- Никогда не встречал этого парня и не интересуюсь им.

  Элли скрестила руки на груди.

  - Темпер Бейли, ты сожалеешь, что взялся за мое дело?

  - Извините, но это еще не все. Я потерял свой дом, свою семью и свою профессиональную репутацию. Я давно ничего не ел, и мои пельмени отвратительные. Если бы я знал, что ты пойдешь этим путем, я бы спрятался где-нибудь на жаровне с крыжовником во рту и веточкой розмарина в заднице.

  - Так ты не присоединишься к нашей веселой группе? - спросила Рейна.

  - Вы неудачники? - Ухнула сова, - Элли собирает еще одно паломничество, чтобы штурмовать ворота Изумрудного города? В прекрасной традиции Волшебника Император собирается исполнить все желания вашего сердца? Забудь это. Кроме того, я думал, что Лев уже получил свою медаль за отвагу

  - Убирайся с нашего пути, - сказала Малышка Даффи.

  - У тебя нет выхода, - сказал Темпер Бейли.

  Мистер Босс наклонился и поднял камень.

  - Остановись, - сказал Лев. Его голос гудел от горя; он не разговаривал уже несколько дней, - Он ничего не мог поделать с тем, что случилось. Сову подставили так же безжалостно, как и Элли

  - Если вы наткнетесь на Гуся, которого зовут Искинаари... - начала Рейна, но Темпер Бейли уже взлетел.

  - Если он такой зануда, можем ли мы вообще доверять его указаниям? - удивилась Маленькая Даффи, - Может быть, он улетает, чтобы предупредить власти о нашем прибытии.

  - Дерзкая глупая сова. Надо было его сбить камнем, - пробормотал карлик.

  - Мы в любом случае попадем в беду, - сказала Рейна, - Мы не можем остановиться сейчас. Давайте двигаться дальше. Конечно, мы найдем другой короткий путь к Дороге из Желтого Кирпича. Если мы случайно свернем в Шиз, что ж, может быть, из этого выйдет что-нибудь хорошее. Может быть, мы обнаружим, что они по какой-то причине отвезли моего отца туда, а не в Изумрудный город. Мы всегда можем сесть на поезд или отправиться по дороге Шиз в ИГ. Если понадобится

  - Ты все еще так молода, - сказал гном, - Мир такой большой, и ты всегда думаешь, что пройдешь прямо по его середине.

  I0.

  Первое, что вернулось, - это ощущение запаха.

  О, это было прекрасно. Чувство, подобного которому он никогда раньше не испытывал. Запутанный, сложный, понимание различий, меняющихся мгновение за мгновением. Симфонический подход к запаху. В конце концов, ароматы не были ни отдельными, ни устоявшимися. Они менялись по отношению друг к другу, меняясь так же быстро, как тени под молодым летним деревом при сильном ветре.

  Он мог определить разные возрасты дерева от разных предметов мебели и от дверных рам; он даже мог сказать, что это была мебель и дверные рамы, прежде чем открыл глаза. Он знал о нафталиновых шариках в третьем нижнем ящике (он мог сосчитать носом) и относительных моментах смерти поколений мотыльков, которые приносили себя в жертву вокруг шара масляной лампы над головой. Он тоже умел различать цвета.

  Время открыть ему глаза.

  Он лежал на боку. Он не мог вспомнить, как он сюда попал, и всегда ли он был Слоном. Он помнил, что он - он, но его имя вернулось не сразу. Он не мог поднять голову и не испытывал ни дискомфорта, ни тревоги. Он потянулся почесать сухой участок кожи, и подвижность его носа удивила и обрадовала его, но он снова погрузился в сон, не успев задаться вопросом, почему он может быть удивлен.

  Впрочем, всегда удивительно проснуться и снова стать живым.

  Какой-то врач светил ему в глаза.

  - Он скоро придет в себя, - сказал доктор, - Готова выпить, маленький глоток воды? - Доктор толкнул тележку с ведром колодезной воды, слишком богатой более опасными водорослями, но свежей в этот час, и Лир с благодарностью выпил ее, отсосав через хобот, а затем брызнул в рот, который пересох, как кости, и нуждался в хорошем полоскании имбирным соком.

  - Вы можете говорить? - спросил доктор, маленький человечек, стоявший на табурете. Врач из Манчкинии.

  Лир подумал, что он мог бы это сделать, но не ответил. Ему нужно было вспомнить больше, прежде чем он заговорит.

  В следующий раз, когда дверь открылась, в нее вошла женщина. Она была вдвое выше врача, с копной льняно-розовых волос и строгим и любящим выражением лица.

  - Они сказали, что вы делаете успехи, Лир Тропп, - сказала она ему, - Я Ла Момби Безупречная, преосвященство Манчкинии. Я бы хотел, чтобы вы сейчас сели и взяли себя в руки.

  Он подумал об этом, а затем поднялся, раскачиваясь взад-вперед, как старый пес. Под низким столиком, на котором он сидел, заскрипели недавно установленные опоры, сделанные из стволов деревьев, и на шиферный пол под столом посыпались опилки.

  - Тебе уже пора выходить из своего ступора. Я настроил подобие смерти так, чтобы оно длилось только так долго. Ты меня слышишь? - Он не мог вспомнить, почему могла быть причина колебаться, но он ошибся в сторону осторожности. Он чувствовал в ее феромонах высокие намерения, двуличие и мастерство, подчеркнутые запахом и подчеркнутые пронзительным ароматом.

  - Мне нужна ваша помощь, и мне нужна она быстро. У меня есть власть над жизнью и смертью твоей жены и твоей дочери.

  Он чуял ложь, но знал, что она лежит достаточно близко к возможной правде, чтобы ее было важно рассмотреть.

  - С вами не сделали ничего такого, чего вы не могли бы пережить, и много хорошего ждет вас, если вы будете сотрудничать. Мы находимся на расстоянии вытянутой руки от завершения этой печальной войны. Чем быстрее вы решите помочь, тем меньше людей пострадает. Тем меньше животных погибнет. Поскольку я сделала тебя Черным Слоном, я могу оставить тебя таким, или я могу пристрелить тебя, как скарка, которого, как ты видел, убили мои люди. Это твой выбор.