«По понедельникам, вторникам, средам, четвергам, пятницам, субботам».

  «Что происходит по воскресеньям?»

  "Я отдыхаю."

  Когда она улыбалась, щеки Мауры еще больше надувались, как Диззи Гиллеспи, играющий на трубе. — По словам Дерека, ты толстый, тебе пятьдесят, и ты одет как человек из ковчега.

  Скорее, подумал Резник, чем кто-то, кто выглядит так, как будто он должен быть внутри. — Неудивительно, что вы меня не узнали, — сказал он.

  — Верно, ты не такой уж и толстый.

  "Спасибо."

  — Не то, что у нас здесь бывает: полцентнера холестерина на ноги.

  — Эй, Маура… — крикнул кто-то у стойки.

  — Я занята, — перезвонила она.

  «Это мужчина». Резник развернул фотокопию Карла Догерти и повернул ее к ней.

  «Четыре половинки лагера, пинта лагера шенди, апельсиновый сок, ананасовый, томатный сок с вустерским соусом, чинзано и лимонад — если вы сможете оторваться».

  "А вы?" Маура смотрела на Резника, а не на фотографию. — Хотите что-нибудь?

  «Будвайзер. Спасибо."

  «Ради Христа, Маура…!»

  Она вздохнула и выругалась чуть ниже своего дыхания. «Есть ли здесь проблема?» Дерек Гриффин появился за плечом Резника в другом галстуке и с раздраженным выражением лица.

  — Нет проблем, — радостно сказала Маура.

  «Нет проблем, — сказал Резник.

  «Знаешь, тебе платят за работу здесь, — сказал Гриффин.

  Маура театрально приподняла бровь. — Просто, — сказала она.

  Гриффин отвернулся. Маура поставила бутылку и пустой стакан у локтя Резника, открыла бутылку, постучала по фотографии Догерти накладным ногтем и сказала: «Я вернусь».

  — Ну, — сказала она, двигаясь вдоль стойки, — что это было? Четыре маленьких лагера…”

  Резник отступил и занял другое место среди других пьющих за обедом: ухоженных молодых продавцов из Ривер-Айленда, серых мужчин в строгих серых костюмах из Джессопса, серьезно говорящих о партнерстве, банковских служащих обоих полов из Барклайс и НэтВест. Догерти был здесь не так много часов назад, наслаждаясь таким напитком, может быть, смеясь, а может и нет. Он взглянул на вывеску туалета, стоящую посередине боковой стены. Было ли что-то странное в том, чтобы уйти отсюда и отправиться прямо в общественную уборную через дорогу? Если он пошел прямо туда, то есть? Кроме того, Резник мог вспомнить, теперь со смущением, а не с удовольствием, что вечера, когда он пробирался домой через все туалеты в центре города, все еще не были достаточными, чтобы предотвратить его соскальзывание в переулок, мочиться на стену.

  "Привет!" Маура придвинула табурет и села рядом с ним, оранжевая помада на краю ее стакана, словно поцелуй, на кончике фильтра сигареты, которую она держала в другой руке.

  «Конечно, это нормально?» — спросил Резник.

  «Не волнуйся».

  — Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности.

  — Так сказал последний. Смеющийся.

  — Нет, я серьезно.

  «Он тоже. Так он сказал. Но потом все делают. Попробуй, солги. Вы ожидаете этого. Забавно было… — Она отвела рот, чтобы выпустить небольшую струйку дыма, не сводя с него глаз. «…он сказал, что он из вашей компании, полицейский».

  — А он не был?

  "Молочник. Дейл Фармс. Вряд ли то же самое, не так ли?»

  Резник усмехнулся.

  «На самом деле, это единственное, что меня интересовало. Полицейский укусил». Она откинулась назад и повернула голову так, что ее волосы затряслись. — У тебя есть кое-что насчет власти, понимаешь?