– Полёгайте!

Она свирепо уставилась на меня:

– Что это слово означает?!

– Ну, потрогайте, – пробормотала я.

– Почему ты сразу не могла нормально сказать? Зачем выставлять себя в невыгодном свете?

– Так говорят, когда имеют в виду что-то мягкое…

– Ты этот свой фольклор оставь для Заполья.

Мои пояснения ни в чем ее не убедили, и она в очередной раз посоветовала мне следить за своей речью. В общем, трудно кардинально измениться за две недели, а предыдущие два с половиной месяца моего пребывания в Питере вряд ли этому способствовали.

На следующий день во время утренней прогулки Антонина Петровна прочитала мне лекцию о хороших манерах и о тонкостях общения с ее родственниками и знакомыми. Подопечная своей подопечной, я внимала ей с благодарностью и даже с благоговением.

– Вера может сделать тебе какое-нибудь бестактное замечание, – говорила она о младшей сестре мужа, – не вздумай обижаться и огрызаться, отделайся какой-нибудь нейтральной фразой или просто улыбнись. Это остудит ее пыл. Эдик очень насмешлив, – продолжала Антонина Петровна, – если сможешь, отшутись, или опять призови на помощь улыбку. Поверь, это действенное оружие против родственников моего мужа. Арнольд бывает откровенно груб, особенно когда выпьет, а Лаура высокомерна. – Мне стало не по себе от открывающихся передо мной перспектив. – Остальные более адекватны, во всяком случае, умеют себя вести.

После еще целого ряда подобных замечаний Антонина Петровна выразила надежду на то, что я справлюсь с предстоящим испытанием. Я тоже на это надеялась, но до уверенности было далеко.

Сегодня было первое мая, и с самого утра в воздухе висело предчувствие праздника. В наше время вряд ли кто-нибудь задумывается о том, что этот праздник означает, но выходные дни и хорошая погода настраивали на праздничный лад. Я представила, что сейчас происходит в Заполье: Наташа режет салат, ее муж устанавливает в саду мангал, а нетерпеливые гости уже явились и попивают пивко. Леня наверняка среди них. Наташины детишки тем временем возятся в куче песка возле крыльца, а строгая мамаша на них покрикивает, чтобы не пачкали праздничную одежду. Я очень ясно представила эту картину, и мне вдруг так захотелось туда, где все просто и ясно и где не надо думать, кому, что и как сказать. Может, правду говорят «где родился, там и пригодился»? Однако я здесь, опутанная долгами и обязательствами, и мне придется принять правила их игры.

В ожидании гостей мы с Антониной Петровной обосновались в гостиной и играли в карты. Гости стали съезжаться к обеду. Первыми прибыли Виктор с Тамарой и, поздоровавшись, отправились на второй этаж в свои апартаменты. Затем появилась Вера

Ивановна в сопровождении младшего сына Эдуарда. Она выглядела моложаво и элегантно в светлом брючном костюме и с пышными белокурыми волосами, заколотыми в замысловатую прическу. Ее муж, Вениамин Михайлович, должен был подъехать позднее с семьей старшего сына Арнольда. Эдуард заслуживал отдельного описания. Высокий, стройный и гибкий, он напоминал какого-то благородного зверя из породы кошачьих, да еще светлый ежик густых волос, серые насмешливые глаза и волевой подбородок! Признаться, он произвел на меня довольно сильное впечатление.

Антонина Петровна представила меня в качестве своей помощницы, после чего гости показали свои зубки.

– И в чем это вы помогаете? – довольно резко спросила Вера Ивановна.

– Во всем, – ответила за меня Антонина Петровна.

– А если конкретнее? – не унималась Вера Ивановна.

– Ты тоже решила завести помощницу? – тут же парировала ее выпад моя подопечная.

Я была благодарна ей за поддержку и, помятуя ее совет, мило улыбалась. Тут вступил в дело Эдик:

– А из какого Простоквашина вы приехали?

– Наше Простоквашино называется Заполье, – быстро нашлась я, – и располагается оно в двухстах пятидесяти километрах отсюда.

В общем, этот раунд остался за нами. Когда гости удалились в коттедж, Антонина Петровна одобрительно похлопала меня по руке и стала раздавать карты, так как предыдущую партию проиграла. Мы играли в «дурака», и в целом счет был не в мою пользу. Знакомство с остальными гостями прошло более мирно и банально. Никаких откровенных выпадов в мою сторону не было, разве что косые взгляды. Лаура, красивая тридцатипятилетняя брюнетка с недовольной гримасой на лице смерила меня высокомерным взглядом, но от комментариев воздержалась. Ее муж, Кирилл Стогов, весьма симпатичный мужчина, отнесся ко мне явно одобрительно, но в слова это не облек, а их сыновья, восьми и десяти лет, явно изнывали от скуки во время нашего разговора. Последней прибыла семья Арнольда во главе с Вениамином Михайловичем. Вениамин Михайлович выглядел значительно старше своей жены, его фигура выражала крайнюю степень усталости, а глаза – безнадежность. Арнольд чертами лица походил на отца, но в отличие от него его облик был исполнен мрачной решимости. Валерия, его жена, была блеклой и неразговорчивой женщиной то ли под сорок, то ли за сорок, зато их сын Вадим – бойкий семнадцатилетний юнец с очень живыми глазами был весьма привлекателен. Антонина Петровна говорила, что его назвали в честь ее мужа, на которого он оказался очень похож. Еще две пары гостей, друзья Виктора и Тамары, должны были подъехать только к вечеру, так что Антонина Петровна распорядилась подавать обед.

Направляясь в столовую, я отдала должное предусмотрительности Антонины Петровны. В новых светлых джинсах, голубом джемпере и удобных мягких туфлях я выглядела ничуть не хуже прибывших гостей, что примирило меня с большими затратами на обновы. В столовой был накрыт стол для праздничного обеда, и многочисленное и шумное семейство быстро разместилось за ним. Похоже, тут у каждого было свое место. Во главе стола восседала хозяйка, справа от нее, на моем привычном месте, сидела Вера Ивановна с мужем, а слева Лаура с Кириллом и их детьми. Противоположную сторону стола возглавляли Виктор с Тамарой, рядом с Виктором – Арнольд с Валерией, а со стороны Тамары – Вадим и Эдик. Возле Эдика стоял пустой стул, видимо, предназначенный для меня. За столом оставалось довольно места, чтобы разместить еще нескольких гостей, но других пустых стульев не было. Я немного замешкалась.

– Садись, Катюша, рядом с Эдиком, – послышался властный голос хозяйки. – Надеюсь, он не испортит тебе аппетит своими шутками. Не давай ему спуску.

Эдик галантно отодвинул стул, улыбнулся и тихо сказал:

– Мне выпала большая честь сидеть рядом с запольской красавицей.

То, что он запомнил название моего поселка, я решила поставить ему в плюс и в ответ мило улыбнулась, как учила Антонина Петровна, решив без крайней необходимости в разговоры не вступать.

Стол был достаточно длинным, так что за исключением двух первых тостов, посвященных Маю и Весне, общих разговоров не было. С левой стороны тон задавала Вера Ивановна, а на нашей было несколько междусобойчиков: Виктор о чем-то беседовал с Арнольдом и его женой, а Тамара с Эдиком обсуждали рекламную компанию нового продукта. Я оказалась на нейтральной территории, не принимая участия ни в левостороннем, ни в правостороннем общении. Неожиданно кто-то дотронулся до моего плеча. Обернувшись, я увидела веселую физиономию Вадима, который за спиной Эдика, до этого заслонявшего его от меня, решил пообщаться:

– Кать, а тебе не кажется, что мы здесь лишние?

– Нет, не кажется, – дожевывая бифштекс, ответила я. – Нам же дали тарелки и вилки, так что не знаю, как ты, а я при деле.

– Я уже всё съел, – признался Вадим.

– Попроси добавки. В твоем возрасте необходимо усиленное питание.

– А чем тебе не нравится мой возраст? – деланно обиделся мой юный собеседник.

– Очень даже нравится, уже не помню, когда такой была.

– Да иди ты…

Эдик, наконец, отреагировал на наши переговоры:

– Чем это вы занимаетесь за моей спиной?

Я, следуя выбранной тактике, промолчала, ответил Вадим:

– Взрослые дяденьки и тетеньки оставили бедных детишек без внимания, так что мы сами развлекаемся, как умеем.