Недавно узнал из интернета, что жизнь людей в 1940-70-х годах, о которой я хочу рассказать, уже занесена в раздел «Московские древности». Забавно для человека из «древностей», который помнит ту жизнь, как будто она проходила вчера, ну пусть позавчера. Память хранит отдельные жизненные картинки, которые, как кусочки смальты, лепят мозаичное панно прожитого мной, семьёй, страной. С годами картинок-воспоминаний, к сожалению, становится всё меньше, но зато это самые значительные, самые впечатляющие.

Предлагаю читателю окунуться в советское прошлое, вспомнить, что-то с юмором, что-то с ностальгией, а что-то с сожалением, осуждением или негодованием. Ведь за ХХ век страна неоднократно попадала в серьёзные перипетии, а народу нашему пришлось пережить так много тяжестей и горестей.

Думаю, не лишне сравнить «век нынешний и век минувший» при сползании ныне в болото лжи, лицемерия, цинизма, вопиющей несправедливости, кричащего неравенства, воровства, нарастания агрессивности людей и полицейского произвола. Страна существует теперь по принципу – «пан или пропал». И в положении «пропал» находятся до 30 % населения. А ведь формально, то есть по Конституции, государство наше называется до сих пор «социальным». В минувшем веке тоже существовала ложь, но то была ложь во благо, как призыв стремиться к иллюзорному светлому будущему. Два раза в год демонстрировали мощь страны и единство партии и народа. И на фоне нынешней взаимной ненависти народа и правящей партии ЕР («Партии жуликов и воров») взаимодействие КПСС и народа теперь кажется неразрывным единством.

Люди той эпохи. Какими они были? Совсем другими. Проще, отзывчивей, добрее, совестливей, наивней, доверчивей. И, что самое главное, на фоне нынешней эпохи люди были гораздо честней.

Будучи совсем нетребовательными, люди довольствовались тем, что имели, с детской непосредственностью радовались жизни в её самых элементарных проявлениях типа «прошла зима, настало лето, спасибо партии за это». Получали радость от малого, но мечтали о большом. Запрограммированные на иллюзорный коммунизм, якобы уже столь близкий, они существовали в узких рамках дозволенного, «от сих до сих». Целое поколение, впитав с младенчества эти негласно очерченные границы, не роптало, находясь в них. Да и не желало оттуда выйти. О каких-то «правах человека» никто не мог даже помыслить (Европейская конвенция «О защите прав человека» принята в 1950 году).

Принцип безвозвратно ушедшей эпохи – «прежде думай о Родине, а потом о себе» – вероятно, теперь кажется наивным. Новый принцип – «деньги – превыше всего» даёт людям свободу в исполнении желания или мечты, однако, помимо преодоления экономической стеснённости человека, он нередко ведёт к потере высоконравственных качеств. Политика в рамках этого принципа порождает в итоге вопиющую несправедливость. Познав режим государства, в основе которого заложено такое кредо, значительная часть нашего общества, судя по опросам, опять хотела бы в ту ушедшую эпоху.

Появилась ностальгия по тем простым и вечным ценностям, с которыми жили и в которые верили наши соотечественники. Однако непререкаемое убеждение той эпохи – «человек для государства» (а не наоборот) для меня абсолютно неприемлемо, так как оно не признает личности, для него человек – песчинка, понукаемое существо.

Однозначного ответа, где лучше, дать не могу: и там, и тут свои плюсы и минусы.

Надеюсь, что пожилым будет интересно вспомнить ту эпоху, а молодым узнать и сравнить «век нынешний и век минувший».

Жизнь москвичей проходила по-разному. Большинство из них как до, так и после войны жили небогато в коммунальных квартирах. В довоенный период был распространён туберкулёз. Досаждали паразитические насекомые – клопы, реже вши, блохи. Мебель у большинства – деревянная: никаких ДСП ещё нет. А дерево по вкусу древесному жучку. Источенные им участки выглядели как множество черных точек. Это и были входные дырки в извилистые норки жучков. Поэтому при передвижке мебели подчас от неё могли отвалиться куски с древесной трухой.

В особо влажных помещениях плодились мокрицы, тёплые подвалы облюбовали блохи, а клопы водились вместе с людьми на всех жилых этажах. Почему жильцы кардинально не боролись со всей этой живностью? Вероятно, за отсутствием химикатов, и в силу привычки. А привычка, как известно, вторая натура.

Нередко первые этажи домов старой постройки находились на уровне земли или чуть выше. Моя семья жила на первом этаже, в «ключной» 20 квадратных метров комнате бывшей гостиницы «Било», что в центре Москвы². Несмотря на то, что под нами располагалась котельная, в комнате всегда было холодно. Как во многих домах, благодаря старой конструкции отопления горячая вода доставлялась на верхний третий этаж, а затем уже, остывая, опускалась на первый. А раз первый этаж, и тем более над нежилым помещением, то наши постоянные гости – мыши. Мама рассказывала, как однажды заметила крысу около моей коляски, и это побудило отца найти и заделать дыру в стене за батареей в труднодоступном месте. К мышам относились более снисходительно, хотя у нас, как и у других жильцов, стояли мышеловки.

Коммунальные квартиры – это обычно множество комнат по длинному коридору в бывших дореволюционных дешёвых гостиницах, где, вспомните Высоцкого, «на тридцать восемь комнаток всего одна уборная». А это значит, что в комнате у каждой семьи в укромном месте – «ночная ваза».

В жилье теснота и скученность. Есть семьи, где 4–5 человек ютятся в комнатке 10–15 кв. м. В таких условиях столы (конечно, раздвижные) или большие старинные сундуки на ночь превращаются в постель. Жизнь в подвалах и полуподвалах – обычное явление. На протяжении всего светового дня потолок там тёмный, и, если не включать свет в подвале, то по полу, как живые, движутся тёмные пятна. Это тени от людей, проходящих наверху по тротуару.

Одна такая семья, тоже из 5 человек, возвратилась из эвакуации в 1946 году, как говорится, «к разбитому корыту». Комната, в которой жили до войны, была занята сестрой жены Молотова. Семья получила полуподвальное помещение – бывший склад – с условием, что самостоятельно сделает ремонт и выведет мышей и крыс. Никаких удобств в полуподвале не было, за водой – к соседям на первый этаж. Но самой большой проблемой стал туалет. Приходилось ходить – теперь это кажется диким и невообразимым! – в общественный туалет на Колхозной (ныне Сухаревской) площади. Каждый из этой семьи мечтал об условиях,

Мечты этой семьи сбылись лишь в 1955 году в новой квартире.