========== Воображаемый Друг ==========

У Юги Аманэ никогда не было брата–близнеца, по крайней мере, у того, кто родился сегодня, в этот самый обычный день. Ему не было бы дела до этого, если бы не шутки матери о том, как ей бы хотелось родить двух одинаковых мальчиков, одеть их в одинаковые курточки и вывести на улицу в мороз, чтобы посмотреть, насколько одинаковых снеговиков они построят. Эта её странная маленькая мечта и нежная улыбка были тем, что он запомнил о ней, прежде чем потерял мать в авиакатастрофе.

Незадолго до этого она вышла замуж во второй раз. С отцом Аманэ она не жила, и ребёнок его ни разу не видел, да и толком не хотел, ведь отчим был замечательным человеком, в противовес всем страшным историям из интернета. Было сложно обнимать его лицо с колючей бородой, не характерной для японца, постоянно смотреть вверх, ведь его рост достигал почти двух метров, но играть с ним было весело. Однако мужчина поник, когда его жена скончалась. Он не топил грусть в алкоголе, если только два раза в неделю глушил два бокала вина и не более — это было для него, как пара кружек кофе, просто, чтобы не уснуть. И курить он тоже не стал, не любил. Он прошёл лечение у психолога и решил усыновить дочку.

Тогда Аманэ учился в начальной школе, где–то в третьем классе. Он легко согласился на приёмную сестру и сам радовался этому. Маленькая девочка четырёх лет была смышленой и милой, они любили играть вместе и болтать без умолку. Он полюбил свою сестрёнку Мичиру, как родную и никогда не терял связи с семьёй.

А его жизнь кипела ключом. В школе у него не было друзей, зато после неё, в педагогическом университете, он сдружился со всеми однокурсниками. Сначала он хотел стать космонавтом, где ему помешал плохой английский язык. Он с яростью взялся за него с первого курса, но в конце концов полюбил астрономию сильнее, чем идею добраться до луны.

До луны добрались уже двести лет назад, это не невозможно, как ему казалось в детстве. «Может, из моего «крыла» выйдут новые космонавты?» — с такими мыслями он устроился на работу в школу Камомэ, обычную школу с двумя корпусами, старым и новым, и «семью тайнами», в которые он никогда не верил.

Класс, который ему достался, был самым обычным. Были глупые дети, которые не получали более тридцати баллов, были те кто оставлял на его столе тест без неправильных ответов, отчего им хотелось поставить все двести — разные, но, на деле, сплочённые японские дети. Точнее почти, было и два аутсайдера. Один просто не любил разговаривать, отказывался или прогуливал поездки, но всегда хорошо учился по астрономии, английскому и физкультуре — наверно, вот и наш космонавт. Однако Аманэ больше беспокоила Яширо Нэнэ с задней парты у окна.

О ней шушукались, как о «странной». Первые два месяца он не встревал в эти слухи, но с каждым новым днём всё чаще замечал, что после уроков она идёт в старый корпус и возвращается довольно поздно, как если бы мыла старый туалет дочиста. Мужчина спросил об этом у одноклассников, на что те сморщились, недовольно пожали плечами и сказали:

— Она странная. Говорит, её ждёт какой–то друг.

— Друг? В старом корпусе? Кто?

— Не знаю.

Сначала класс и правда думал, что она просто встречается с кем–то из учеников, но потом одна девушка увидела Нэнэ в классе после урока труда. Девушка лепила из глины парня в странной форме и кепке, напевая песенку. Одноклассница подошла к ней.

— Кто это?

— Мм, — Нэнэ улыбнулась, — Мой друг.

— Оо, как его зовут?

— Ханако–кун.

— «Ханако–кун»? А почему мальчика зовут, как туалетную Ханако–сан?

— Он тоже туалетная Ханако–сан, просто мальчик.

«Она сумасшедшая!» — эту фразу этим же вечером услышала подруга этой одноклассницы. Подруга рассказала своему парню. Парень рассказал своему другу. Друг — своей сестре. Уже в скором времени все перестали понимать Нэнэ и больше не пытались общаться с ней. Они и издеваться над ней побаивались, слишком она… «свихнутая».

Так прошло ещё два месяца, и Аманэ не был бы учителем, если бы не подошёл к ученице и попытался помочь. Она подняла на него глаза почти сразу же, как только услышала мужской голос, только девушка совсем не жаловалась на своё положение. Нэнэ спокойно смотрела на него и потрясывала карандашом над рисунком странного мальчика. У него были большие глаза, та самая кепка, и он левитировал, как настоящий призрак.

В университете учили, что нужно подыгрывать.

— Яширо–сан, кто это? — Аманэ натянул на себя самую милую улыбку из возможных. Девушка ответила ему тем же, только её лицо было более чистым и искренним. Цветущее и красивое, словно нежный молодой цветок.

— Ханако–кун, — с этими словами она сделала ещё один штрих на его шапке.

— И он живёт в мужском туалете на третьем этаже в третьей кабинке?

— Нет, в женском.

— Он же мальчик, — удивился учитель и взял соседний стул, чтобы присесть перед девушкой. Когда их взгляды пересеклись, девушка немного оторопела, смутилась и отвернулась к окну. Она шутливо буркнула:

— Он немного извращенец.

Аманэ даже не знал, что сказать. Обсуждать такое с ученицей против профессиональной этики. По крайней мере, для него.

— А он исполняет желания, как в легенде?

— Да.

— Сама загадывала?

— Да.

— И исполнилось?

— Три.

— Из скольки?

— Из трёх.

— Хороший призрак, — Аманэ привстал со стула, — И что, как его призвать, как обычную Ханако–сан?

— Да. Сенсей, Вы хотите попробовать? — почему–то после этого вопроса на её лице появилась такая широкая улыбка, что кончики её губ могли достать до её висков.

— Мм, может быть у меня тоже есть желания.

— Ха–ха, Вы такой смешной, сенсей! — сказала она, но встала с места и протянула ему руку, — Вы точно знаете куда идти?

— Только раза два видел тот туалет. Проведёшь меня?

— Да.

***

— Для старого корпуса тут очень чисто…

Аманэ оглядел весь туалет: тут и блистающие раковины, и сверкающий пол, и старое деревянное окно, будто совсем новое. Только кабинки немного скрипят, однако третья крепко закрыта. Мужчина подошёл к ней, взглядом убедился, что перед ним обычная деревянная дверь, и посмотрел на вход.

Нэнэ стояла там, будто мальчик, который не решается войти в женскую святыню. Только игривая улыбка на её лице походила скорее на то, что тут нет никакого Ханако–куна или Ханако–сан, как если бы она просто специально шутит над ним. Но зачем заходить так далеко?

— Мм. Я попробую, — тихо сказал Аманэ и повернулся к кабине, услышав слабое «хи–хи». После ещё одного взгляда на девушку, мужчина три раза постучал в кабинку, — Ханако–сан, Ханако–сан, ты там?

Немного гудят трубы, мимо двери туалета пробегают игривые прогульщики, но кабинка молчит. Аманэ ждёт несколько секунд, минуту, две — ничто не прерывает тишины, пока слабое хихиканье Нэнэ не становится очень громким. Уже скоро она стоит у раковин и внимательно наблюдает за непонимающим видом учителя.

— Его здесь нет…?

— Да, — удивительно спокойно соглашается ученица. Мужчина почёсывает рукой волосы.

— Почему его нет?

Возможно, сейчас ему стоит объяснить, что призраков не существует, что тайны — это слухи, что мистика — это фикция. Но почему–то даже если ни один Ханако–кун или Ханако–сан не ответили, Нэнэ улыбается так, будто всё верно. Может, он их не видит? Нет, невозможно.

— Он исчез, — её голос поразительно серьёзен.

— Исчез?

— Да. Давно.

— Давно? — В горле запершило. Аманэ не мог продолжить, — Тогда зачем ты сюда приходишь?

Одна её рука исчезла за её спиной. Другую она прижала ко своей странной броши с черепом. Уже женственная, но с удивительно толстыми ногами. Её печальная улыбка заставляла сердце стучать.

— Сама не знаю.

Даже если она сама придумала этого «Ханако–куна», этот воображаемый друг был довольно жестоким.

***

С того дня прошёл ещё один месяц. Аманэ решил взять на себя ответственность за странную ученицу. В тот день он вывел её из туалета и проводил до своей машины. Когда они переходили ворота, она почему–то снова захохотала. Аманэ остановился за забором и протянул ей руку. Девушка в последний раз схватилась за живот, подняла глаза и позволила учителю отвести её на парковку, а потом довезти до центра города.