Она уже собиралась пойти в душ, когда зазвонил телефон, и она потеряла равновесие от внезапной мысли, что это кто-то звонит и сообщает, что с Фрэнком что-то случилось. Что-то плохое. Кожа на руках похолодела, когда она подняла трубку. Фрэнк, в городе, в городе, где мужчины получают ножевые ранения и даже хуже.

  Это был не Фрэнк или что-то о нем; это была Дороти Бердвелл, спрашивавшая, не согласится ли Кэти присоединиться к ней за завтраком. 226 Кэти перевела дыхание.

  "Конечно, Дороти. Почему бы и нет?" И она вернулась в душ с облегчением, удивлением, задаваясь вопросом, существует ли определенный британский этикет в таких случаях, который она должна соблюдать.

  Скелтон и его жена вели оживленную беседу за тостами и мармеладом. Фрэнк Карлуччи был не единственным человеком, который всю ночь гулял без предупреждения. Около семи Кейт позвонила из Ньюарка и сказала, что ей очень жаль, но она застряла, опоздала на последний поезд, опоздала на автобус, произошла какая-то неразбериха, и она опоздала на лифт; впрочем, все было в порядке, она смогла остаться с друзьями. Она надеялась, что они не слишком волновались. Почему, спросил Скелтон, явно скрывая свой гнев, она не позвонила, чтобы сказать им об этом раньше, до того, как началось беспокойство?

  Объяснение Кейт было слишком сложным и изощренным, чтобы в него можно было поверить или следовать ему.

  «Что, черт возьми, она вообще делала в Ньюарке?» — спросила Элис, затягивая пояс халата.

  Скелтон покачал головой; если не считать смутного представления о том, что они продают антиквариат, он все равно никогда не был уверен, что люди делают в Ньюарке.

  — Во сколько она сказала, что вернется? — спросила Алиса.

  "Она не сделала."

  Он наливал еще одну чашку довольно усталого чая, когда раздался звонок в дверь.

  "Вот она сейчас," сказала Алиса.

  — И она забыла свой ключ.

  Но это был Резник, отважившийся на очередной эпизод счастливых семей, чтобы убедить Скелтона подать заявку на ордер на обыск последней террасы на Харкорт-роуд.

  "Весь дом?" — спросил Скелтон, выслушав объяснения Резника.

  Пока мы об этом. В то время как завтрак Кэти Джордан был богат зерновыми и фруктами, обильным кофе, заказ Дороти Бердвью, тщательно сформулированный, был на одно яйцо-пашот. , не на пару» – на тосте из цельнозерновой муки и чайнике чая Ассам.

  «Кэти», — сказала Дороти Бердвелл, когда ее яйцо (жалкое, сморщенное, по мнению Кэти) было доставлено на стол.

  "Я могу называть вас Кэти, можно?"

  «Конечно, Дотти. Все в порядке». Она могла сказать, что Дороти это не понравилось, но пожилая женщина восприняла это спокойно.

  «Знаешь, дорогой, я не самый большой поклонник того, что ты пишешь».

  — Дороти, я знаю.

  «На самом деле, я бы даже сказал, что нахожу это довольно пагубным. Я имею в виду, что это может быть старомодно с моей стороны, я уверен, что это так, но я думаю, что есть определенные стандарты. у нас есть моральное обязательство поддерживать».

  "Стандарты?" Отлично, подумала Кэти, она пригласила меня на лекцию, гранд-дамский рэп по костяшкам пальцев.

  "Да, дорогая. Определенная мораль."

  Кэти наколола чернослив.

  «Позвольте мне понять это прямо. Мы говорим здесь о сексе?»

  «Моя дорогая, ты не должна считать меня ханжой. Секс — это хорошо, на своем месте, я уверен, что мы оба с этим согласимся». (Мы бы это сделали? подумала Кэти с удивлением.) «Но самые интимные детали, ну, я не думаю, что нам нужно, чтобы они были нам подробно описаны, понимаете. Не во всех их личных хитросплетениях, по крайней мере. совершенно определенно причиняют друг другу вред, если я хочу узнать об этом, я всегда могу прочитать газету, хотя, конечно, я предпочитаю не делать этого, я не хочу столкнуться с этим в очаровательном развлекательном произведении. Вы понимаете, о чем я говорю. дорогой?" в вежливой компании, подумала Кэти, что вы сделали с камнем pmne?

  Выплюньте его себе на руку или засуньте под язык, рискуя быть обвиненным в том, что говорите с набитым ртом. В любом случае, это не имело значения. Вопрос Дороти был риторическим.