Она покатилась к ее ногам, все еще отчаянно глядя на нее. На ее штаны и сапоги брызнула кровь.

Лианна вскочила на ноги, вяло держа меч в ослабевшей руке, и посмотрела на Эртура, который провел рукой по своим темным волосам.

– Давай, – грубо сказал он. – Нам надо двигаться.

– Тебе не нужно было его убивать, – в ужасе прошептала она. – Он… он узнал меня, он бы не…

– Он стоял над тобой с мечом, – резко сказал Эртур. – Лианна. Нам надо ехать. Сейчас же.

– Я не хотела… Я не хотела этого, – сказала она, все же делая, как он говорит, потому что что еще она могла сделать? Сир Аксел все еще смотрел на нее. Она хотела, чтобы он перестал. Она хотела, чтобы все остановилось. Буря, ее сердце, что испуганным кроликом скакало в ее груди, кровь, стекающая с меча Эртура. – Я не хотела, чтобы кто-то пострадал, я не хотела… А что с сиром Герольдом?

– Мой долг сохранять тебя в безопасности. Сир Герольд догонит нас, когда сможет. – Он схватил ее за руку и потянул к лошади одного из рыцарей, стоявшей невдалеке.

– Я знала его, – ошеломленно говорила Лианна. – Я танцевала с ним, он был другом Роберта, ему понравилось мое платье… – она несла чушь, она понимала, и ненавидела себя за это, но слова продолжали потоком литься из нее, – он не был… он казался хорошим, я не… Роберт здесь? Я не хочу… Мы не можем его здесь оставить, если Роберт увидит…

Эртур схватил ее крепче.

– Если лорд Роберт здесь, то я не собираюсь его дожидаться.

– Это я виновата, – слабо, почти зачарованно произнесла Лианна. – Брандон… Сир Аксел… Это я во всем виновата. О боги. О боги. – Ее ноги подкашивались и поскальзывались в грязи. – Он опустил меч. Разве ты не видел? Он не собирался причинять мне вред, почему ты… Он думал, что спасает меня…

Она замолчала, когда снова оказалась в седле перед ним, и тогда полились слезы, хотя под дождем нельзя было сказать, плачет она или нет.

========== Рейла IV ==========

282 AC – Королевская Гавань.

Рейла нашла сына в воронятне. Она помнила, как Рейгар иногда проводил здесь время, когда был маленьким, заинтригованный работой мейстеров и воронами в их гнездах. Иногда она думала, до того, как он взял в руки меч и копье, как жаль, что он был наследником престола. У него была душа мейстера, так ей казалось – задумчивый и серьезный, склонный к школярским наукам.

Но это было давно. Рейгар уже много лет не был тем тихим мальчиком. Сейчас он отправлял в темноту трех воронов, держа в руках письмо. Солнце село около часа назад, и в этой проветриваемой сквозняками башне было тихо и спокойно, если не считать звуков возни птиц наверху. Рейла приподняла юбки, чтобы не испортить их в засохшем помете, покрывавшем пол, когда Рейгар обернулся и увидел ее.

– Матушка, – он был несколько удивлен. – Я думал, ты пошла почивать после ужина.

– В последнее время сон тяжело приходит ко мне, как оказалось, – сказала она. На самом деле, ей всегда было трудно заснуть. С тех пор, как она была маленькой, подумала она. Она многие годы лежала в постели без сна, омертвев от ужаса, что Эйрис вызовет ее к себе, или, что хуже, придет к ней в комнату. А во время беременностей у нее бывали самые странные сны, которые всегда заставляли ее проснуться в жуткой панике. Пицель предлагал ей множество зелий и снадобий, но она отказывалась от них, беспокоясь о том, что могло в них быть.

– Мне жаль это слышать, – сказал он. – Я надеялся, что теперь ты наконец-то познала покой.

Его брови были искривлены в искреннем сочувствии, но она бы предпочла честность его сочувствию. Ей было трудно связать милого мальчика из ее памяти с мужчиной, стоявшим перед ней. Неужели она даже его подвела? Может быть, ей следовало быть с ним более строгой? Следовало предпочесть дисциплину утешению?

Он вырос, слушая рассказы о позоре ее дяди Дункана, который отказался от трона ради крестьянки с цветами в волосах. Может быть Дункан и не чувствовал стыда за свои поступки, но ее дед и бабка стыдились его. Они вырастили наследника, который бросил все ради каприза… И тем самым сделал ее отца королем. За это она никогда не простит его и его милую Дженни из Старых Камней. И их проклятую колдунью.

– Как я могу обрести покой? – наконец спросила она, с ноткой горькой иронии в голосе. – Ты постарался меня его лишить. – Прежде чем он ответил, она кивнула на окна. – Кому ты написал? – Возможно, она слишком много на себя брала – спрашивать короля о его переписке. Но он все еще был ее сыном, ее мальчиком, и она не отказывалась пока от прав матери.

– В Грифоний Насест, – ответил Рейгар. – Я хочу назвать Джона своим десницей.

– Лучше бы ему уже быть на пути к столице, – заметила Рейла. – Скоро Штормовые Земли будут опасны для путешествия. – Роберт Баратеон об этом позаботится. Пока что не было официальных вестей, что он созывает знамена, но это был лишь вопрос времени. А когда он это сделает, штормовые лорды потянутся либо к нему, либо к королю, и ему придется воевать с собственным народом, прежде чем он сможет повернуть в сторону короны.

– Я вызвал Марка Графтона на пост мастера над монетой, – продолжал он, – и Ричарда Лонмаута на место мастера над законом.

– Они оба слишком юны для этих должностей, – настороженно отметила Рейла. Графтону едва исполнилось двадцать восемь, а Ричарду Лоунмауту – двадцать один.

– Нам нужна свежая кровь, – ответил Рейгар. – Я не могу держать старых друзей отца в моем совете. Я знаю, что они сделают все ради королевства.

– Они будут делать все ради тебя, – сказала Рейла. – Я знаю, ты считаешь их своими друзьями юности, но Малый совет следует сбалансировать. Мудрость должна сдерживать дерзость. Ты должен подумать о Тирелле – предложить место мастера над законом сиру Морину, например, это прекрасно послужит для закрепления его верности. Или западного лорда – я не стану советовать тебе Ланнистера, но Кракехол или Леффорд…

Рейгар подошел к ней и мягко взял ее за руку, жестом сына, успокаивающего свою нервную мать. Вот только она не почувствовала успокоения, пусть часть ее порадовалась этому. Она была так одинока, и он все еще ее ребенок. Ей было так трудно, когда он стал взрослым и перестал быть только ее. Многие годы он был единственным лучом света в ее темном мире. Напоминанием о том хорошем и чистом, что произошло от них с Эйрисом. Теперь же…

– Ты должна довериться мне, матушка, – сказал он. – Я не глупец, каким был мой отец. Я не стану пренебрегать своими обязанностями, и не стану избегать своего долга короля. Я знаю, ты… – он поколебался. – Я знаю, у тебя есть причины сомневаться во мне в последнее время, но я смогу и сумею все решить. Ты не должна больше бояться.

– Я всегда боюсь, Рейгар, – прошептала Рейла и нежно прикоснулась к его лицу. – Это значит быть матерью. Мы всегда боимся за своих детей, и я к тому же королева, так что страхов у меня больше, чем лишь за сыновей. Эти вещи кажутся тебе простыми, но правление не так легко, как тебе кажется. Я бы хотела, чтобы отец учил тебя, как король должен учить наследника. Я бы хотела, чтобы все было иначе. Но прошлого не изменить.

– Не изменить, – согласился Рейгар, когда она убрала руку. – Но я могу изменить будущее. Если будет война, я одержу победу. У нас будет мир, какого никогда не было при правлении моего отца.

– Только не сейчас, когда так оскорблены дома Старков и Баратеонов, – ее тон стал строже, а взгляд холоднее. Рейгар многие годы возвышался над ней, но он все еще был ее сыном, и она знала, как отчитать ребенка наедине. – Ты знаешь, что я не стану спорить с тобой при дворе. Но твои поступки непростительны. Если бы ты просто взял себе любовницу, это можно было бы простить и не заметить. Боги знают, у твоего отца их были дюжины. Но чтобы увезти помолвленную девицу – даже если она согласилась на твой план – ты напрашиваешься на уничтожение, – резко сказала она. – И ты даже не понимаешь, как близко к пропасти ты подошел. Эти разговоры о том, чтобы поговорить с Верховным Септоном – прекрати их немедленно. Ты не можешь ставить трон против второго брака. Эта ставка сыграет не в твою пользу.