— Почему ты соврал? — в голосе Харриса не слышалось злости, только непонимание.

Чен молчал.

— А что бы ты сделал, если бы знал?

— Использовал бы в качестве аргумента своей невиновности, или хотя бы как смягчающее обстоятельство.

— Невиновности? — Чен усмехнулся. — Харрис, ты, возможно, спас десятки жизней. И я верю, что то, что ты рассказал — правда. Но спасение десятков жизней в обмен на одну или несколько единиц — не выход. Тебя бы не стали даже слушать. К тому же, в зале присяжных я и так сказал об этом. Судья Элен была к тебе очень благосклонна, она верила, что ты не виновен. Не знаю почему, но верила.

— А я вот уже, сказать честно, не верю в свою невиновность. В конец концов, то, что я не помню произошедшего, не значит, что этого не было.

Чен снова промолчал.

— Может, я правда заслужил сполна быть казненным?

Илен ничего не ответил, просто встал, придерживая рукой трубку, чтобы та не выпала изо рта и посмотрел на Харриса.

— Может и так. Но я не хотел бы в это верить. — Сказал он и удалился. Каждый его шаг, отдавался эхом по всей темнице.

На третий день Харрис уже привык почерневшим за много лет стенам. Свет в его камеру не проникал от слова совсем. Единственное, что освещало помещение, был факел, висящий на стене.

Внутри своей камеры Харрис мог колдовать, что, по сути, было самым интересным его развлечением. В конце концов, ничего другого ему не оставалось.

Не смотря на то, что он мог беспрепятственно создавать заклинания, сбежать он попыток не предпринимал. Во первых, потому, что знал, что прутья сделаны не из простого железа, а из особого сплава. Изобрели этот сплав гномы, что жили в Лайре. Он состоял на одну треть из железа, на одну треть из вольфрама и еще на одну треть из серебра. В купе, все три металла давали эффект полного поглощения магии.

Второй же причиной, почему Харрис не пытался сбежать, было то, что он не видел причин. Бель была полностью права, когда говорила, что он смирился.

Те пару дней, что он уже провел в заточении, бармен был погружен в себя. Медленно, но верно, он переворачивал в голове все накопившееся за несколько лет знания о магии и ее составляющих. Он не знал, что искал в своей голове, но, когда нашел, понял, что искал именно это.

Простое как две капли воды заклинание, что излечивало амнезию. Даже пять лет назад, Харрис без труда мог использовать его. Поначалу, идея об использовании этого заклинания показалась ему глупой. Наверняка, пока он спал, на него наложили целую тонну подобных заклятий.

Тем не мене, делать было нечего, а это хоть как-то убило бы время, пускай и лишь на мгновение. Харрис применил на себя заклинание. Эффект был, и был он куда сильнее ожидаемого.

В разум бармена, будто ведомые сильным потоком ветра, влетели воспоминания. Он вспомнил, вспомнил все. И даже то, что никогда не знал.

Темная комната. Перед Харрисом стоит темная фигура с зелеными глазами и неотрывно его разглядывает.

— Никогда не было детей, верно? — послышался голос Велета. Харрис видел все глазами, но глазами не своими, то были глаза Лендера. — Не ошибся ли я? Как думаешь?

Воспоминания оборвались и начались новые.

Харрис увидел гнома, слишком низкого даже для представителей его расы. Гном был стар, с седой бородой, которая была аккуратно расчесана и уложена.

Гном сидел в какой-то таверне. Вокруг было полно выпивох. Старательно бегали официантки и пели барды. Гном выглядел во всей этой картине уж слишком серьезно.

— Послушай, Лендер. — Говорил гном. — Ты должен понимать, что таким как он, доверять нельзя. Все, что они говорят — зачастую ложь. А коли и правда, так столь исковерканная, что до лжи ей не так уж и далеко.

— Да, но ты должен понимать, что у меня есть причины верить ему. — Послышался голос Лендера. Харрису казалось, что это говорит он, но он молчал. Вспомнив теплый голос отца, он глубоко вздохнул, чтобы отогнать лишнюю грусть. Былого все равно не вернуть.

— Говоришь, его Велет звать? — Спросил гном. — Зваться фальшивым именем призрачного короля, вот так просто? Видать крепкие нервы у этого… нечто.

— Ты знаешь, что имя Велет — фальшивое?

— Этого, Лендер, не знает только идиот. А идиотов в нашем мире нынче пруд пруди. Тем не менее, любому вышестоящему известно, что настоящее имя короля — Норд. А Велет… Черт его знает, откуда оно вообще взялось. Но все решили оставить, так как есть. То было еще лет восемь сот назад. Помню, лично на том собрании присутствовал.

Снова обрыв.

Снова знакомая комната без утвари и окон и темная фигура.

— Ты болен, Лендер, — снова зазвучал голос Велета. — Болен говорю я тебе. Норд распространяет хворь и ты знаешь, знаешь почему она зацепила тебя! Знаешь как! Так почему ты бездействуешь?

— Я могу не так уж много. Не забывай, что я все еще простой торговец выпивкой.

Велет молчал, пускай лица его видно не было, было ясно, что он напряжен.

— Есть варианты, что делать?

— Один, разве что.

— Ты ведь знаешь, кем ты станешь в случае неудачи?

— Знаю.

Обрыв.

По тюрьме громко раздавались чьи-то шаги. Кто-то ступал по каменному полу в ботинках с деревянными каблуками, стук от которых, разносился по всей темнице.

Резкий звук вывел Харриса из мыслей. Спустя мгновение, к шагавшему присоединилась еще пара человек, стук ботинок которых был уже не так отчетливо слышен.

Харрис, не поднимая головы, глянул в сторону решетки. Где-то в далеко колебался огонь от факела. Через пару секунд послышались голоса.

«Уже прошло пять дней?» — подумал бармен и тут же отбросил эту мысль. Чувство времени у него было достаточно хорошее, чтобы не заблудиться даже при условии, что он не видит солнце. А потому Харрис был уверен, что сейчас лишь начало или середина третьего дня, но никак не пятый. Значит, скорее всего, пришли не за ним.

Харрис слегка повернул голове и посмотрел на тело драурга, висящее в камере напротив. «Неужели к тебе гости?» — подумал он и снова, согнув ногу в колене и положив на нее руку, уперся взглядом в пол.

Через минуту из-за угла показался высокий мужчина в плаще-накидке. Плащ был насквозь мокрый, видимо на улице снова шел дождь. Лицо мужчины было скрыто капюшоном, да и света было слишком мало, чтобы разглядеть хоть что-то с такого расстояния.

Позади, сбоку от мужчины, шел человек, который показался Харрису знакомым. Вглядевшись получше в его лицо, естественно, не поднимая головы, Харрис узнал в нем Крейта, того самого помощника, к которому обратился Чен, когда они вошли в камеру с драургом.

Крейт держал в руке факел, который поднес к прутьям, клетки с монстром, встав напротив. Мужчина остановился рядом.

— Вот он, сэр. — Заговорил Крейт.

— Он мертв?

— Кажется да, но мы так уже думали, когда господин Илен поджарил его. Уверен, что вы бы справились лучше, чем он. — Сразу стало ясно, что Крейт пытается подлизываться к мужчине в плаще, видимо, тот был какой-то большой шишкой. Харрис вспомнил, что когда он видел его в прошлый раз, тот вел себя совершенно по другому. — Кстати, когда существо ожило, я лично сдерживал его.

Мужчина глянул в сторону Крейта. Даже не видя его лица, можно было понять, что он не очень доволен тем, что сказал помощник.

— Впрочем, думаю, мой вклад был минимален. — Поторопился исправиться Крейт.

— У тебя есть ключи от этой камеры? — спросил мужчина.

Крейт сглотнул. Его лицо слегка исказилось.

— Вы что же, хотите войти туда? — Его голос слегка дрогнул.

— Да. Так есть ключ или нет? — Повторил вопрос мужчична.

— Есть, — Крейт снял с кольца, висящего на поясе, один из ключей и передал его мужчине. Руки дрожали. — Сэр, я понимаю, что вы очень сильны, но может все-таки…

— Крейт, верно? — Прервал его мужчина. — Если боишься, можешь уйти.

Харрис не удержался и слабо усмехнулся.

Мужчина, конечно, расслышал смех и посмотрел в сторону бармена. Теперь Харрис видел его лицо полностью. В свете факела Крейта, он мог разглядеть почти каждую морщинку на нем, а было их не мало. Мужчине было около сорока пяти, но выглядел он отнюдь не молодо. Морщинистое лицо, седая, пускай и не очень густая, борода и частично седые волосы, которые будто нарочно изменили свой цвет целыми прядями, а не в случайном порядке. Что, к слову, ему очень шло.