Наконец-то мы увидели дом, солнце уже было на горизонте, и света виднелось все меньше.
Поэтому мы поспешили внутрь чтобы зажечь все лампочки и возобновить огонь в камине.
— Ну вот мы и дома, — сказала Мария Ивановна заходя в дверь и снимая с себя свою накидку.
— Наконец, — вымолвила я и плюхнулась на диван, мои ноги болели после такого интенсивного дня, а спина хотела просто развалиться от постоянного ношения малышки, но только перейдя порог дома я поняла насколько я все-таки устала.
Леший устроился на небольшом коврике рядом с огнем, его любимое место во всем доче, за исключением ног Марии Ивановны, подумала я.
Достав малышку из самодельного слинга, который сделала для меня Мария Ивановна, я поудобнее устроилась на диванчике, сняла свою кофту и растегнула нижнее белье чтобы покормить малышку материнским молоком. Каждый раз когда она пила мое молоко происходила какая-то магия и небольшой свет исходил из того места где она нежно пила молоко из моей груди.
Комментарий к Глава 4. Семейная идилия
Уже совсем скоро Алина встретится со своим Александром. Возможно следующая часть не появиться завтра и будет в пятницу, но все же поставь напоминание. И напоминаю, эти книги я читала в оригинале, поэтому некотрые слова могут быть не переведены на русский. Спасибо что со мной. Люблю!
========== Глава 5. Между мирами ==========
Вечером, после того как мы отужинали, Мария Ивановна помогла мне расслабиться использовав свои силы. Мои мышцы, которые были твердые как дерево, стали размягчаться с каждым ее прикосновением. Малышка спала сладким сном в своей колыбели, у меня в комнате, а мы сидели вдвоем на диване перед огнем, и мои ноги лежали на ее. «Картина, бабушка и дочь после долгой прогулки», — подумала я. После того как она закончила успокаивать мои горящие от усталости ноги, Мария Ивановна просто методично продолжала их массировать, как в трансе. Ее это явно успокаивало.
Леший перевернулся во время сна на другой бок, и задергал своими передними лапами и ушами. Наверно снится как в очередной раз охотиться на мышь или кого покрупней. В камине раздавался треск поленьев и отдавал приятным ароматом, который разносился по всему дому. Мы так и сидели, пока часы не показали десять часов и Мария Ивановна собралась идти спать.
— Я, наверно, уже пойду, — сказала она мне убирая мои ноги со своих.
— Спокойно ночи, Мария Ивановна, — сказал я ей, — Спасибо!
— Спокойной, дочка, — ответила она мне забирая одну из лампочек и направляйся в свою комнату.
Я так и осталась лежать на диване, смотря как Леший ворочается во сне и наблюдая как свет от камина играет на полу. Мои мысли были загружены, здесь помощь Марии Ивановны явно не поможет.
Я встретилась с самим Ильей Морозовым, с отцом Багры, прадедушкой малышки и моим дальним родственником, узнала, что Мария Ивановна его внучка и что он жив да здоров, что Багра была права говорив, что он возможно жив, человеку тысяча лет, а она выглядит не больше чем на шестьдесят, да и Мария Ивановна хороша. Но не только это было у меня в мыслях, я думала о нашей встречи, думала, как он выглядит и где это будет, думала захочет ли он вообще меня видеть и впустит ли, может он уже нашел себе кого-то другого и я ему совершенно не нужна. Хотя нет, он не мог такого сделать. Он сам говорил, что в этом мире нет никого как мы, что мы единственные равные друг другу, правда тогда он еще не был знаком с нашей дочкой, когда я подумала об этом мой взгляд тут же обратился на дверь в мою комнату, где мирным снов спала малышка.
— Ты наше спасение, — прошептала я, как бы говоря это ей.
Я пролежала на этом диване всю ночь, часы проходили час за часом, а я все лежала и думала, что будет дальше, проигрывала сюжеты в своей голове.
Около трех часов ночи Леший проснувшись и потянувший на ковре, впивая свои когти в ворс, решил сменить место дислокации и запрыгнул ко мне на живот. Он был такой теплый и мягкий, что моя рука непроизвольно стала его гладить почесывая иногда за ушком, на что он просто мурлыкал и мял своими лапками мой живот. Когда я была беременна он частенько приходил ко мне в комнату и ложился так, чтобы его мордочка была у меня на животе, а потом засыпал. Маленький охранник, — называла его Мария Ивановна, а лишь улыбалась с этого.
Знаете, а ведь есть такое состояние души — ломка. Когда ты сидишь и не знаешь куда от самой себя деться. Когда плохо настолько, что даже дышать тяжело. Когда пытаешься понять в какой момент все пошло к чертям. Когда хочешь просто исчезнуть. А внутри паническая пустота, тихая истерика.
За час до рассвета, когда небо уже начало светлеть, а солнце еще не показывалась из-за горизонта, я поняла, что не могу больше ждать. Мысли все равно не дадут мне уснуть, а просто так терять драгоценное время просто нет смысла.
Сняв с себя серого кота и положил его аккуратно на другую сторону дивана, я взяла черную накидку, которую бросила на край дивана еще вчера вечером, подкинула пару дров в огонь и вышла на крыльцо.
Мое лицо одул прохладный, но теплый утренний ветер, лес еще не успел проснуться, и солнце пряталось за горизонтом. Две лампочки которые висели над входом уже почти догорели, да и обходимости в них больше не было.
Я вдохнула свежего воздуха, и он наполнил мои легкие нежным ароматом приближающегося лета. Здесь на границе с Фьердой, лето было долгожданным событием, и даже такая на вид холодная погода была необычной роскошью. Сделав еще пару протяжных глотков воздуха я успокоилась, он действовал на меня как наркотик, такой техники меня научила Мария Ивановна, когда мне было совсем плохо во время беременности. «Расслабься, дай природе позаботиться о тебе самой, впусти ее в себя. Дай ей проход и наслаждайся, — повторяла она мне день от то дня и в конечном счете у меня стало получаться.
Где мне это сделать? — подумала я, может пойти в лес или прогуляться до города, а может пойти к реке, и пока я рассуждала куда бы мне пойти мой взгляд упал на кресла которые стояли на нашем крыльце и где частенько мы сидели с Марией Ивановной попивая чая и обсуждая наши жизни. На моем лице заиграла улыбка, «вот оно, вот это место» — подумала я и направилась к дальнему из кресел где обычно садилась я.
Плетеное из дерева кресло было сырым, но комфортным, я попыталась поудобнее на нем расположиться, но все время что-то мешало, я ерзала на нем как ягоза. Мне потребовалось сделать очередной глоток воздуха и закрыть глаза и только тогда я наконец смогла унять свое сердцебиение, которое опять разыграла яростную гонку в моей груди.
Я знала, что могу это сделать благодаря тому, что он наградил меня первым амплифиром и шрамами на моем левом плече, которые так и не пропали за долгое время. «Ты призываешь ко мне, и я отвечаю» — вспомнила я его слова, которые он говорил мне приходя в мою спальню.
В один момент я блуждала в темноте моих закрытых глаз, мое дыхание было медленным и мирным, и в следующий момент я находилась в черной комнате, освещенной несколькими лампами. Все вокруг меня мерцало, но я знала где именно нахожусь, покои Дарклинга в Малом Дворце, месте где я когда-то засыпала с ним рядом. В комнате стояла мертвая тишина. На улице не было и намека на рассвет, там он позднее, пронеслось в моей голове.
Осмотрев комнату, насколько это было возможно в этом состоянии, мои глаза устремились на кровать, где он должен быть, раз вся остальная комната пуста.
Мои шаги вязкие как детская конфета медленно приближались к его стороне кровати. На какой-то момент я думала, что мое сердце просто выпрыгнет из груди, и я останусь здесь.
Чем ближе я подходила, тем четче все становилось, и тем медленней становилось мое дыхания.
Подойдя к его краю кровати я забыла, как дышать, Александр мирно спал в своей кровати, я видела, как поднимается и опускается его обнаженная грудь, вот он лежит себе здесь как ни в чем не бывала спит как убитый, пока я не понятно где забочусь о нашем ребенке. Я готова была поклясться, что со стороны мы глаза выглядели как два черных пятна на бледном лице.
