Потом ей было стыдно. Через века жизни, через все испытания оглядываясь назад, Анна понимала, что в то время была запуганной девчонкой, которая очень не хотела лишиться жизни — даже такой невыносимой. Ведь одно — мечтать об избавлении от вечного голода, от жестокой силы, поселившейся в ней, но совсем другое — жаждать этого ценой инквизиторских пыток и костра.
Но так уж случилось, что Анна решила сама однажды стать частью Инквизиции. К тому времени она уже не бегала от них, если инквизиторы останавливали ее где-то — даже относилась с пониманием, ведь им нужно было опросить всех ближайших Высших вампиров, если кто-то из них убивал… Исход застал ее в Петербурге, и, когда там стали создавать новое отделение Инквизиции, Анна первой пошла в добровольцы.
И ей пришлось самой примерить на себя роль инквизитора — и это оказалось совсем не так просто, как Анна воображала.
— Бежит! — в отчаянии крикнул Саша Ивлин, указав на улепетывающего выше по улице парнишку. — Я…
— Жди тут, я быстро! — приказала Анна, сразу бросаясь вдогонку. Подозреваемый их оказался демоном, однако посоревноваться в скорости с вампиром было трудно; к тому же, с утра Анна отпила положенный глоток крови, и теперь сила грохотала, выла, стремилась за беглецом.
Она настигла его, когда он перелезал через высокий забор во дворах. Демон возился, перекидывая ногу, и Анна только улыбнулась, подождав, пока он окажется по ту сторону, а потом за одно мгновение перепрыгнула и схватила демоненка за шиворот, прижимая его к забору. Он взвыл, задергался, словно кто-то ему угрожал оружием.
— Помогите! — заорал он, запрокидывая голову к небу. Они были в небольшом дворике со старыми домами. Где-то наверху хлопнули ставни, любопытствующие высунулись, однако никто не спешил на помощь незадачливому беглецу.
— Спокойнее, мы всего лишь поговорим, — убеждала Анна, стараясь звучать уверенно и мирно, хотя стремительная погоня перетряхнула ее, а инстинкт охотника не желал успокаиваться. — Тот факт, что ты сразу побежал, говорит о том, что тебе есть, что скрывать, — припечатала Анна, сурово взглянув демону в глаза. — Советую все рассказать и не усугублять свое положение…
— Ладно, ладно! — вскрикнул он. — Я видел, как за этим уродом кто-то гнался! Вроде как оборотень, но я не уверен… Только не бейте!
— Я не собираюсь тебя бить, — терпеливо сказала Анна.
Он недоверчиво уставился на нее. Демон явно недавно перебрался в человеческий мир из Ада, а Анна знала, что в другом мире законники куда более жестоки. Там, на адских кругах, его и правда могли бы казнить запросто… или ударить за то, что он заставил их побегать. Конечно, такие агрессивные сотрудники были и в Петербурге, но Анна всегда считала, что они позорят честь Инквизиции. Она постаралась улыбнуться, чуть отпустила пленника… но, разумеется, недостаточно, чтобы он смог вывернуться и сбежать.
— Мы работаем не чтобы кому-то навредить. Мы ищем способы восстановить справедливость, — сказала Анна. — И никто не будет тебя ранить или убивать. Даже если ты виновен, наш закон такого не позволит…
Возможно, ее речи звучали слишком идеалистически.
— Да, поэтому в Инквизиции сплошь боевые маги и вампиры? — напряженно съязвил демон.
— Мы служим закону, — отрезала Анна. — Идем, нечего привлекать внимание.
Демон немного упирался, точно надеялся, что чудо произойдет и позволит ему смыться, однако Анна все же развернула его к выходу из дворика и повела к тому месту, где ее дожидался Саша — в том, что тот послушается приказа и не будет устраивать самодеятельность, она была уверена. Демон шагал послушно, однако Анна замечала, что он, несмотря на ее слова, чуть ли не трясется от страха.
Саша встретил их с радостью — наверняка успел заволноваться, пока Анна пыталась что-то втолковать беглецу. Демон уставился на юного инквизитора и вздрогнул: на него смотрел жуткий слепой глаз. Другой был вполне обычным, человеческим, блестящим мальчишеским азартом — Саша обожал работать на улицах.
— Даже не хочу знать, что случилось с твоим напарником, — пробормотал демон, когда Анна повела его к машине. К счастью, Саша его не слышал — у него было сегодня хорошее настроение, и Анна не хотела, чтобы мальчик расстраивался.
Она промолчала, ничего не ответив демону — возможно, тот ждал какую-нибудь жуткую историю. Анна знала, что Инквизиция может казаться страшной — Денница, да она сама когда-то удирала в ужасе. Но теперь Анна знала, что они всего лишь делают свою работу — и вовсе не так чудовищны. Слава палачей кроваво тащилась за ними из глубины веков, а в штат набирали тех, кто может сражаться — потому что мало кто из преступников готов сдаться и поднять руки, позволяя себя заковать. Но они были кем-то большим, чем злобные гончие.
Она посоветовала демону пригнуться, чтобы не стукнуться о крышу машины рогами. Тот хотел возмутиться, но передумал — сделал, как Анна сказала.
Не верила она, что этот трусливый мальчишка окажется их убийцей, жестоко разорвавшим девушку в ночном парке, однако им нужно было его опросить. И Анна надеялась, что к концу дня его мнение об Инквизиции немного улучшится, хотя ей самой понадобилось много лет.
========== 19. образ ==========
Анна никогда не думала о том, как она выделяется на фоне других. В последнее время это стало заметнее; ее наряд, ее речь, весь ее образ стали страшно старомодными и странными на улицах города, который медленно облачался в неоновые вывески — у Анны были целые года неизменной жизни, чтобы понаблюдать, как полыхающих огней становится все больше. В ночное время они стали резать глаза — впрочем, не так сильно, как солнце. Терпимо.
Раньше ночная нечисть царила в темное время, однако сейчас многие из них перебирались в суетной дневной мир. Когда-то Анна решила служить Инквизиции, полагая, что она станет оберегать Петербург по ночам, когда ее коллегам лучше отдыхать — она без страха заступит на вахту вместо них. Однако жизнь сложилась так, что теперь она больше времени проводила на улице днем, расследовала, допрашивала и шла по следу…
И облачалась она соответствующе — чтобы не обгореть на редком солнце.
— Аня, видела тут недавно одну шляпку! — щебетала Тина. — Думаю, тебе пойдет! Такая темная, готичная… Кстати, никогда не планировала попробовать что-нибудь более светлое?
— Чтобы быть белым пятном в ночи? — рассеянно уточнила Анна, занятая бумагами. — Все преступники разбегутся. Нет, я лучше по старинке…
— А как же жажда экспериментов? — возмутилась Тина слишком уж картинно. — Тебе не хочется чего-то нового? Ни за что не поверю!
Анна пожала плечами.
— Все отлично у Аннушки со стилем, — вмешался Влад, который заглядывал, чтобы занести что-то в кабинет. — Черный всегда в моде.
— Конечно, ты сам как будто с похорон явился, — фыркнула Тина, окинув взглядом его черную рубашку и старые джинсы — почти что серые. Влад гордо ухмыльнулся; он любил рисоваться перед публикой:
— Это потому что я всегда готов к новым похоронам, дорогая.
Они ушли, и кабинет как-то сразу опустел. Анна отложила бумаги, размяла руки, хотя это был скорее успокаивающий жест, чем поистине нужный: вампирское тело не уставало, сытое, довольное недавней кровью. Однако слова друзей не шли у Анны из головы. Конечно, стоило больших усилий отучить себя одеваться, точно древняя старуха… со всеми этими вуалями и платьями в пол. Хотя от чего-то было сложно удержаться — например, от шляп и кружев.
В отражении она себя не видела долгие три сотни лет и иногда даже ловила себя на том, что забывает, какие у нее черты лица. В документах у нее был нарисованный портрет, как и у всех остальных вампиров, но это было лишь видение художника… Анна не знала, действительно ли у нее такой строгий прищур. Творческие люди эти художники, ничего не поделаешь…
Да ей и не важно было, как она выглядит. Анне не хотелось превращаться в бесчувственного робота, не задумывающемуся ни о чем, кроме работы, однако внешность давно стала последним, о чем она волновалась. Да и не бывало некрасивых вампиров. В далеком прошлом их считали божествами… Идеальными, прекрасными. И совершенно мертвыми.
