— Сагуру–кун, это тоже для разрядки обстановки? — парень посмотрел на дам с лукавой усмешкой.

— Нет, это правда. Но заходить туда они не будут, по крайней мере, без приказа.

— Знала бы, не покупала, — вдруг рука дворецкого приобняла его хозяйку за плечо, и послышался самый искренний хохот за вечер:

— А в какой социальной сети можно оценить Вашу фотосессию в стиле ню, Акако–сама?

В секунду напряжённое настроение почти испарилось. Сагуру и Акако походили на будущую парочку из типичной романтической комедии. Аоко выключила чайник, который кипел уже некоторое время, и заварила ещё несколько пакетиков. А Накамори сидел над блокнотом, но не читал ничего из написанного.

На долгие минуты комнату окутало спокойствие, умиротворённость, передышка, которой все ждали. Никто не решался что–то говорить, как–то прерывать это перерыв. Никто, кроме того, кто занимал здесь главную роль.

— Аоко–сама, я периодически смотрел на Вас. Знаете, не похоже, что Вы просто пытаетесь закончить дело, — Аоко бросила взгляд на парня. Её выражение лица было потерянным, непонятным, неопределённым, но в нём точно не было того «позитива» от смеха над давней подругой и её незадачливым дворецким.

— Как бы сказать… папа?

— Я не мог просто так арестовать их, поэтому мне пришлось купить у них одного дворецкого… Это он нас на тебя вывел, — в секунду на лице Сагуру появилась наивно–детская надежда, а его лицо заметалось между отцом и дочерью.

— А? Кто–то тоже в сознании?! — но инспектор замотал головой.

— Нет. Но волей случая мы задали ему пару вопросов, и он упомянул тебя, — парень внимательно посмотрел на новых знакомых. Он мог назвать много имён и точно ждал любое, кроме…

— Кайто.

В секунду Сагуру преобразился. Его брови сместились к переносице, губы искривились, глаза зажглись, но ничего из этого не означало что–то позитивное. Наоборот, его лицо стало разозлённым и сильно разочарованным.

— Кайто… Затычка в каждой бочке. Он был одним из самых долгих проектов, — сейчас дворецкий практически не моргал, а его взгляд упёрся в неизвестную точку на дне чашки с остывающим чаем, — Многие ненавидели его за элементарное.

— Элементарное?

— Поскольку он нас раздражал, психиатры использовали вторую тактику — втирались в доверие. С ним очень хорошо обращались, а он, после нас, потихоньку начинал в это верить, — парень допил последнюю кружку чая, — Но всё равно он был такой… «сам по себе»?.. Вы не представляете, что я чувствовал, когда увидел его в том состоянии. Я ненавидел его, как и многие, но с другой стороны, чтобы они справились с ним… Ай.

Сагуру отложил свою кружку, махнув рукой. Больше в него не лезло, и он поднялся над столом.

— Не думаю, что он хочет меня видеть, да и это взаимно, но я был рад помочь всем остальным, — и опять хохоча, будто рассказывает анекдот, ещё раз уточнил, — Кроме него!

На этом главный свидетель по делу удалился.

Для инспектора это была полезная встреча. Осталось только разговорить его на подробности, некоторые имена, маленькие факты, что будет просто, ведь он выглядит не глупым. Да, Накамори жалел его, искренне, но каждый ценный свидетель для полицейского — это уже не соломинка, а целый плот, который может не просто вытащить из воды, а доплыть куда нужно.

Акако же, не отрываясь, смотрела в спину своего дворецкого. Ей Сагуру объяснил тему мельком, а потом оставил наедине с телевизором и разоблачающим репортажем о школе. Сейчас же девушка услышала больше и всё её настроение, вся её злость, вся её обида испарились в момент. Нет, наверняка через минут пять она снова прикажет ему гладить её одежду, но уже как–то мягче… Хотя она за него деньги заплатила, потому никакой мягкости! Эта модель такого характера, что поделать?

А вот Аоко не сдвинулась с места ни на миллиметр. Её взгляд прожигал спину дворецкого, но она жалела не его, а своего, Кайто. Она смотрела на Сагуру и хотела задать вопрос «почему?», «за что?», «что он вам сделал?», но держалась… Нет, не выдержала.

Студентка встала и выбежала из столовой.

***

— Сагуру–кун… почему? Почему вы так ненавидели Кайто? — Аоко ждала объяснений, но Сагуру посмотрел на неё с усмешкой. В его взгляде она увидела необоснованный хохот.

— Разве для этого нужна причина? Это всегда так работает.

Слова повисли в воздухе, а потом растворились, повышая в напряжение в несколько тысяч раз. Парень смеялся, смотря на девушку, а девушка смотрела на парня с раздражением, растущей ненавистью и презрением.

Аоко хотела, требовала, но не получила ответов.

Сагуру просто не смог их дать.

— Папа! — вдруг Аоко закричала в сторону кухни, — Я собираюсь и еду в больницу. Вернись домой и позаботься о Киде!

— Что? Сейчас?! — Накамори быстро выбежал в гостиную, но девушка уже скрылась в прихожей. Далее она кричала оттуда:

— Да, сейчас! Теперь я ещё сильнее переживаю за Кайто. Он даже в такой ситуации успевал улыбаться, а из него сделали… ох, мне нужно поговорить с Даичи–саном! Надеюсь, когда–нибудь он пойдёт на поправку… Нет, он пойдёт на поправку!

И Аоко открыла дверь гостиной. В синей куртке, с улыбкой на лице, не отпуская дверной ручки, она подмигнула всем и весело прокричала, на миг вернувшись к детской привычке говорить о себе в третьем лице:

— Аоко гарантирует!

А потом девушка скрылась за дверью, убегая вдаль.

***

Аоко прибыла к больнице к половине второго. Она уже плохо помнит, как открылись входные двери, как за поворотом исчезла регистратура, как она забежала на второй этаж и нашла нужную палату. Важно девушка открыла белую дверь и увидела его.

Кайто не смеялся. Не выражал эмоций. Ничего не говорил. Он смотрел в окно безразлично, без интереса, будто та фотография весёлого мальчика из файла не его. «Кайто…», — всего за несколько мгновений Аоко оказалась на стуле напротив пациента.

— Снова здравствуй, Кайто, — дворецкий смотрел на неё внимательно, изучая. В его глазах что–то мелькнуло, но вновь не смогло полностью овладеть им, его воля до сих пор подавлена. Он не знал, что сейчас может поднять руку. Он не знал, что мог бы что–то сказать. Он не знал, что он человек, а не…

Вдруг уголки его губ поднялись. Под удивление хозяйки, лицо дворецкого окрасила нелепая улыбка. Он медленно сказал:

— Доброе утро.

Всего через секунду девушка залилась смехом.

— Доброе… что?! Сейчас половина второго, идиот! Это «добрый день»! — в её словах не было издёвки, лишь бесконечный хохот. Студентка не могла остановиться и еле–еле сдерживала себя ладонью у рта, но это не работало. Руки склонялись к животу, чтобы схватить его.

Вскоре, её смех полностью заполнил палату, а Кайто снова улыбнулся. На этот вышло чуть удачней, но всё ещё не искренне, для галочки:

— Добрый день, — собрав все силы в кулак, Аоко прекратила хохотать и улыбнулась дворецкому в ответ.

— Добрый день, Кайто!

Впервые, всё замерло на по–настоящему хорошем моменте.

Комментарий к 4. Какой была школа изнутри?

Что ж, пока идея действительно интересная.

Спасибо всем читателям :)

========== 5. Какой распорядок дня у дворецкого? ==========

Уже в пять часов и пятьдесят минут Кайто встал с привезённой вчера кровати и переоделся в свою белую форму. Он вышел из своей комнаты и скрылся в ванной в пятьдесят пять, оттуда вышел ровно в шесть. Через три минуты он стоял у холодильника, изучая продукты, которые приобрёл инспектор. Его взгляд приметил бекон, яйца, сыр, оливковое масло, чеснок. Взгляд сам стал искать спагетти, но вместо этого переметнулся к маленькой записке на холодильнике.

Дворецкий подобрал её. На ней почерком было небрежно написано: «Шоколадное Парфе». Казалось, рука сама схватилась за дверь холодильника, перепроверяя, точно ли Кайто заметил там плитку шоколада. Осталось только найти сливки, а там двадцать пять минут — и Кайто всё взбил, да разлил по формам. Время засёк, в холодильнике на пару часов до необходимой консистенции. Теперь же комнату наполнил запах бекона и чеснока.