– Тебе не нравится глубина твоего желания? Понимаю, – сказал он, поглаживая меня по щеке, затем подхватил и положил на кровать. Тело не слушалось и отказывалось сопротивляться.

Он лёг сверху, провёл когтем по моему плечу, с лёгкостью прорезал кожу и так же, как и я всего несколько минут назад, с удовольствием припал к ране.

– Зачем ты это делаешь? – спросила я хриплым голосом, подразумевая всё происходящее между нами этим вечером.

– Это твоё наказание, Лэина-ламэ, за болезненно открытую Связь. Я предупреждал… Этого не стоило делать, – он провёл по ране языком, и я содрогнулась.

Вода вокруг снова наполнилась сладостью. Я откинулась на подушку и поддалась этому пьянящему чувству. Вокруг было темно. Казалось, в мире не осталось ни одного источника света, всё погрузилось во мрак желания.

Я вплела пальцы в волосы Рагавурра, удерживая его, не давая отстраниться. Он дышал часто и сбивчиво. Чуть приподнялся и припал губами к шее. Я почувствовала, как его губы раскрылись, и моей кожи коснулись острые клыки. Он не торопился прокусить её, а скользил зубами вниз к плечу, поднимая волны мурашек одну за другой, и с моих губ впервые за этот вечер сорвался жадный стон.

Внутри что-то перевернулось, душа наполнилась омерзением, к самой себе и к лежавшему на мне Оиилэ. Пелена начала подниматься с моего сознания, и я стала отталкивать от себя Рагавурра.

Очередная усмешка на его лице.

– Хочешь избавиться от этого чувства?

Я кивнула утвердительно, резко ощущая усталость.

– Тогда стань сильнее. Чем больше в тебе будет своей Воли, тем меньше ты будешь желать мою.

Я смотрела на него непонимающе. Хотелось спросить: «Как? Как я могу стать сильнее?», но вопрос сам по себе прозвучал бы глупо. Не было такого способа, которым Оиилэ мог сам извлечь и впитать в себя Волю Океана. Посол коснулся моих губ, опустил пальцы к подбородку и оставил их там.

– Есть способ, милая Лэина. Есть способ… Но тебе за него придётся заплатить очень высокую цену.

Есть способ… Что-то в груди взвилось вверх и резко ухнуло вниз. С ужасом я поняла, что посол был прав: я жаждала этой силы, она звала меня неустанно. Я тянулась к ней, желая распробовать на вкус, впитать как можно больше. Сладкая. Она была такая сладкая.

– Какой будет цена?

Усмешка снова косой линией пролегла на его губах. Он отстранился.

– Не знаю. Какой угодно. Но одно я могу сказать точно, после этого ритуала ты уже не будешь прежней Лэиной. Сила меняет Оиилэ, отнимает привязанности, вменяет другие желания, охлаждает чувства и горячит нрав. Насколько ты изменишься и в какую сторону… ты узнаешь, когда назад пути уже не будет, – он заглянул в мои глаза. – Готова ли ты ради силы отказаться от себя и, возможно, от своей семьи, Лэина-ламэ?

Сердце, до этого бешено колотившееся в груди, замерло. Я могла представить себе любую цену, кроме этой. Заплатить жизнью – привычное дело в Подводном мире, но заплатить личностью – такое я слышала впервые. Мне казалось, это было даже страшнее смерти. Уж лучше ещё три месяца потерпеть Рагавурра и эту бесконтрольную жажду, чем потерять себя.

– Нет, – ответила я сдавленно. – Не готова.

Он небрежно бросил: «Дай знать, если передумаешь», – и, наконец, оставил меня в покое и уплыл. Я лежала на кровати, а мысли продолжали кружиться в голове, словно водоворот. Я нащупала метку на левой ладони. Она тяготила меня, не давала покоя и явно была не похожа на те, что умеют ставить мои соплеменники. Он провёл какой-то древний обряд прямо во время танца Морских драконов, дотянулся до моей Воли и связал её со своей. И эта Связь оказалась настолько сильна и неестественна, что от неё кровь стыла в жилах.

Какой бы особенной девушкой я ни была, как бы ни жаждала стать сильнее, но испытывать то, что испытывала я, к Оиилэ, которого ненавидела всей душой, без вмешательства в мою Волю просто не могла. Я больше не узнавала себя. Он уже дотянулся до моей души и возился в ней своими ловкими руками.

Следующие несколько дней я старалась избегать Рагавурра, но нам приходилось сталкиваться во время завтрака и обеда, поскольку он дал приказ не пускать меня на кухню и ни в коем случае не приносить мне еду в комнату. Почти всё время я проводила в саду, но и он мне уже порядком надоел. Я чувствовала себя запертой в клетку и считала дни до возвращения в Улиан Гиугин к отцу и брату.

Омин приходил к нам теперь каждый день и продолжал сверлить меня пристальным взглядом, отводя глаза, когда к нему поворачивался Рагавурр. Мне не льстил интерес этого отрытого и приятного Оиилэ, поскольку ничто не могло изменить его происхождение. Для меня он навсегда останется ненавистным Ругоии.

Шла вторая неделя моего прибывания в Скалистом городе, когда во время обеда посыльный принёс нам приглашение на акулью охоту. Отец рассказывал мне, что в Ругоии Гиугин к акулам относились намного лучше, чем у нас в племени, а иногда акулят брали в дом, растили и тренировали. И у каждого рода обязательно был питомник, в котором выращивались акулы для традиционного состязания – акульей охоты. Это жестокий и беспощадный спорт, в котором акулы от каждого рода охотились друг на друга, и побеждал тот род, чья акула смогла одолеть большее число противников. Наиболее удачным исходом состязания считался тот, в котором выживала только одна акула. Тогда, даже если она убила меньшее число противников, её считали победительницей.

Акулью охоту устраивали нечасто, и мне «повезло», что состязание пришлось на моё пребывание в Скалистом городе. В любой другой ситуации я бы брезгливо отказалась созерцать подобную бойню, но стены этого дома настолько давили на меня, что смена обстановки была просто необходима. Даже если мне предстояло окунуться в атмосферу необоснованной жестокости.

Мы дали своё согласие, и посыльный уплыл, чтобы передать наш ответ Правителю.

– Твоя акула тоже будет участвовать? – спросила я Рагавурра, ощутив слабое сочувствие к судьбе хищника, который провожал нас до Скалистого города.

Посол отрицательно покачал головой.

– Нет. Я обычно участвую в качестве зрителя.

– А это допускается?

– Лэина-ламэ, – Рагавурр снисходительно улыбнулся, – какое бы у тебя ни сложилось обо мне представление, неужели ты считаешь, что повелитель акул будет отправлять преданных ему хищников на верную и совершенно бессмысленную смерть? Меня не интересуют такие забавы.

Я пожала плечами – у меня действительно сложилось о нём такое представление. Морскому змею не интересна необоснованная жестокость – в этом было что-то удивительно новое.

Охота была назначена на следующий день. В мою комнату принесли наряд, который, как обычно, подобрал для меня посол. В вопросе одежды мы пришли с ним к честному соглашению: она должна соответствовать устоям Скалистого города и при этом быть максимально закрытой. И вроде бы он соблюдал свою сторону уговора, но каждый раз что-то в выбранных им нарядах казалось неуместным.

Знатные дамы и господа собрались в весьма странном и мрачном месте для проведения охоты. Под только что накинутым защитным куполом виднелись ржавые корпуса и покосившиеся мачты – среди скал раскинулось настоящее кладбище кораблей. Одна за другой акулы проплывали сквозь купол и исчезали среди мрачных разрушающихся судов, когда-то бороздивших просторы океана.

По правилам дамы не могли наблюдать за сражением акул близи, как это делали господа, которые свободно плавали над куполом. Рагавурр оставил меня с другими девушками, и мне предстояло провести всю охоту поглядывая на мерцающий купол со стороны. Нам было выделено место для зрителей на довольно безопасном расстоянии. Девушки шушукались и посмеивались, но никто не торопился познакомиться с избранницей Рагавурра. Иинин, дочь Правителя, поправила свои светлые локоны, заправляя их назад в причёску, и подплыла ко мне.

Она окинула взглядом мой наряд и сочувственно улыбнулась.

– Видно, что советнику Рагавурру не терпится похвастаться красотой своей избранницы.