– Предлагаю поднять ставки. Влюбите ее в себя. Можете даже предложение сделать, – хмыкнул Олежек. – Хочу понаблюдать как вы уничтожите эту серую мышь.

– А ты мстительный. До сих пор не дает покоя, что она травмировала твои бубенцы?

– Никому, слышите, никому не позволено так со мной поступать, – прорычал он. – И вы поможете мне поставить зарвавшуюся девку на место!»

Дальше я слушать уже не могла. Голова закружилась. В глазах помутнело. К горлу подкатил комок.

Боже мой, я оперлась рукой о стену, открыв рот и хватая воздух, буквально задыхаясь от обрушившейся на меня боли.

Они поспорили? Как такое возможно? Как можно спорить на живого человека?

Неужели все, что было между нами, ложь? Игра? Одни зарвавшиеся мажоры поспорили с другим ублюдком, чтобы удовлетворить его эго? Из-за того, что я лишь защищалась, когда этот подонок попытался меня изнасиловать?

Я не заметила, как испарилась Марго. Да и плевать. Она свою миссию выполнила.

В полубессознательном состоянии по стеночке тихонько вышла и туалетной комнаты и замерла. Словно сквозь толщу воды до меня донесся смех боссов.

Над чем они сейчас так заразительно смеялись? Надо мной? Именно сегодня они должны передать видео? Какое кстати, видео?

От внезапной догадки мне стало дурно.

Неужели они снимали, как мы втроем занимались любовью?

Нет, не любовью! Для них, судя по всему, это было лишь развлечение! Очередной, ничего незначащий трах!

Из горла вырвался полузадушенный то ли вой, то ли хрип.

Сердце полыхало в агонии, осыпаясь пеплом под ноги.

Разбитая. Измученная. Я замерла.

Не хотела их видеть, резко развернулась и побежала в другую сторону. К заднему выходу. Хорошо, по дороге никто не встретился. Лишь выбежав на улицу, остановилась чтобы отдышаться. Тут же почувствовала сильный удар по голове. И, прежде чем провалиться во тьму, услышала ненавистный хриплый голос из прошлого.

– Ну привет, куколка! Думала сбежать от меня?

В себя пришла мгновенно. От ледяной воды, которой меня по всей видимости окатили.

Открыла веки. Перед глазами все расплывалось. В голове словно гудели провода в сорокоградусный мороз. Затылок пульсировал.

В нос ударил знакомый до ужаса отвратительный запах.

Его запах.

Меня затрясло от накатившей паники. Захрипела задыхаясь, пытаясь втянуть в горящие легкие столь желанный кислород. И не могла. Горло словно сдавило невидимой удавкой. Стягивая все сильнее и сильнее. Выгнулась на стуле, запрокинув голову. Ощущая, что задыхаюсь от накатившей панической атаки. Попыталась взять себя в руки. Сейчас не время паниковать. Нужно избавиться от ужаса, от удушающих эмоций.

Получалось с трудом. Но все же я смогла отпихнуть страх подальше. Смогла взять себя в руки. Попыталась успокоиться. Нельзя бояться. Нельзя показывать охвативший все мое существо ужас. Этому мудаку только того и нужно.

Нет. Нет. Нет.

Только не это.

Я же спряталась.

Сменила имя. Внешность. Одежду.

Я даже шрамы оставила. В надежде что этот псих не узнает. Не найдет.

Ну кто бы признал в той серой мыши, в балахонистой одежде, красотку с длинными рыжими кудрями, с кукольным красивым личиком, одевающуюся в модные дизайнерские шмотки.

Я даже очки выбросила. Стала носить линзы. Цветные. Карие. Скрывая настоящий сиреневый цвет глаз. Выставляя на показ шрам, пересекающий правую сторону лица. От виска до подбородка.

В этом мы с Яром оказались как близнецы. Только у него почти такой же шрам слева.

Я сделала все чтобы меня не нашли.

И все же на чем-то попалась.

На чем?

Жадно вдыхала полной грудью столь желанный кислород. И плевать, что воздух вокруг пропитался затхлой гнилостной вонью, исходящей от ухмыляющегося садиста напротив.

Развалившийся в кресле мужчина был все так же прекрасен. Высокую, скорее жилистую фигуру облегал стильный черный костюм, из под которого виднелась идеально белоснежная рубашка. На рукавах сверкали бриллиантовые запонки. Классический французский маникюр. Коротко подстриженные ногти, покрытые прозрачным, очень дорогим лаком. Светлые подстриженные волосы, с модной укладкой. Угловатое лицо с выпирающими скулами, острым подбородком, прямым носом с горбинкой. Словно его ему когда-то сломали.

Вызывающе ухмыльнулась. Прекрасно помня, с каким наслаждением врезала ему когда-то, навсегда изувечив идеально прекрасное лицо. С удовольствием бы повторила. Жаль руки связаны.

Зажмурилась, желая оказаться как можно дальше отсюда. Да хотя бы телепортироваться на Луну. Лишь бы снова очутиться в безопасности.

Но мои молитвы никто не услышал. Никто не помог. Земля не разверзлась, и я не провалилась сквозь нее.

А по-прежнему, сидела в какой-то зачуханном подвале, наедине с тем, кого ненавидела и боялась больше всего на свете.

– Так, так, так. Смотрите-ка, кто тут у нас проснулся! – оскалился мой похититель. – Ну здравствуй, куколка! Набегалась, сссука. – Молниеносно метнувшись вперед, мужчина замахнулся. Щеку обожгло острой болью. – Смотри на меня, тварь, когда я с тобой разговариваю.

Собралась с духом. Снова попыталась не дать панике овладеть рассудком.

Главное не показывать ему страх. Этот псих от него ловит нереальный кайф.

Поднимаю на него взгляд. Пустой. Равнодушный.

Он офигел.

– А моя девочка отрастила зубки. – Его ухмылка больше напоминала звериный оскал. – Ну что ж, тем большее наслаждение я испытаю, когда снова сломаю тебя.

Я зажмурилась, не желая ничего ни видеть, ни слышать.

В идеале бы, провалиться хоть в другой мир. Хоть куда-нибудь.

Но мне снова не перепадает такого подарка.

– Смотреть мне в глаза, шлюха! – Снова хлесткий удар по щеке. – Иначе, я вырежу твои веки. И отправлю как сувенир твоим ебарям. Ты дорого заплатишь за потраченное мною на твои поиски время. За то что посмела лечь сразу под трех. Понравилась групповушка? Отвечай, шалава.

Он казалось совсем слетел с катушек. Щелкнул неизвестно откуда появившимся хлыстом. Протянулся к висевшему над стулом, на котором я сидела, пульту. Нажал кнопку. Раздался скрежет цепей. И в следующее мгновение, меня потянуло вверх. Сначала руки, потом и все тело приподнялось над стулом. Вынуждая встать. Почти на цыпочки. Повиснув и вправду на цепях. Они крепились к железным браслетам на руках. И тянулись вверх.

Замутненным взглядом осмотрелась вокруг.

Бетонные стены, потолок, без окон, с одной металлической дверью у дальней стены. Лампочка под потолком. Грубо сколоченные металлические приваренные к стене нары. На которых валялся тонкий, почти прозрачный, по всей видимости еще совдеповский матрасик. Ни подушки. Ни белья. Вмонтированный в одну из стен кран, по всей видимости для воды. И рядом в полу отверстие. Вероятно, для справления нужды.

Похититель вновь привлек к себе мое внимание, схватив за волосы, со всей силы оттянул мою голову назад, вынуждая меня снова посмотреть не него. Затем, отпихнул меня в сторону.

Я закачалась на цепях из стороны в сторону. Поморщилась от противно заскрипевшего ржавого металла. Руки и плечи горели огнем от изматывающей боли. Снова приоткрыла глаза.

Раздраженный, злой, обезумевший похититель метался по камере от стены до стены. Что-то бормотал. Напоминая сумасшедшего. Сжимая в побелевших пальцах кожаный кнут с плетеной рукоятью.

Наконец, он остановился, обернулся ко мне. Злобно прищурился. Затем оскалился. Тихий едва слышный шелест невольно привлек мое внимание. Я словно загипнотизированная, уставилась на тонкое кнутовище, с тихим шелестом скользящее по гладкому бетонному полу.

Петенька заметил мой интерес.

– Нравится? – Задвигал рукой, хвастаясь насколько виртуозно владеет кнутом. – Мое новое увлечение. – Гибкое кнутовище, повинуясь хозяину, с шипением заскользило по бетонному полу камеры. Плавно извиваясь, танцевало в воздухе, закручивалось кольцами, напоминая длинное тонкое змеиное тело. Столь же опасное, как жуткая земная рептилия.