Рай! Крысиный рай! Виант сорвал с ребристой стенки кусочек мяса и бросил его в рот. На языке взорвался букет вкуса. Это же человеческая еда! Без всяких средств для мытья посуды и поролоновых губок Виант вычистил консервную банку едва ли не до зеркального блеска. Хорошо, но мало.

В траве, если слегка поискать, в изобилии разбросаны почти свежие куски хлеба, сосисок и прочие объедки. Военные хоть и понимают, что вот-вот наступит грандиозный бабах, ценить продовольствие на вес золота ещё не научились. Тем лучше. Виант подхватил почти целую, даже ещё теплую, сосиску.

В других банках и коробках нашлись манная крупа, чуть гнилая морковка, листы капусты, да и много чего ещё. И, конечно же, консервы, как самый надёжный способ хранить еду. Виант натрескался до отвала, пока последний кусок плавленого сыра едва не вылез из ушей. Лапы едва держат враз потяжелевшее тело, Виант едва-едва дополз до кустов. Не удивительно, что он нашёл Ингу в подобном состоянии. Напарница по самые уши перепачкалась мясной подливкой, а ко лбу прилипли хлебные крошки.

– Ты всё? – Инга с трудом оторвала голову от земли.

Виант молча кивнул.

– Вода…. Есть? – спросила Инга.

Виант отрицательно мотнул головой. Чего, чего, а воды действительно нет. Между тем шикарный ужин просто необходимо залить максимально возможным количеством влаги. Как бы не хотелось, как бы не тянуло в сон, пришлось отправиться на поиски водопоя.

К счастью, полевая кухня выручила и в этом. Ближе к штабу, возле самой стены ещё зелёных кустов, нашлась металлическая колонка. Водопровод ещё работает. Кто-то подпёр спусковой рычаг. Струя прозрачной воды без остановки хлещет в низенькую стальную ванну. Таким образом, оказывается, работники кухни моют посуду. Отсутствие мыла и горячей воды с лихвой компенсируется обилием холодной воды. Самое приятное, от металлической колонки под кусты убегает маленький ручеёк. Виант с Ингой напились по самое не хочу. И не важно, что в этой самой воде двое солдат, вроде как, моют посуду.

Лапы дрожат от тяжести тела, набитый под завязку живот тащится по земле. От усталости прямо на ходу слипаются глаза. В таком состоянии не может быть и речи, чтобы куда-то там идти. Всё равно не получится, пусть до точки выхода и осталось чуть больше километра.

– Давай, заляжем прямо в кустах, – предложил Виант.

– Зачем? – Инга сытно рыгнула. – У меня есть идея получше – сделаем себе домик.

– Отличная идея, – Виант тут же согласился.

Пластиковый мешок из-под манной крупы стал полом. Инга как можно более ровно расстелила его возле куста. Виант, между тем, приволок достаточно просторную картонную коробку. Осень на дворе. А так у них будет реальная возможность хорошо отдохнуть и не замёрзнуть.

Напарница плюхнулась на пакет и тут же вырубилась. Женщина, Виант недовольно поморщился. Ну и ладно. Последнее усилие… Виант почти аккуратно накрыл себя и напарницу картонной коробкой. Удачно получилось. Тут же включилось крысиное ночное зрение, хотя сейчас снаружи всего лишь вторая половина дня.

Шелест веток и глухой удар рядом совсем. Виант лениво дёрнулся, но сразу успокоился. Понятно, где-то рядом приземлилась ещё одна консервная банка. Так что щедрый завтрак после пробуждения им обеспечен. А это очень даже хорошо. «Другая реальность» – коварная штучка. Как знать, может, для последнего и самого решительного рывка, им потребуется много сил, очень много сил.

Ещё миг, голова упала на импровизированный пол, Виант уснул, будто нырнул в небытие.

– Давай! Вместе! На… ра-а-азз!!!

Треск веток и громкие мужские голоса пинком вышибли Вианта из объятий блаженного сна. Тело быстрей разума. Лапы с места врубили пятую передачу. Виант что было сил дёрнулся вперёд. Однако нос тут же ткнулся в картонную преграду. Упругая сила отбросила назад. Будто и этого мало, спина ударилась во что-то мягкое и гладкое.

– Осторожно! – гаркнул мужской голос. – Ногу! Ногу убери! Дурень.

За пределами картонной коробки что-то грохнуло и просыпалось с тихим шелестом. Вновь затрещали ветки.

– Охренеть, Голд, что мы творим, – вновь заговорил мужской голос. – Ещё неделю назад полковник Гажан нам за такое непотребство сперва головы бы открутил, а потом приказал бы всё это «добро» собрать голыми руками.

– А теперь полковнику Гажану плевать, – отозвался другой мужской голос. – У него теперь другая задача – эвакуировать образцы.

– Это точно, – печально вздохнул первый. – Ладно, потащили обратно.

Тяжёлые шаги, треск кустов и тишина.

– Виант, слезь с меня, – раздался за спиной недовольный писк Инги.

– Ах, да, прости, – Виант отполз в сторону.

Глупо получилось, нос до сих пор болит. Виант оглянулся и тут же прыснул от смеха.

– Над чем смеёшься? – Инга, вот совпадение, тоже трёт передней лапой ушибленный нос.

– Смешно получилось, – Виант шлёпнул лапой по картонной стенке. – Когда раздались голоса людей, мы разом рванули в разные стороны. Оба разом долбанулись носами по стенкам, да так оба и остались под коробкой. Инстинкты, понимаешь.

– В гробу я видала твои инстинкты, – недовольно буркнула напарница, однако и её саму разобрало невольное веселье.

Нелёгкая крысиная жизнь научила Вианта с Ингой моментально реагировать на голоса людей. Особенно на те, что раздаются неожиданно и рядом. Пусть сейчас получилось смешно, однако гораздо чаще привычка сигать не раздумывая и подальше спасала им жизнь.

– Ладно, пора узнать, что творится снаружи, – произнёс Виант.

Передней лапой Виант аккуратно приподнял картонную коробку. Во внутрь вместе с вечерней прохладой ворвался запах мусора. Желудок тут же нетерпеливо заурчал. Помойка за стеной кустов никуда не делась. Да и куда она могла деться?

– Ну ни хрена себе, – удивлённо выдохнул Виант.

– Что там? – из-за спины спросила Инга.

– Сама глянь, – Виант спихнул картонную коробку в сторону.

И действительно, ещё неделю назад полковник как там его зовут за подобное непотребство головы бы открутил. Работники полевой кухни не придумали ничего лучше, как высыпать содержимое большой урны прямо за кустом. Огромная куча мятых и грязных одноразовых тарелок, стаканчиков, ложек и салфеток надвинулась на картонную коробку, под которой Виант с Ингой провели день. Иначе говоря, деградация продолжается. Какой смысл следить за порядком, когда через несколько дней эта военная база обратиться в радиоактивные руины.

– Только не говори, что это непотребство тебя удивило, – передними лапами Инга подняла мятую салфетку с красными пятнами кетчупа.

– Ну-у-у…, – протянул Виант. – Я бы не сказал, что удивило, но всё равно неприятно. Давай, лучше пожрём.

И в самом деле, какой смысл удивляться, что помойка за стеной кустов стала больше? Для крыс это даже хорошо. Виант с головой залез в первую же консервную банку из-под тушёнки. Первый кусок ароматного мяса со скоростью света ухнул в желудок. А ещё у дна в маленькую лужу собралась вкусная подливка.

Восьмое сентября. По-осеннему стемнело рано и похолодало. Виант поёжился. Пока ещё терпимо, но скоро могут начаться первые заморозки. Военная база Сарганана находится на северном побережье материка Алуна в зоне дремучей тайги. Здесь по определению должны быть долгие и студёные зимы.

Прежде, чем перебраться в следующую банку из-под тушёнки, Виант торопливо развернул внутренний интерфейс игры. До точки выхода осталось чуть больше километра. Что особенно приятно, она покоится на месте, а не скачет по окрестностям военной базы со скоростью курьерского поезда. Радоваться бы надо, скакать и прыгать. Как-никак, а через час они и в самом деле могут выбраться из этого дурдома. Надо бы, но не получается. Виант вновь принялся за еду. Во второй по счёту банке осталось ещё больше шматков душистого мяса и вкусной подливки. Да и жир лишним не будет.

Бегать на полный желудок удовольствие ниже среднего. Однако Виант всё равно основательно и с избытком затолкал в глотку столько еды, что последняя морковка наотрез отказалась лезть в желудок. «Бос локации», некое финальное испытание, зависло над ними словно Дамоклов меч. Ясно дело, что «Другая реальность» просто так не отпустит их. Но что она придумает на этот раз? Какой такой финт выбросит напоследок? Вот и остаётся готовиться к последнему переходу неторопливо и основательно, будто до точки выхода не чуть больше километра, а чуть больше тысячи, а то и двух тысяч.