— Ешьте, — сказал он, пододвигая к ней тарелку с курицей, но она вздрогнула и потянулась за пачкой «Мальборо лайтс».

  Рано или поздно, думал Валентайн, ему придется столкнуться лицом к лицу с Энтони Плейнером, и ему нужно быть уверенным, что он правильно рассчитал все углы. Слишком много историй о том, как других дилеров обворовывали после того, как они вели дела с Planer; улыбки и рукопожатия в комнате наверху модного игрового клуба, который он возглавлял, коктейли с шампанским и сигары, а на улице — машины и оружие, и кто-то еще убегал с наркотиками и деньгами.

  — Вот что, Энтони, — сказал Валентин. «Ты и я, мы все это время занимались бизнесом, почему ты никогда не приглашал меня к себе в гости? Саутуэлл, не так ли? Рядом с Минстером. Что вы скажете? Познакомьтесь с женой и детьми. Взгляните, знаете ли, на то, как живет другая половина.

  Плейнер, улыбаясь, качал головой, улыбаясь губами, пристально глядя в глаза, понимая, что говорил Валентин, угрозу, которую он исходил. Что бы ни случилось, мы знаем, где вас найти, как вам навредить, и мы это сделаем. И Планер, не заботясь, бросает ему обратно: «Как тебе это нравится, Дрю, а? Я вальсирую в очаг и домой. Нет. Неправильно, не так ли? Не на." Планер, улыбка на лице как дешевая рубашка с рынка.

  «То, что мы вынуждены делать часть наших дел в канаве, не означает, что мы хотим открыть для него двери и смотреть, как оно разрушает Уилтон».

  Валентин откусил кусок курицы, вытирая сок изо рта. Он не боялся Планера; Планер научится его бояться. Он деликатно выплюнул кусок куриной кости себе на ладонь, прежде чем положить его на тарелку. Если бы только дела в Лесу пошли на лад, если бы этот наглый негр Джейсон не прикончил его, когда он нажимал на курок, тогда Джейсон Джонсон был бы здоров и мертв, и это был бы четкий сигнал Планеру и всем, кто ему подобен. И вот этот парень, Рэймонд Кук, Рэй-о, кажется, его звали, крадется по углам, шепчет, шлет сообщения, он получил то, что хотел Валентин, за что стоило хороших денег. Ладно, он пришлет сообщение, приглашение, если хочешь заняться бизнесом, ладно, принеси товар, посмотрим, сколько он стоит. У пацана хватило смелости войти туда лицом к лицу, может быть, они могли бы заключить сделку.

  Валентайн сверил настенные часы со своим «Ролексом»: в отличие от Пола Финни, опаздывающего на встречу.

  Ни один из них не побеспокоился о жалюзи, и когда Резник снова проснулся, комнату освещал слабый свет. Зеленые цифры на радиочасах Ханны показывали 5:47. Сквозь ровный звук ее дыхания он мог слышать птиц, снующих между деревьями, окаймляющими площадку для отдыха. Прежде чем явиться на работу, ему придется вернуться к себе домой. Уровень дыхания Ханны изменился, и он понял, что она просыпается, глядя на него полуоткрытыми глазами. Его рука легла ей на бедро, и с легкой улыбкой Ханна опустила лицо ему на грудь.

  «Чарли…»

  "М-м-м?"

  — Хорошо, что ты здесь.

  Он думал, что они могут снова заняться любовью, но момент прошел, как проходят эти моменты. Еще до часа Ханна выскользнула из постели, чтобы сходить в ванную, а Резник в боксерских шортах и ​​босиком прошлепал на кухню, чтобы приготовить кофе.

  Они сидели в маленькой задней комнате Ханны и ели тосты и немного домашнего мармелада матери Ханны, жидкого и сладкого.

  — Как она? — спросил Резник. — Когда ты рассказал ей о своем отце. Жениться снова».

  Ханна покачала головой. «Сначала я не думал, что она услышала. Или понял. Но потом, когда я потом снова упомянул об этом, она чуть не откусила мне голову: я знаю, ты уже говорил мне однажды — ты думаешь, я совсем глупая или просто глухая? Позже я нашел ее в саду, когда она делала вид, будто срезает цветы. Она плакала. Она сказала, что это заставляет ее чувствовать себя старой, высохшей. Я ненавидел оставлять ее там, ехать обратно.

  — У меня была половина мысли, что вы могли позвонить.

  "Я сделал."

  Резник посмотрел на нее.

  «Там была еще одна машина, припаркованная снаружи. Я не хотел прерывать».

  Резник улыбнулся. — Это была всего лишь Линн.

  "Только?"

  — У ее отца был какой-то рецидив. Она только что услышала.

  Ханна разрезала последний кусок тоста пополам. «Я думал, что лечение прошло успешно. Я думал, что с ним все в порядке».

  — Да, она тоже.

  "Мне жаль."

  "Да." Он не знал, где оставил часы. Карман куртки? Наверху рядом с кроватью? — Слушай, наверное, мне пора идти.