– Шрамы на вашей спине, – сказал он тихим, почти хриплым голосом. – От чего они?

Ее волосы свисали ниже плеч, оставляя спину открытой. Рейла открыла глаза, но все же не двинулась.

– Эйрис, – сказала она, почти шепотом.

– Как человек может оставить такие следы? – его голос был жестким и ровным, как будто что-то для него подтвердилось.

– Его… Мой покойный супруг отказывался стричь ногти, а также волосы, в его… последние годы. Он не любил острых предметов. И он… – она не знала, как облечь это в слова, все это. Она почти стыдилась, хотя и не должна была – ведь не сама она себе это сделала, так почему же стыдиться? Почему она чувствовала себя такой униженной, говоря это.

– Он изрезал вам спину, – сказал Рикард. Она не знала, как понять его тон, но было легче говорить это изукрашенной спинке кровати перед ней, а не ему в лицо. Стая волков бежала через темный лес. Она почти бессознательно провела по ней пальцем.

– Да, – сказала Рейла, и вдруг ощутила прилив силы. Ее голос стал тверже, громче. – Так и было. – Она развернулась, больше не испытывая страха, слишком злая, чтобы бояться, и убрала волосы, чтобы он мог видеть ее грудь и живот. – И здесь, – она провела пальцами по шрамам на ее уже бледной коже, вокруг груди, на ключицах и шее, вниз по животу.

– И он кусал, – вспомнила она, и ей больше не было холодно, ей стало жарко от прилива ярости в ее крови. – И бил. И сжимал мою шею, пока я не начинала видеть звезды. Не было ничего, что… – дыхание замерло в ее горле, но она продолжила, – ничего, что он бы не делал.

– Королевская гвардия вас не защищала? – его тон был резким и почти злым.

– Королевская гвардия приносит обеты королю, – с горькой, почти ядовитой улыбкой сказала Рейла, теперь сидя на коленях, положив руки на бедра. Там были еще шрамы, ведущие по ногам к ее лону. – Не королеве. Мне они ни в чем не клялись.

Рикард ровно посмотрел на нее. Потом он развернулся и вышел из комнаты, и вернулся спустя несколько секунд с Льдом. Рейла не сдержалась и отпрянула, когда меч блеснул в свете огня. Он присел на постель напротив нее и положил меч себе на колени.

– Мы уже принесли клятвы, – заметил он, – но сегодня я принесу вам еще одну, так как вы не получили от меня свадебных подарков, супруга. Я клянусь на этой стали и на моей чести Старка, что я никогда не причиню вам вреда.

Рейла смотрела на него некоторое время, а потом протянула руку, прикоснувшись к холодному железу рукояти.

– Я принимаю вашу клятву, – сказала она. – Вы не были обязаны проявлять такую доброту.

– Вы думали, я буду вас избивать и насиловать, как он? – в его голосе не было обвинения. Только вопрос.

– Нет, – ответила Рейла, все еще глядя на меч, – но я и не думала, что вы предложите мне милосердие. Я была готова ко всему, что случится, от ваших рук или ваших слов.

– Вы моя жена, – ответил он. – И я думаю, вы поймете, что я не тот лорд и супруг, каким был этот мерзавец, которого вы называли королем.

Она никогда не слышала, чтобы при ней раньше оскорбляли Эйриса. Но Эйрис был теперь мертв. Он не мог больше судить и наказывать. Она должна была это помнить.

– Я не ожидала, что вы простите меня или мой род после того, что случилось с Брандоном, – сказала она очень тихо, почти пожалев о своих словах, как только они вырвались.

– Вы не заставляли Брандона требовать этот суд, – Рикард поднял Лед и положил его на камин. – Как и король, если на то пошло. Мой сын понимал, что его судьбой была или смерть, или победа. Я не могу прощать вас за то, чего вы не делали, – он повернулся к ней спиной. – И вы не забирали мою дочь. Это дело короля, не его матери. Я не молод, Рейла. Я сражался во многих битвах. Мне не нужна еще одна, в моем доме, против собственной жены. Вы до сих пор чтили свои клятвы, данные мне. Я отвечу вам тем же.

Он снова оглядел ее тело, но в его не было похоти или гнева, но она заметила желание в этих серых глазах. Значит, он не был сам сделан изо льда.

– Я держал в руках меч с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать, – он начал методично раздеваться. Он не был согбен возрастом – был старше ее не более чем лет на пять, подумала она. Он был таким же высоким и сильным, как его сыновья. – Но на вас больше шрамов, чем на мне, миледи. Я не стыжусь своих, – он кивнул на след от жуткой раны с правой стороны груди, когда отбросил рубаху и штаны, – с чего вам стыдиться своих?

– В конце концов, – сказал он, взбираясь на кровать, – те, кто нам их дали, уже мертвы, а мы живы.

Рейла взглянула на него, разглядывая его лицо, и решила, что ее подозрения были правильны. Он ничего не скрывал от нее. Может, он не любил ее, но он не станет ей лгать, и не станет причинять боли. Что она видела, то она и получит, всегда. И он был зол, она это видела, в напряжении его плеч, его шеи, напряжении человека, придавленного яростью и потерями, но он не был зол на нее, и это было важно.

Поэтому вместо того, чтобы лечь и дожидаться, она двинулась вперед и прижалась своим покрытым шрамами телом к его.

========== Элия VI ==========

283 З.Э. - Королевская Гавань

Элия должна была признаться, что испытала слишком уж много удовольствия при виде свежих царапин, бегущих по нижней стороне подбородка и длинной шее Рейгара. Эти жестокие красные линии словно повторяли швы на его дублете – став королем Рейгар одевался не наряднее, чем был принцем, и несмотря на свою огромную любовь к своему наследию, все еще предпочитал холодные и печально серые цвета багровому и черному знамен Таргариенов. Это не имело значения. Меньшей из ее тревог было то, как он одевается.

Почти чуть-чуть, повторяла она себе, она уже так близка была к передышке. По крайней мере, к передышке от Джона Коннингтона. Рейгар собирался отправить его с войском к Эшфорду, чтобы помочь лордам Простора зажать Баратеона там. Несмотря на ее успешную переписку с многозначительным почти что обещанием – говорят, леди Алерия снова беременна, и теперь отчаянно молит о дочери – часть нее все еще боялась, что Мейс Тирелл не доберется туда вовремя. И если повстанцы возьмут Эшфорд…

Нет, она не может такого думать. Доран обещал ей начальную армию из пятнадцати тысяч людей, и еще больше придет потом, но на то, чтобы собрать столько солдат, нужно время. Время, которого, как она боялась, у них не было. Долина отправляла людей – вроде бы. Она не ожидала, что Джон Аррен будет слишком уж торопиться, теперь, когда получил назад Элберта. Речные Земли обещали десять тысяч. Западные Земли – они не увидят от них солдат, пока Тайвин не получит своего наследника назад, в его холодные отцовские объятья. Королевские Земли все присягнули им, но их всего десять тысяч, и они не могут отправить их всех на юг, оставив лишь немногих охранять столицу. Баратеон уже собрал тридцать тысяч, если одержал победу при Летнем Замке. Вестей от них пока не было, но она ожидала их скоро. Битву при Грифоньем Насесте едва ли можно было назвать битвой – Роберт быстро смял их, и Грандисона с Феллом просто-напросто отбросили к Летнему Замку, и они не смогли помочь верным людям короны. Она никогда не видела армии в тридцать тысяч, но каждую ночь в ее снах они разбивали городские ворота и поджигали улицы. Элия благодарила богов, всех Семерых, когда узнала, что Квеллон Грейджой не испытывает охоты вмешиваться в «войны зеленых земель». Последнее, что им было нужно – морские разбойники ко всему прочему.

Иногда она чувствовала, что единственный, кто понимал ее тревоги, был старый добрый лорд Джон, какое бы недоверие они не испытывали друг к другу. Но он оставался привержен своей твердой, но раздражающей вере, что это она каким-то образом оскорбила Рейгара, прогнав его тем самым от своей постели в постель Лианны Старк, и что всего этого можно было избежать, если бы его драгоценный король с самого начала выбрал другую жену. Говорил ли он это? Нет, конечно. Но она видела, это было написано на его лице, каждый раз, когда он на нее смотрел, с неудовольствием сжав свои рыжие брови.