Второй парень тоже сел, а дверь класса распахнулась в очередной раз.

«Похоже, у них здесь это норма», – подумала Ада, поднимая глаза на вновь пришедшего.

– Простите за опоздание, – низкий голос принадлежал высокому молодому человеку с темными волосами и челкой, почти скрывающей глаза. – Я был у директора.

– Мистер Калибан? – миссис Ли недовольно окинула ученика взглядом. – Прошло уже десять минут от начала урока!

Парень не спешил отвечать. Казалось, ему совершенно по барабану: пустят его в класс или нет – он стоял, опустив голову и рассматривая свои ботинки.

– Садитесь, – со вздохом сказала учительница. – У нас мутации сегодня.

– О, Лекстер нам может многое рассказать о мутациях, – тихо, но отчетливо прошептал Рафаэль, мрачно рассмеявшись. Ада невольно отметила, что смех Рафа был неприятным, в отличие от голоса.

Не одарив Рафа даже взглядом, Калибан зашагал в конец класса. Адель отметила, что одет он был очень странно: рубашка наполовину выпущена из джинсов, а обувь не мешало бы почистить от грязи. Вдобавок взгляд этого Калибана был тяжелым и мрачным, а под глазами лежали темные круги.

«Похоже, этот чувак – типичный плохой парень», – подумала Ада. «Плохой парень» тем временем прошагал к ее парте и плюхнулся рядом. На Адель он не обратил ни малейшего внимания.

– Как вы помните из прошлого урока, – тем временем вещала мисс Ли. – Мутация – это движущая сила эволюции. Сегодня мы поговорим об уровнях мутации. Откройте учебник на странице двадцать семь…

Заметив, что Калибан так и не достал из своего рюкзака даже ручки, Ада придвинула к нему свой учебник, раскрытый на нужной странице.

– Это мое место, – сквозь зубы произнес он.

– Что?

– Это мое место. И я сижу тут один, – повторил тот вкрадчиво.

Ада задохнулась от такой наглости, но решила попробовать смягчить ситуацию.

– Я не знала, прости. Это мой первый день здесь, – Адель попыталась перехватить его взгляд.

– Уже заметил, – Лекстер (какое странное имя!) смотрел в одну точку на парте, а на его челюстях гневно поигрывали желваки.

Адель невольно взглянула на руки парня: они были влажными, словно он только что вымыл их, а на тыльной стороне виднелись следы не то машинного масла, не то сажи. Рукава рубашки были закатаны и Адель заметила странные отметины вокруг его запястий. Они напоминали не то ожоги, не то следы от наручников. Отчего-то ей вдруг стало страшно.

Заметив, что соседка разглядывает его, Калибан резко спустил рукава.

– Все рассмотрела? – произнес он с вызовом.

– Нет, – Ада растерялась. – Прости.

Она уставилась в учебник, ощущая, как чувство обиды начинает жечь ее.

«Да уж, прекрасное начало новой жизни», – в отчаянии думала Адель, разглядывая хромосомы с подсвеченными локусами, в которых произошли мутации.

– Это ты прости, – вдруг произнес Калибан. – За мою грубость.

Она повернулась к нему и поймала взгляд ярких голубых глаз. Он был настолько прямым и обезоруживающим, что Адель растерянно заморгала.

– Бывает, – сказала она.

– Кстати, я Лекс, – представился тот.

– Ада.

– Приятно познакомиться… Можно? – Лекс указал на учебник, и Ада с облегчением придвинула книгу поближе к соседу.

Краем глаза Адель заметила, что Рафаэль, сидящий на соседнем ряду, с недовольством и даже злостью рассматривает их.

– Почему ты был у директора? – спросила она Лекса, и тут же отругала себя: не в ее традициях было лезть в чужие дела.

– А тебя это касается? – доброжелательное настроение Калибана вмиг улетучилось. Даже не глядя на Лекса, Ада могла заметить, как быстро тот завелся.

– Не касается, – вот уже и Адель начала злится. – Но и разговаривать со мной таким тоном я не позволю.

До конца урока они не проронили ни слова. Когда звонок прозвенел, Калибан первый схватил свои вещи и вышел из класса, оставляя за собой следы грязных ботинок. Рафаэль же, напротив, дождался, пока Ада пройдет мимо его места.

– Странный он, верно? – ухмыльнулся он.

Ничего не ответив, Адель вышла из класса. Больше в этот день Калибан не появлялся на уроках.

– Ну что, как прошел первый день? – осторожно спросила мама, заметив, что Ада чем-то расстроена.

Они ужинали за большим столом в гостиной; телевизор в углу работал без звука, часть коробок все так же лежала на полу не распакованной, а за окнами снова бесновался дождь. Похоже, у родителей выдался не менее сложный день.

– Да как-то странно все отреагировали, – честно сказала Адель. Она знала, что проницательная мама легко распознает ложь. – Кому-то я понравилась, кому-то нет.

– И это абсолютно нормально! – заметил отец, подогревая суп в микроволновке. – Сможешь завтра добраться сама? Мне нужно будет съездить посмотреть головной офис с утра.

– Да, конечно, – Ада пронзила вилкой оливку. – Без проблем.

– Все наладится, дочка, – мама потрясла ее за плечо. – Уже через месяц будешь пропадать по вечерам…

– Врать нам, что остаешься у подружек, – отец громко рассмеялся, и Ада тоже улыбнулась не выдержав.

«Надеюсь, через месяц я не буду умолять вас отвести меня обратно в Бруклин», – подумала она.

Адель просидела за уроками до полуночи. Школьная программа Ливенворта сильно отличалась от нью-йоркской, и многое приходилось наверстывать. К тому же Ада все время отвлекалась на воспоминания о сегодняшнем дне. Этот Рафаэль с его пристальными черными глазами и гипнотическим голосом… Вспомнив, что он нашел ее профиль в инстаграме, Адель взяла телефон и принялась просматривать подписчиков.

«Klift_the_Fallen» – да, наверняка это именно он.

На аватаре был сам Рафаэль, точнее, его силуэт, перекрывающий собой яркий источник света. Лицо Клифта оставалось в тени, а руки судя по очертаниям были сложены на груди.

«Лидер школы, чтоб его!» – подумала Ада.

Публикаций в профиле Рафа не было.

В этот момент часы на ее телефоне показали 00:00. Отчего-то вздрогнув, Адель уставилась в окно: о стекло с неистовой силой разбивались дождевые капли. И вдруг тот же вой, что и вчера ночью, донесся до ее слуха, прерываемый лишь раскатами грома.

«Опять?! – в ужасе подумала девушка. – Это что вообще такое?»

Погасив ночник, Адель приникла к стеклу. И вновь ничего, кроме черных гор, то и дело озаряемых молниями. Невыносимо было даже представить, что испытывает человек, оставшийся там, среди скал, наедине со стихией! Стоило девушке подумать об этом, как вой перестал казаться ей человеческим. Теперь его диапазон варьировался от низких рычащих звуков до высокого волчьего скуления.

«Нет, это точно какой-то неведомый зверь. Неужели кто-то мучает несчастное животное? – подумала Ада, косясь на время. – Но почему снова в полночь?»

Терзаясь догадками, есть ли в этом какая-то закономерность, Ада вглядывалась в черноту гор. В какой-то момент ей показалось, что она видит, как в маяке (тот самом, которого здесь не должно было быть) горит слабый-слабый огонек. Это было так странно, так невозможно, что по спине и рукам Адель пополз противный холодок.

«Почему же никто не реагирует? Ведь не одна же я его слышу?».

Вой прекратился, зато дождь принялся лить с новой силой, словно собирался затопить этот странный Ливенворт. Еще через пару минут усталые глаза Адель перестали различать в темноте хоть что-то.

Об уроках не могло быть и речи. Ада направилась в ванную, чтобы умыться и почистить зубы.

«Нужно разобраться со всем этим! – твердо сказала она себе, размазывая пасту по щетке. – Иначе я не смогу здесь спокойно жить».

Умывшись, девушка легла в постель и быстро забылась тревожным сном.

Адель проснулась от странного чувства. Словно кто-то стоял в ее комнате, прямо над кроватью, и пристально рассматривал ее спящую.

Встрепенувшись, Ада резко села. За окном все буквально утопало в молоке. Подойдя ближе, она распахнула створки, и густой туман полился в комнату вместе с тишиной. Приглядевшись, Ада все-таки различила старые качели на бэкъярде: они были подвешены между двух высоких сосен и легонько покачивались, словно от ветра.