, не пытался поцеловать, если провожал до дома.

Это все еще был тот самый Блейз, которого она помнила со школы, но в то же время он раз за разом представал перед ней совершенно другим человеком.