Так они в полной тишине возвратились домой. Дети принялись управляться с хозяйством, а Вингри уединился в небольшом саду, что рос у него во дворе. Сален рассказал о случившимся матери, и та не стала тревожить своего мужа, посчитав, что тому нужно время, чтобы успокоиться. Вместо расспросов она стала чистить пойманную рыбу.

Тем же вечером ветер с моря нагнал кустистые тучи. Началась гроза столь сильная, что гнула деревья. Дождь барабанил по крыше, вода проникала сквозь худые доски и капала на пол. Вся семья сидела у разожжённой печи и пережидала непогоду за мелкой работой. Дети возились с сетями, а жена кашеварила. Вингри же сидел молча и вслушивался в шум дождя. Страшные мысли витали в его голове, и он никак не мог от них избавиться. В барабанной дроби воды ему слышался ужасный напев рыболюдов, как будто бы они собрались вокруг его дома, взяли его в осаду, и изводили своими булькающими голосами. С тех ужасных времён прошло двадцать лет. Вингри многое за это время забыл, но теперь все старые страхи вновь всколыхнули его измождённую душу. Он вспомнил всё, всё, что происходило с ним на острове. Все эти обелиски, всю каторгу в плену у рыболюдов. И своих друзей, которые поддались на уговоры чудовищ. И чем больше усиливался дождь, тем отчётливее звучали голоса в голове. Они пели и смеялись над Вингри. Пели о морской пучине, о неотвратимости бытия, о первозданной Тьме. Они смеялись над его тщедушными попытками всё забыть, выкинуть весь этот адский хорал из головы. Но всё было тщетно.

Но вдруг шум дождя нарушил новый звук. Это был не раскат грома и не порыв ветра. Кто-то стучал в дверь дома. Все домочадцы переглянулись. Вингри жестом показал, чтобы все молчали, а сам направился к двери, прихватив с собой кухонный нож.

Открыв дверь, он увидел на пороге незваного гостя. Был он высок и всего его покрывал чёрный плащ.

– Что надо? – несколько грубо спросил Вингри.

– О, добрый человек, пустишь ли ты меня переждать ненастье у себя дома? – с небольшим поклоном ответил ему гость. – Я был уже в трёх домах, но везде мне отказали. Смилостивишься ли ты над бедным странником?

Вингри хмуро на него посмотрел. Его колючий взгляд пробежался по гостю, но ничего подозрительного не заметил.

– Ну что же, заходи.

– О, милостивый бог, спасибо, – с этими словами гость протянул руку, и в ладонь Вингри упало несколько полновесных монет. – Пусть это будет платой за неудобства.

Незваный гость остался в доме Вингри ровно до утра. Он ушёл с восходом солнца, оставив ещё несколько монет. За весь вечер он мало разговаривал и никак не докучал семье, а потому сыновья и жена вскоре про него забыли, но не Вингри. Он чувствовал, что гость этот был не простым, что не просто так он пришёл к нему домой, что за этим что-то стояло. Тяжёлые мысли заполняли голову Вингри, что сказалось на всей его семье. Жена его, как мудрая женщина, не лезла с расспросами, а сыновья стали странно глядеть на своего отца, и с каждым днём эти взгляды становились всё очевиднее и очевиднее. Что-то менялось в их отце, но они не могли понять, что именно.

Со временем Вингри начал замечать эти взгляды, полные тревоги и волнения, от чего он уходил всё глубже и глубже в себя. Он стал замкнутым и нелюдимым. Подолгу смотрел на море с причала, но с тех пор ни разу не отправился за рыбой.

И вот, в один из осенних вечеров, таких длинных и томительных, Вингри помогал своей жене с приготовлением ужина. За окном лил дождь, и его капли набатом стучали по черепичной крыше.

Вингри чистил морковь своим рыбацким ножом. Руки его дрожали. Это началось несколько дней назад. Сначала была слабость и сонливость, которая переросла в жар. Вингри три дня пролежал в кровати с лихорадкой, но деревенский целитель лишь разводил руками. Никакие отвары и припарки ему не помогали. Затем появился кашель – Вингри часто выплёвывал странную слизь, напоминавшую своим цветом морскую тину.

Но был и ещё один симптом, о котором Вингри никому не говорил – он вновь, как и тогда давным-давно, слышал голоса в голове. Сначала это был неразборчивый писк, который издают сверчки. Затем шум в ушах всё нарастал, и, в конце концов, превратился в адский хорал.

Вингри не понимал ни слова, но эти голоса терзали его душу, рвали её на части. Он сам никак не мог справиться с этим, а говорить кому-то боялся. Страх прочно укоренился в его душе. Теперь не только во время дождя, но и в любые иные дни, он слышал эти голоса.

– Дорогой, бульон уже готов, – знакомы голос жены выхватил Вингри из раздумий.

От неожиданности он дёрнулся и слегка поцарапал руку ножом. Это был небольшой порез, о котором даже и переживать не стоило, но Вингри мимолетом посмотрел на него – сам порез не волновал его, это был сделано только на одних рефлексах. Но стоило появиться капельке крови, как Вингри застыл, как изваяние. Она, его кровь, была мутного синего цвета, что явственно напомнила ему о рыболюдах и их чёрной воде.

– Дорогой, всё в порядке? – спросила жена.

– Да, просто порезался, – качнул головой Вингри.

– Хорошо.

Убрав кровь с пальца, Вингри продолжил чистить морковку, как ни в чём не бывало. Ужин состоялся, как и было запланировано, но вся его семья заметила то состояние, в котором находился Вингри. Он был задумчив и молчалив. Сыновья с жжено переглянулись, но продолжили есть, решив, что это последствие заболевания.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.